Грозные чары - Мэри Стюарт

– Но, Миранда... – начала я, однако тут же осеклась.

Не время вылавливать расхождения между этой историей и историей епископа Кипра, который (не говоря уже обо всем прочем) уже несколько лет почил в бозе к тому времени, как его тело попало на остров. Я надеялась, что ее слова помогут объяснить, как это легенды вырастают вокруг одной центральной фигуры, точно кристаллы квасцов вокруг нити.

– Да? – повторила я.

Девушка перегнулась через спинку стула.

– Адони говорит, что мистер Макс делает из этой истории пьесу, как... – Она порылась в памяти и, как настоящая гречанка, выудила наилучший пример: – Как «Эдип», это пьеса о старых богах, ее играют в Афинах. Я спросила сэра Джулиана об этой пьесе, а когда он мне ее рассказал, сказала, что ее должны знать священники, потому что я о ней не слышала, и papas в моей деревне тоже не слышал, а ему непременно надо ее рассказать, чтобы он мог спросить у епископа. Почему вы улыбаетесь, мисс Люси?

– Да нет, ничего. – Я думала, что, в общем-то, мне вряд ли стоит волноваться. В конце-то концов, это ведь греки изобрели цинизм. Каждый грек рождается с пытливым умом, точно так же, как каждый фокстерьер – с пронырливым характером. – Продолжай. Так что ответил сэр Джулиан?

– Засмеялся и сказал, что эта история – с волшебством и книгами – не настоящая правда, или, может быть, лишь отчасти правда, измененная временем, и что поэт, который ее написал, добавил туда всякие вещи из других историй или из головы, чтобы она стала еще красивей. – Миранда пылко поглядела на меня. – Так бывает. Мой roumbaros говорит, что это вроде истории Одиссея – это еще одна история нашего острова, которую мы учим в школе, но вы ее не знаете.

– Знаю.

Девушка остолбенела.

– Вы тоже ее знаете? А все англичане такие ученые, мисс Люси?

– Это очень знаменитая история, – рассмеялась я. – Мы тоже учим ее в школе.

Миранда чуть не задохнулась. Вот это действительно слава!

– Мы учим все ваши греческие предания, – продолжила я. – Знаешь, рассказ сэра Джулиана про волшебника, может, и заключает в себе крошечную частицу правды, вроде легенд об Одиссее, но, честно говоря, думаю, что не больше. Я уверена, он вовсе не хотел, чтобы ты поверила в каждое слово. Та история, которую он тебе рассказал и к фильму по которой мистер Макс пишет музыку, просто что-то вроде поэтического вымысла и, скорее всего, не имеет с настоящим святым Спиридионом ничего общего. Ты сама должна понять, что та часть про пещеру и принцессу не может быть правдой...

– Но это правда!

– Но послушай, Миранда, когда святого привезли на остров в тысяча четыреста восемьдесят девятом году, он был уже...

– Много лет как мертв, я знаю! Но в истории сэра Гейла и вправду есть какая-то правда, и про это надо непременно рассказать священникам. Мы можем это доказать, Адони и я! Я же вам говорю, сегодня мы нашли доказательства!

– Доказательство того, что «Буря» – правда?

Настал мой черед непонимающе глядеть на собеседницу. После нарастающего возбуждения рассказа Миранды это последнее заявление прозвучало апофеозом, но каким-то в высшей степени неуместным.

– Не знаю я ни про какую бурю, но сегодня мы их нашли, в пещере за лаймовой рощей. Там проход, а за ним пещера, глубоко-глубоко в утесе, с водой, и там-то он и утопил свои книги. – Она еще сильнее подалась вперед над спинкой стула. – Вот что нашел сегодня Адони, а потом он взял и показал мне. Они лежат в воде, их хорошо видно, на том самом месте, как и говорил нам сэр Джулиан, – волшебные книги святого!

Голос ее поднялся к драматической паузе, которой позавидовала бы сама Эдит Эванс[21]. Лицо девушки сияло, просветленное и полное благоговения. Добрых полминуты я так и сидела в оцепенении, оторопело глядя на нее и обдумывая осторожные фразы, которые могли бы что-либо объяснить и поставить под сомнение, но так, чтобы разочарование не было для бедняжки слишком жестоким. Ведь с ней же был Адони, нетерпеливо говорила я себе, и о чем, во имя всего святого, он думал, что позволил ее фантазии так разыграться? Уж явно он не разделяет ее детской веры, и от него она вполне приняла бы объяснения, тогда как от меня...

Адони. Внезапно это имя пронзило омрачившую мое сознание пелену, как наконечник копья пронзает легкий муслин. Все поступки Адони обычно имели самые веские основания. Я резко подалась вперед и требовательно спросила:

– Адони нашел эти... вещи в пещере под утесом? Где вход туда?

– За выступом, на полдороге вверх по утесу, над эллингом.

– Ага. А его видно из бухты – из нашей бухты?

Миранда покачала головой.

Надо подняться на полдороги вверх к вилле Рота. А там над тропой, в скалах, за кустами.

– Понятно. – Сердце у меня снова заколотилось как бешеное. – Ну-ка, а когда Адони увидел тебя, что он сказал? Постарайся вспомнить точно.

– Я же рассказывала, сперва он рассердился и стал торопливо уводить меня прочь, потому что нас не должны были там увидеть. А потом вдруг остановился, немного подумал и сказал, нет, я должна тоже пойти в пещеру и поглядеть, что он нашел. И повел меня внутрь, дорога была крутая и длинная – резко вниз, но у него был с собой фонарик, и там было сухо. А на дне оказалась большая пещера, полная воды, очень глубокой, но прозрачной. И под выступом, среди гальки, мы увидели книги.

– Минутку. Почему ты решила, что это книги?

– Но они выглядели как книги, – резонно заметила Миранда. – Старые-престарые книги, такие разноцветные. Из-под гальки торчали уголки, а на них виднелись письмена.

– Письмена?

Миранда кивнула.

– Да, на иностранном языке, а еще картинки и волшебные знаки.

– Но, дорогая моя девочка, книги? В морской воде? Они бы за пару часов превратились в кашу.

– Вы забыли, – просто ответила Миранда. – Это ведь святые книги. Они не погибнут.

Я не стала оспаривать это утверждение.

– А Адони не пытался их вытащить?

– Там слишком глубоко и слишком холодно, а еще плавал угорь. – Она передернулась. – И Адони сказал, их нельзя трогать, он расскажет сэру Джулиану и мистеру Максу и они придут. Он сказал, я теперь его свидетельница, что он их там нашел, и чтобы я никому не рассказывала, кроме вас, мисс Люси.

Я положила обе ладони на стол и крепко-крепко прижала их к дереву, чувствуя, как пульсирует кровь в кончиках пальцев.

– Он велел рассказать мне?

– Да.

– Миранда. Ты мне сказала чуть раньше, что Адони говорил, будто эти книги – «доказательства»? А он не сказал, доказательства чего?

Миранда свела брови.

– А что он мог иметь в виду, кроме этой истории?

– Понятно, – кивнула я. – Что ж, все это чудесно, и огромное спасибо, что ты мне сказала. Не могу дождаться, пока увижу эти доказательства, только не говори больше никому, ладно? Даже своей маме. Если... если все это окажется ошибкой, было бы просто ужасно зря обнадеживать людей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});