Пятьдесят оттенков серого - Эрика Леонард Джеймс

Кладу другую руку ему на плечо и улыбаюсь, заразившись его игривым настроением. Кристиан ведет меня в танце. Господи, как же хорошо он танцует! Мы движемся от окна до кухни, потом назад, кружась и поворачиваясь в такт музыке. Кристиан превосходно ведет, и я успеваю за ним без малейшего труда.

Мы скользим вокруг обеденного стола, к роялю и туда-сюда вдоль стеклянной стены, за которой, словно темная и волшебная декорация к нашему танцу, сияет огнями Сиэтл, и я не могу сдержать счастливого смеха. Кристиан улыбается мне с последним аккордом музыки.

— Нет милее колдуньи, чем ты, — повторяет он слома песни и нежно меня целует. — Ну, мисс Стил, ваши щеки немного порозовели. Спасибо за танец. Вы готовы ехать к моим родителям?

— Всегда пожалуйста, и да, я с нетерпением жду встречи с ними, — отвечаю я, задыхаясь.

— У вас есть все, что вам нужно?

— О да, — отвечаю я сладким голоском.

— Вы уверены?

Собираю всю свою решимость под его пристальным удивленным взглядом и беспечно киваю. Лицо Кристиана расплывается в широкой ухмылке, и он качает головой.

— Хорошо. Раз уж вы так решили, мисс Стил.

Он хватает меня за руку, берет с барного табурета пиджак и ведет меня через вестибюль к лифту. Многоликий Кристиан Грей. Пойму ли я когда-нибудь этого переменчивого человека?

В лифте я украдкой поглядываю на Кристиана. На его красивых губах играет легкая улыбка, похоже, он втайне посмеивается. Боюсь, что надо мной. О чем только я думала? Собираюсь встретиться с его родителями — и не надела трусов! Мое подсознание злорадно ухмыляется: «А я ведь говорило!» В относительной безопасности квартиры эта идея казалась забавной и соблазнительной, а теперь я почти на улице и БЕЗ ТРУСОВ! Кристиан смотрит на меня, и между нами снова пробегает разряд. Веселое выражение сползает с лица Кристиана, он хмурится, глаза темнеют… вот черт.

Внизу двери лифта открываются. Кристиан трясет головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и жестом истинного джентльмена приглашает меня выйти первой. Кого он обманывает? Никакой он не джентльмен. У него мои трусики.

В большом внедорожнике «Ауди» подъезжает Тейлор. Кристиан распахивает передо мной заднюю дверь, и я забираюсь в машину со всей элегантностью, которую только позволяет фривольное отсутствие белья. Слава богу, платье Кейт доходит до колен и плотно облегает тело.

Машина несется по трассе I-5, мы с Кристианом молчим, нас сдерживает спокойное присутствие Тейлора. Настроение Кристиана почти осязаемо, оно меняется и постепенно мрачнеет, пока мы катим на север. Кристиан о чем-то размышляет, глядя в окно, и я чувствую, как он отдаляется от меня. О чем он думает? Не могу спросить. О чем можно говорить, когда с нами Тейлор?

— Где ты научился танцевать? — робко спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне, выражение его глаз невозможно прочитать в мелькающем свете фонарей.

— Ты уверена, что хочешь знать? — тихо отвечает он.

— Да, — выдавливаю я.

— Миссис Робинсон любила танцевать.

Мои худшие опасения подтвердились. Она хорошо его выучила, и эта мысль меня удручает — я-то ничему не могу научить. У меня нет особенных умений.

— Должно быть, она хорошая учительница.

— Хорошая, — тихо говорит Кристиан.

Мне кажется, что по голове бегают мурашки. Неужели ей досталось все самое лучшее? Пока Кристиан не стал таким закрытым? Или она помогла ему раскрыться? Он может быть таким забавным и милым. Я невольно улыбаюсь, вспомнив, как он держал меня в объятиях и мы кружили по гостиной, так неожиданно. И еще у него мои трусики.

Да, и Красная комната боли. Я машинально растираю запястья — вот что делают с девушками тонкие пластиковые полоски. Этому тоже она научила Кристиана, или испортила его, зависит от точки зрения. Хотя он вполне мог оказаться в Теме и без миссис Робинсон. Я вдруг понимаю, что ненавижу ее. Надеюсь, мы никогда не встретимся, иначе я не отвечаю за свои действия. Такой сильной ненависти я еще не испытывала, тем более к человеку, которого ни разу в жизни не видела. Я смотрю в окно невидящим взглядом и упиваюсь своей иррациональной злобой и ревностью.

Мысленно возвращаюсь к сегодняшнему дню. Учитывая, что мне известны предпочтения Кристиана, думаю, он обошелся со мной мягко. Хочу ли я это повторить? Не могу даже притвориться, что нет. Конечно, хочу, если он попросит, — при условии, что будет не очень больно, и это единственный способ остаться с ним.

