Светлячок для Повелителя Тьмы - Марина Ружанская

Учтивая девушка старательно глядела мимо Оракула, разглядывая глиняную вазу на полу. Наэла про себя усмехнулась: правая сторона лица, иссеченная белым шрамом, и впрямь притягивала внимание. И не излечивалась никакими заклинаниями и лекарствами. Клинок Забвения оставляет о себе вечную память.

- Нет. Узнайте у кха Матои, что еще нужно на острове.

- Да, госпожа Наэла...

Пришедшая с севера, с Темной стороны буря, прошлась по острову вдрызг пьяным великаном, впавшим в буйство, оставив после себя вывернутые с корнями деревья, разрушенные хижины, погибшие плантации маниоки и риса. Несмотря на все попытки Наэлы остановить стихию, все ее силы ушли на обуздание первого цунами, пришедшего вслед за подземными толчками. Следом пришло еще три волны.

Если бы не вмешался Айрэл, неизвестно что стало бы с жителями Жемчужных островов. Ее маленького удела на Эдемосе. Светлому Повелителю удалось спасти острова, но последствия бури еще не скоро забудутся.

Помочь справится с бедой отправили даже студентов Академии Града. Вместе с молодежью прибыло двое старейшин - Паэль Сумрачный и сама Ингрид Пламенеющая, почтившая своим вниманием Жемчужные острова пифии.

Из студентов не было только… ангела с серебряными крыльями. Наэла вздохнула: спустя десять столетий пророчество казалось глупостью даже ей. А уж теперь, когда Светлячок в руках Конрада... Впрочем, никто не знает, как повернет свое колесо судьба. Может быть, все именно так и должно было случится?.. По крайней мере, по слухам, девушка жива-здорова и чувствует себя в замке Че-ар вполне неплохо. Вот только Оракула не оставляло чувство, что она упускает что-то важное...

Выглянув в окно, Наэла усмехнулась: молодежь развила такую бурную деятельность, что пифия почувствовала себя явно лишней, глядя как управляются с делами молодые девушки. Физическая работа всегда спасала ее от лишних мыслей. Но если сейчас взяться за тряпку, у окружающих случится приступ столбняка.

Одернув подол легкого сарафана, Наэла направилась к ведущим вниз ступеням. Природный грот под домом был приспособлен как пещера Видений со всеми необходимыми атрибутами и, заодно, под винный погреб.

Уже спустившись на три витка, девушка остановилась.

Чернокожий воин, вооруженный кривым ятаганом, обычно стоял на страже у входа. Но сейчас могучий воин племени Тигровой черепахи лежал в луже темно-бордовой крови, нелепо подогнув колени. Грозное оружие, переломанное у рукояти, валялось рядом. На подгибающихся коленях Наэла медленно спустилась вниз, обогнула неровную колонну и замерла.

Высокая фигура в темном плаще и низко надвинутом на глаза капюшоне, стояла возле подпирающего потолок столба, изучая прикрепленную дощечку о Повелители.

- Кто ты?! Что ты здесь делаешь?! - от неожиданности голос предательски сорвался, дав петуха.

Незнакомец в плаще медленно повернул голову, без единого движения или звука и… растаял в дымке телепорта.

Наэла подошла ближе, провела рукой по матовой поверхности. Читать табличку ей нужды не было: выпуклые литеры «пророчества-проклятия» за тысячелетие намертво впечатались в сознание.

Под ногами, обутыми только в легкие плетеные сандалии, что-то захрустело, девушка ахнула и склонилась, вынимая из ноги осколок стекла. Нахмурилась, пытаясь понять, откуда здесь взялась горка битого стекла.

- Это же!..

Взгляд девушки упал на соседний постамент из пористого красного коралла. И вот теперь она почувствовала, как ледяной сквозняк ужаса прошиб позвоночник. Обычно стоявший на почетном месте ларец из черного стекла превратился в груду осколков.

Все эти века в нем хранился тот самый клинок Забвения, единственное оружие, которым можно было убить любого. Даже Перворожденных. И сейчас он... украден?

Наэла медленно отняла руку от шершавого коралла, постояла, слепо глядя сквозь колонну и осела на пол, ловя ртом воздух и погружаясь в глубокий случайный транс. Спазмы накатывали, скручивая мышцы, а образы видений набегали морским прибоем, сменяясь один за другим, вызывая головную боль и резь в глазах. Наконец, через несколько минут зрение вернулось в норму, резкая головная боль стала утихать.

А пифия, не обращая внимания на идущую носом кровь, прислонилась к колонне и замотала головой: «Не может быть! Этого просто не может быть!»