Время выбора - Андрей Чернецов

— ...Не-е-е-ет! Лаоген!! Нет!..

К месту схватки уже бежал Конхобар. Его не волновало, что вокруг мелькают вражеские клинки, что каждую секунду падает один из его воинов и казавшаяся сначала победа — уже не победа вовсе, а поражение. Погиб его сын! Любимый сын. Тот, на кого он возлагал такие надежды, на кого он...

— Заберите его, — сквозь слезы проговорил Конхобар. — Вы слышите меня? Мой сын не должен быть похоронен в чужой земле!..

Сразу же несколько телохранителей короля Улада подхватили безжизненное тело Лаогена. Остальные же, окружив тройным кольцом своего повелителя, начали отступать. На юг — там озерники не смогли сломить сопротивление противника, и теперь туда, ощетинившись частоколом пик и мечей, отступали остатки армии Конхобара.

Король Улада был раздавлен, сломлен; его армия была разбита. И нечего питать себя иллюзиями — победа утрачена. И остается только один выход...

— Охранять короля! — проревел Конхобар. — Сбиться в кучу и отступать к кораблям!..

Армия Улада отступала. Они прибыли сюда за победой, славой, а получили лишь поражение и позор!..

Они вступили в прибрежную лесную полосу. За ней начинались широкие песчаные пляжи, и дальше — воды Килийского моря. Однако перед тем как сбросившие листву деревья начали образовывать над головой плотный навес, перед тем как сплетение из ветвей закрыло почти все небо, Конхобар увидел... С запада тянулись рваные иссиня-черные тучи; они бурлили, переливались всевозможными оттенками фиолетового — словно внутри кипел какой-то невидимый для простых глаз котел. То и дело к земле устремлялись ветвистые молнии, землю сотрясали короткие прерывистые судороги.

Озерники остановились, княжеские дружины — тоже. Видимо, они боялись гнева природы больше, чем уладские воины. И Конхобар не замедлил этим воспользоваться.

— К кораблям! — махнул рукой король Улада, исчезая в темных зарослях. Ему совсем не нравилось происходящее, но, с другой стороны, озерники отстали, а значит — у них появился шанс...

Но все-таки что-то было не так... Конхобар чувствовал, что это не последний сюрприз на сегодня. И на этот раз его приготовили не озерники...

***

Донн отпрянул от потеплевшего Камня, согнувшись пополам и обхватив голову руками. Боль пронзила все тело, выгнула дугой, заставила корчиться на холодном сыром полу. Сверху посыпалась мелкая крошка потрескавшейся мозаики, осыпая мага каменным дождем. Камень внезапно полыхнул бледно-розовым, своды пещеры дрогнули, и теперь уже на него посыпалась не мелкая крошка, а булыжники размером с гномий кулак.

Чертыхаясь, он отполз в сторону, туда, где находилась его импровизированная спальня, повалился на вырезанное из скалы ложе и застыл. Испуганный взгляд наткнулся на потрескавшуюся мозаику — местами откололись целые пласты!

А Камень тем временем, нервно пульсируя, затихал.

— Опять что-то врывается в Да Дерг? — Вопрос не требовал ответа. Да и для кого бы он прозвучал? Он один, и никого в пещере нет и не может быть. — Видать, и вправду говорил Хозяин Вод... В этом мире сосредоточено слишком многое...

— Приятно слышать, что этот старый оболтус хоть иногда говорит умные вещи...

Звонкий мелодичный альт звучал отовсюду. Донн встрепенулся, огляделся по сторонам, вверх — никого. Скрестив указательный и безымянный пальцы на левой руке, он послал вперед сигнал-импульс, который должен был определить местонахождение невидимой особы по ее ауре... Но...

— Не старайся напрасно, — раздался легкий смешок в ответ. — Ты меня не обнаружишь. Да и зачем? Ведь мы можем просто общаться... Не видя друг друга.

— К-кто ты?

