Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди - Дамбиса Мойо

В 2010 году Китай перегнал Японию и потеснил ее со второго места в мире. По оценкам Goldman Sachs, чтобы занять первое место в 2027 году (с ВВП около 21 триллиона долларов), Китай должен расти примерно на 10% в год в долларах. Однако даже при этих невероятных темпах роста и прогнозах перед Китаем лежит долгая дорога. Это разница между миллиардером, которому надо лишь сохранить свой капитал (как США), и миллионером (остальные развивающиеся страны), который должен быстро увеличивать капитал, чтобы оказаться хотя бы рядом со сферами, где вращаются главные капиталы мира. Конечно, есть еще вечный вопрос о том, сможет ли этот рост сопровождаться созданием рабочих мест, и если да, то в каких секторах — государственных или частных, постоянных или временных. Китай год за годом обеспечивал устойчивый рост по рикардианскому типу. Встает вопрос: а сможет ли он в течение более продолжительного времени обеспечить еще больший рост по шумпетерскому типу? Эту форму экономического роста, названную в честь австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, также называют «творческим разрушением». Она основана на постоянных инновациях и одновременном увеличении предпринимательской силы, которые приводят к длительному экономическому росту.

И еще неизвестно, сумеет ли Китай, да и все остальные экономические новички, обеспечить такой рост.

Каковы бы ни были дальние перспективы, Китаю, видимо, не нужно чудо, чтобы в ближайшей перспективе действительно добиться высоких темпов роста. Тому, кто верит в прогнозы роста и осознает всю тяжесть финансового положения Америки, трудно не радоваться перспективам Китая и остального мира. Если не случится ничего непредвиденного, Китай победит. Может быть, на это уйдет десять лет, может, двадцать, но он победит. Если Запад не организует настоящего сопротивления и не изменит ключевых элементов своей долгосрочной стратегии, это произойдет еще раньше.

Сценарий 3: Америка наносит ответный удар

Америка и в меньшей степени Европа еще может нанести ответный удар. Чем сидеть и безропотно соглашаться с неизбежностью происходящего, она может перейти в контратаку. Однако для этого потребуются самые радикальные решения и самая пробивная политическая воля. Ведь мелкая возня на политической периферии и призывы к всемирному сотрудничеству и дружественным переговорам в надежде на то, что все будут вести честную игру, едва ли даст Америке куда-нибудь продвинуться.

Пока что США, как видно, озабочены только тем, как уладить свои экономические беды в контексте современного мира, и в основном остаются открыты для глобальной экономики.

В последние два года администрация Обамы наобещала солидных инвестиций и политической поддержки в самых настоятельных вопросах. По закону о науке и технологии, 3% ВВП США направляются на образование, а по закону о восстановлении и реинвестировании американской экономики 2009 года, 45 миллиардов долларов пойдет на транспорт и инфраструктуру, что вдвое больше прежнего федерального бюджета на эти цели. В своей речи в университете Карнеги-Меллон в 2010 году после разлива нефти в Мексиканском заливе президент Обама обрисовал, какие новые политические усилия будет предпринимать США для поддержания инвестиций, которые помогли бы США перейти от ископаемого топлива к альтернативным источникам энергии, таким как природный (сланцевый) газ, чистая энергия и даже атом.

Как ни похвально оно смотрится на бумаге, у этого лекарства от всех болезней американской экономики есть два осложнения.

Во-первых, учитывая масштаб и глубину американских проблем, обрисованный Обамой выход слишком мал и узок. Чтобы добиться эволюционных изменений, нужен широкий и смелый подход и, безусловно, гораздо более энергичный. Для этого нужен непредвзятый взгляд на роль США как единственной силы, обеспечивающей всемирные общественные блага (такие как охрана морских путей, международная безопасность и т. д.), и ее переоценку.

Во-вторых, лечение экономических болезней Америки при той же открытости подразумевает, что остальной мир будет играть по правилам. При этом недавняя полемика по поводу конкурентных девальваций резко напомнила, что вопросы честности экономической политики (например, валютных манипуляций) не входят в сферу полномочий американских политиков.

Открытость имеет свои минусы. Прежде всего, вероятно, последует дальнейшее падение уровня жизни в США, поскольку американские рабочие по-прежнему слишком дорого обходятся работодателю, их квалификация все ниже, и потому на мировом рынке они неконкурентоспособны.

Далее, есть вероятность расширения социальной защиты со стороны государства, чтобы противодействовать последствиям роста системной безработицы в США; в настоящий момент почти 54% американцев не платят федеральных налогов, а начиная с 1980 года средние компенсационные выплаты госслужащим уже превышают выплаты в частном секторе.

Наконец, в США продолжит увеличиваться неравенство доходов, так как, если страна останется открытой, разрыв между доходами образованной и конкурентоспособной рабочей силы в тех областях, где у США есть всемирное сравнительное преимущество (например, в научно-технических разработках), и доходами огромного числа неквалифицированных и недовольных будет неизбежно расширяться.

Политические меры должны быть агрессивными, инновационными и радикальными. Однако в контексте американского государства, учитывая его политическую структуру, это невероятно трудно. Возьмем, к примеру, связи США с Китаем; они осложняются тем, что многочисленные группировки и заинтересованные круги тянут одеяло на себя. На V конвенции по менеджменту, проведенной концерном Finnmeccanica в ноябре 2009 года, Джон Хэмер, президент и руководитель американского Центра стратегических и международных исследований, предложил примерную классификацию заинтересованных групп по вопросу отношений с Китаем.

Первая группа — рабочие демократы. Это демократы, близкие к «синим воротничкам», они в основном относятся к Китаю крайне отрицательно как к стране, которая крадет американские рабочие места при помощи нечестных манипуляций с валютой и снисходительным отношением к потогонной системе на своих предприятиях, что позволяет ей сбивать цены по сравнению с американскими рабочими. Вторая — демократы высоких технологий, или демократы Кремниевой долины. Это высокообразованные, воспитанные космополиты, которые в культурном смысле восхищаются Китаем. Они видят мир в свете широкой глобализации и полагают, что Китай весьма интересен и сложен. Третья — религиозные республиканцы (а также некоторые прогрессивные демократы), которые видят Китай в черном цвете, главным образом в смысле нарушений прав человека. Четвертая — республиканцы-оборонщики. Это республиканцы, которые считают Китай вторым Советским Союзом и убеждены, что США нужно готовиться к борьбе. И наконец, есть республиканцы большого бизнеса, для которых Китай — превосходная возможность снижения затрат на производство и потенциально огромный рынок сбыта, и они не хотят упустить тех шансов, которые им дает Китай.