Искуси меня (СИ) - Дэй Каролина

Проблемы в фирме начались через неделю после того скандала в кофейне. Как сказала Юля, мою контору прикрыли за неуплату налогов, а все заработанные деньги пошли на погашение долга. Даже с моих счетов сняли часть средств. Все важные клиенты разбежались, заказы отменили, а работники медленно спрыгивали с тонущего в море корабля. Это мало меня беспокоило, все доверенности, бумаги и решение проблемы я наглым образом свалила на бедную секретаршу, хотя мне почему-то казалось, что она давно мечтала об этом. Но мне было плевать. Абсолютно. Особенно в такой непростой период времени.

Наш роман с Ником стал достоянием светской общественности. Теперь каждый кому не лень чувствовал себя обязанным оставить какое-нибудь гневное сообщение на моей странице в социальной сети, не ленился посылать оскорбительную посылку на почту, а что говорить о знакомых, с которыми раньше вполне неплохо общалась. Когда-то я говорила, что общество имеет стадную болезнь, вот одно из его проявлений. Если в кругу людей обнаружили шлюху – кинь в нее камень. И так будет всегда, вопреки тому, что сами они имели собственные скелеты в шкафу, вопрос в том, знали ли о них другие.

Я бы могла сказать, что мне все равно на мнение общественности, только это самое мнение делало из меня уважаемого человека, открывало дорогу на многие мероприятия. Сейчас этого нет. Ни мероприятий, ни влиятельных личностей, которые смогли бы протянуть руку помощи. Даже Алексей Григорьевич более не признавал наше знакомство на радость жене, дабы не разрушить репутацию собственной фирмы. В какой-то степени я его понимала, однако то уважение, проявляемое по отношению к нему с самого начала знакомства, исчезло. Появится ли оно вновь? Вряд ли. Подорванное доверие не вернуть, как и восхищение тем или иным человеком.

Однажды мне все-таки пришлось выйти из дома, чтобы сходить на прием к гинекологу, несмотря на свои «не хочу». Чем скорее я узнаю больше подробностей о своей беременности, тем больше времени останется для принятия решения. Врач сказала, что сейчас малышу около шести недель. Он развивается нормально, отклонений от норм нет, хоть судить об этом рано. Да, эти новости порадовали бы любую женщину, ожидающую ребенка, но не меня.

Потому что я не знала, как мне поступить…

Учитывая навалившиеся проблемы, я не представляла, как можно жить одной с ребенком на руках, как его воспитывать, будучи убитой горем от разрыва, как объяснить, что отца у него нет и никогда не будет. Почему не будет? Потому что Ника вряд ли будет интересовать ребенок на стороне, в то время как жена сама находилась в подобном положении. Готова ли я к пеленкам, распашонкам и прочей детской ерунде? Не знаю. Наверное, мне просто страшно заглянуть в эту неизвестность, за которой прячется материнство. Раньше я никогда не думала о детях и не рассчитывала стать мамой, но зная, что под сердцем развивается наш с Ником малыш, мысли об аборте уходили на второй план, в то время как разум подкидывал мне картинки маленького мальчика или девочки с темными, как у отца, волосами и красивыми зелено-карими глазами. Он будет похож на него. На Ника. Я в этом уверена. Только что мне делать дальше и как растить ребенка? Получится ли? Мне сказали, что есть время подумать и принять окончательное решение. На это я и рассчитывала. На время, которое расставит все по своим местам. Но мне почему-то казалось, что оно к этому совсем не стремится…

Но все это пустяки. Я продолжала жить дальше, вдыхая легкими воздух, существовала практически спокойной жизнью, несмотря на боль в груди и постоянное унижение, а моя квартира превратилась в некое подобие крепости, защищающей от нападков врагов. Вплоть до сегодняшнего дня, когда обнаружила в почтовом ящике письмо о продаже и скоропостижном выселении из квартиры. Только я ничего не собиралась выставлять на продажу и никаких бумаг не подписывала, а квартира… была оформлена на отца.