— А это сейчас так важно? Думаю, нет. А теперь послушай, что я скажу, ведь не зря же я опустилась до того, что общаюсь с каким-то магом!

Донн попятился назад, пока не уперся в стену пещеры.

— Хозяин Вод был прав. Да Дерг слишком важен, чтобы его потерять!.. Я говорю так, потому что ты и другие, населяющие этот мир, стоите на краю. В буквальном смысле этого слова. И не надо делать глупую мину. Я не сказала ничего такого, что бы перевернуло сложившееся равновесие вверх дном.

— Но...

— Никаких «но»! Молчи и слушай! Я не привыкла разговаривать с тебе подобными. Так что прими за честь. И перестань, наконец, трястись! Я — не враг. Хотя и другом меня назвать тоже нельзя... Так вот. Грядут великие перемены. Поистине великие! И ты, как многие другие, не можешь остаться в стороне. Были произнесены слова... И он пробудился. Но пока еще ему не дано карать и миловать, разрушать и созидать, наложить запреты, а потом самому же их и нарушить!.. Он заперт, но я предчувствую, что очень скоро его освободят!.. У Да Дерга не осталось хранителей... Настоящих хранителей было два: один исчез, и теперь уже никто и ничто не в состоянии его отыскать. Другой... Он разочаровался в бытии этого мира. Он понял, насколько смертные ничтожны и что не стань их — можно будет вздохнуть с облегчением...

— Зачем я тебе?! Что тебе от меня нужно?! — вскричал маг, заслоняясь рукой от надвигающейся на него темноты.

— От тебя?! Ха-ха. Лично для меня — ничего. Но как сказал наш общий знакомый: «Когда придет время — прими свою судьбу достойно!» Я уже сказала: грядут великие перемены. Колесо закрутилось, но теперь его уже не остановить, остается лишь в нужный момент повернуть его в нужную сторону. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

— Н-не совсем...

— Я так и знала! Вы, простые смертные, ни на что... — Невидимая собеседница захлебнулась собственной яростью. — Я и не ожидаю, что ты поймешь меня. Просто когда придет время — сделай выбор. И главное — решись на него! Перемены уже начались... И одна из них как раз и заключается в моем пробуждении...

— Ты не ответила на мой первый вопрос, — наконец решился Донн.

— Это на какой же?

— Кто ты?

— Я — Вечная. — И опять в голосе говорившей послышалась ухмылка. — Ну, чего же ты молчишь? Для тебя это просто слово, одно из тех, которыми вы привыкли называть неведомое для вас, непостижимое, то, что находится за гранью вашего понимания.

— Ты... ты... Кто ты, Вечная?..

— Еще не понял? Тогда и объяснять не стану, Страж Царства Мертвых. Думаю, еще одного прозвища будет достаточно. Я — хранитель. Тот, которому...

— Который разочаровался в бытии этого мира, — воскликнул Донн, подходя к камню Судьбы. Нотации неведомой сущности уже начинали ему надоедать. — Ты говоришь, чтобы я принял свою судьбу достойно, когда придет время? Но судьбы нет! И никогда не было. Это лишь глупая сказка для тех, кто не может разобраться в своей собственной жизни, а возлагает все трудности на какую-то непонятную судьбу! Х-ха! Глупость!.. Ты говоришь, что ты — хранитель? Но почему тогда ты отказываешь причислять себя к обитателям этого мира? Почему ты именуешь себя хранителем? Ведь тот, кому нет дела до происходящего здесь и сейчас, не может именоваться хранителем! Ты просто сторонний наблюдатель... Что ты хочешь от меня, прикованного к этому Камню, к этому острову? Чтобы я выбрался наружу и грудью встретил опасность? Лицом к лицу ехватился с неведомым противником, даже не зная, куда ударить и откуда ждать ответ? Ты слишком много от меня хочешь, назвавшаяся Вечной, присвоившая себе титул хранителя!.. Я не могу бороться с неведомым, а значит, это предстоит тебе...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});