В этом-то вся суть. Я хочу остаться с Кристианом. Моя внутренняя богиня облегченно вздыхает. Я прихожу к мнению, что она в основном думает не мозгом, а другой важной частью своего тела, которая сейчас выставлена напоказ.

— Не нужно, — бормочет Кристиан.

Нахмурившись, я поворачиваюсь к нему.

— Что не нужно?

Я к нему не прикасалась.

— Не нужно слишком много думать, Анастейша. — Он берет мою руку, подносит к губам и нежно целует костяшки пальцев. — Чудесный был день. Спасибо.

Он снова со мной. Я растерянно моргаю и смущенно улыбаюсь. Кристиан такой противоречивый. Я задаю вопрос, который давно меня мучает:

— Почему ты использовал кабельную стяжку?

Он ухмыляется.

— Просто, удобно, и ты испытала новые ощущения. Кабельные стяжки — довольно жесткое приспособление для фиксации, а мне это нравится. — Он слегка улыбается. — Очень действенный способ удерживать тебя там, где твое место.

Я краснею и бросаю встревоженный взгляд на Тейлора, который невозмутимо ведет машину, не сводя глаз с дороги. Ну и что мне на это ответить? Кристиан с невинным видом пожимает плечами.

— Все это часть моего мира, Анастейша.

Он стискивает мою ладонь, затем отпускает и вновь отворачивается к окну.

Ах да, его мир, и я хочу туда войти, но не на его же условиях? Не знаю. Он не упомянул этот чертов контракт. Размышления не придают мне бодрости. Выглядываю в окно и вижу, что пейзаж за стеклом изменился. Мы переезжаем через мост, вокруг — чернильный мрак. Темная ночь отражает мое внутреннее состояние, она словно обволакивает меня и душит.

Смотрю на Кристиана, и наши взгляды встречаются.

— О чем призадумалась? — спрашивает он.

Я хмуро вздыхаю.

— Неужели все так плохо?

— Хотела бы я знать, что у тебя на уме.

Кристиан довольно ухмыляется.

— А я — что у тебя, — тихо говорит он и замолкает, пока Тейлор гонит машину сквозь ночь к городку Белвью.

* * *

Уже почти восемь, когда «Ауди» выруливает на подъездную дорожку к особняку в колониальном стиле. Дом с вьющимися розами над дверью великолепен. Он как будто сошел с картинки.

— Ты готова? — спрашивает Кристиан, когда Тейлор останавливается у внушительной парадной двери.

Я киваю, и Кристиан одобряюще сжимает мою ладонь.

— Для меня это тоже впервые, — шепчет он, затем лукаво улыбается. — Держу пари, ты жалеешь, что на тебе нет трусов.

Я краснею. Совсем про них забыла. К счастью, Тейлор выходит, чтобы открыть мне дверь, так что наш разговор ему не слышен. Хмуро смотрю на Кристиана, а он широко ухмыляется в ответ. Отворачиваюсь и вылезаю из машины.

Доктор Грейс Тревельян-Грей стоит на крыльце, ждет нас. Она выглядит элегантно-утонченной в бледно-голубом шелковом платье; рядом с ней, полагаю, мистер Грей — высокий, светловолосый и, как Кристиан, по-своему красивый.

— Анастейша, ты уже знакома с моей матерью Грейс. А это мой отец, Кэррик.

— Мистер Грей, рада с вами познакомиться.

Я улыбаюсь и пожимаю ему руку.

— Я тоже рад, Анастейша.

— Для вас Ана.

У него добрые голубые глаза.

— Ана, как приятно снова встретиться с вами! — Грейс приветливо обнимает меня. — Заходите скорей.

— Она здесь?

Из дома доносится визгливый крик. Я бросаю на Кристиана встревоженный взгляд.

— Это, должно быть, Миа, моя младшая сестренка, — говорит он почти сердито, но не совсем.

За словами Кристиана таится глубокая привязанность, это заметно по тому, как смягчается его голос и щурятся глаза, когда он произносит ее имя. Похоже, он ее обожает. Для меня это откровение. В ту же минуту Миа собственной персоной врывается в холл. Она примерно моего возраста, высокая, фигуристая, с черными как смоль волосами.

— Анастейша! Я столько про тебя слышала! — Она бросается мне на шею.

Вот это да! Я невольно улыбаюсь, покоренная ее безграничным энтузиазмом.

— Зовите меня Ана, — бормочу я, когда она тащит меня в огромный вестибюль с полами из темного дерева, старинными коврами и широкой изогнутой лестницей на второй этаж.

— Он никогда не приводил домой девушек, — сообщает Миа, ее глаза оживленно блестят.

Я вижу, как Кристиан закатывает глаза, и вопросительно поднимаю бровь. Он недовольно прищуривается.

— Миа, успокойся, — мягко увещевает Грейс. — Здравствуй, милый.