Эта новость вновь заставила меня насторожиться, как и в предыдущие дни. Я понимала, что просто так подобные письма не приходят, тем более по ошибке. Как чертов камень в мой огород. Но ничего, отец поможет мне во всем разобраться. Вернувшись домой и внимательно прочитав бумагу, которая оповещала меня о выселении в течение трех дней, я тут же принялась звонить отцу. Скорее всего, действительно могли что-то напутать – вряд ли он мог поступить так подло по отношению ко мне. В последнее время мы редко с ним созванивались, но после смерти мамы порой находили друг в друге опору. Хоть наши отношения не наладились так, как я предполагала, но и в прежние не превратились. Или я ошибалась?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Пап, привет. Почему моя квартира выставлена на продажу? – тут же задала я вопрос, не желая отвлекаться от темы.

– Ты еще спрашиваешь? – в трубке я заслышала возмущенный стальной голос родителя, когда он пребывал не в самом лучшем расположении духа. – Девочка моя, чем ты думала, когда ты лезла в постель к Красницкому? – и он туда же? Не верю. Отец никогда не прогибался под слухами, только его жена заботилась о репутации семьи.

– Причем тут это?

– При том! У нас с Красницким многомиллионный контракт, а твои шашни чуть не стоили мне крупных денег! – рявкнул отец в трубку так громко, что в динамиках начало кряхтеть.

– Из-за этого ты отнимаешь у меня дом? Из-за какого-то контракта? – я не верила в то, что говорила, не верила в происходящее. В эту чертову реальность. Невозможно. Не может весь мир в один миг обернуться против меня.

– Ты не понимаешь, что натворила? Я из-за тебя чуть не потерял имя и репутацию! Так что с этого момента я тебе не помощник. Разбирайся со своей жизнью сама!

– Но где я буду жить? – с подступающими слезами спросила я, кое-как сдерживая себя, дабы не выдать отчаяние. Он наверняка знал, как мне сейчас нелегко, однако, наравне с толпой вставлял мне палки в колеса, усложняя жизнь. Зачем? Понять мне это, видимо, не дано.

– Где хочешь, хоть под мостом! Это уже не мои проблемы! Раз это все, что ты от меня хотела, то вынужден с тобой попрощаться!

– Папа, почему… – спросить, за что он так со мной поступил, я не успела, слыша в ответ лишь короткие гудки. Отключился. Отрекся, как это сделали все остальные.

Теперь я окончательно осталась одна…

В последнее время я часто плачу, свернувшись калачиком на большой кровати, замыкаюсь в себе, не в силах кому-то открыться. Почему? Потому что некому. Все довольно банально. Я осталась одна в буквальном смысле этого слова. Если раньше я страдала от одиночества только из-за ухода Ника, то сейчас переживала из-за отрешения, из-за лишения статуса, потери квартиры.

Любимого…

Интересно, он счастлив с ней? Счастлив после нашего разрыва? Наверное, да, раз все вокруг кидались в меня камнями. Странно, что мое сердце никак не хотело забывать его, а, наоборот, билось чаще при мысли о Нике. Если бы он знал, как мне плохо без его тепла и любви, как мои слова, брошенные вскользь, изменили мою жизнь. Нашу жизнь. Но ее нужно как-то продолжить. Без него. Без его присутствия. Нужно встать на ноги и идти с высоко поднятой головой, как я всегда это делала. Если не ради себя, то хотя бы ради ребенка. За его существование нужно бороться. Но получится ли? Время покажет…

***

Вопреки всем трудностям, моя жизнь продолжалась, текла своим чередом. Порой слишком быстро или слишком медленно, но постепенно я адаптировалась к подобному ритму, перепаду температур и настроению. Да, настроение зависело от моих гормонов. Иногда будущий малыш не совсем радовал меня, ставя меня в неловкое положение, но за пару недель я привыкла к этому. Привыкла к новой квартире недалеко от центра города, которую мне удалось снять на оставшиеся на счету деньги, привыкла к любопытным взглядам толпы.

Привыкла быть одной…

Хотя нет, это ложь. Не привыкла и не привыкну. Я никогда не была одна, меня всегда окружали социально значимые люди и богатые мужчины, всегда я находилась в центре внимания. Я и сейчас в нем нахожусь, только вместо восхищенных взглядов встречаю лишь презрение и желание стоять от меня на расстоянии пары шагов. Брезгливо. Даже Лола и Альбина, с которыми я пересеклась недавно на улице, сделали вид, что совсем меня не знали, состроив не самые приятные гримасы на идеальных личиках. Но если на них мне было наплевать, как и на других светских шавок, раскрывающих свой отреставрированный под лезвием пластического хирурга рот, то одна из подобных встреч заставила меня посмотреть на прошлую жизнь иначе.