Нарбоннский вепрь (Божественный мир) - Борис Толчинский

Согласно моему плану, каждый верноподданный барон получал "вольфрамовый бонус" в сумме ста золотых солидов, причем первые двенадцать солидов, то есть целый империал, можно взять наличными сразу по завершении государственного совета.

Чтобы благородные рыцари не подумали, будто мы их покупаем, я вмешалась и сказала такие слова:

-- Вольфрамовое месторождение -- это общее богатство вашей земли, и имперское правительство совместно с его светлостью герцогом Круном определило, что высокородные бароны Нарбоннии достойны иметь свою долю доходов от рудника. Вы видите, господа, правительство Его Божественного Величества признает и уважает ваши законные права.

Общими усилиями мы успокоили их совесть; во всяком случае, никто не встал в позу и все выразили удовлетворение.

Неминуемо наступала критическая фаза собрания. К чести моего мужественного друга, он нашел в себе силы и заявил решительно и твердо, тоном настоящего властелина:

-- Как вам известно, мой сын принц Варг находится в темнице. Я вынужден был заключить его туда, поскольку мой сын замыслил заговор против меня. Цель заговора -- ввергнуть нашу державу в самоубийственную войну с Империей. Десять дней я дал ему на размышление, но безумец отказался покаяться в преступлении и признать себя неправым. Итак, я сделал все, что мог. Ждать дальше не имею права. Поэтому я принял решение предать принца Варга публичной казни, -- в этом месте герцог возвысил голос, чтобы заглушить ропот своих баронов, -- а вместо него назначить наследницей нарбоннского престола мою верную дочь принцессу Кримхильду.

Вот так он и сказал, и голос бедного отца не дрогнул ни разу...

Ропот. Безумные взгляды. Крики протеста. Верная стража, преграждающая потрясенным баронам путь к трону и путь из зала. Воздетая рука герцога и его зычный голос, призывающий вассалов к порядку.

Все так, как я предполагала, не больше и не меньше.

Мой мужественный друг был прекрасен в эти кульминационные мгновения: горящий взор из-под густых бровей, решительные губы, раздувшиеся ноздри атакующего волка.

Его дочь, мое творение, также была прекрасна: если и был в душе ее испуг, он отразился лишь бледностью лица и губ, -- а руки не дрожали.

Когда внешний порядок в зале был восстановлен, герцог Крун провозгласил:

-- Вам надлежит немедленно принести присягу дочери моей Кримхильде как будущей герцогине нарбоннских...

-- Да где же это видано, -- прокричал, дерзко обрывая герцога, барон Видар, -- чтоб рыцари девчонке присягали?!

И тут Кримхильда чуть переиграла. Она вышла вперед и отчеканила:

-- Я не девчонка, сударь, а ваша госпожа!

-- Нет! Не бывать тому! -- вскричал Видар. -- Да разве это можно: нашего принца убивать, а женщину над нами ставить?!!

-- Нет, не можно, и не бывать тому! Не будем присягать, и точка!! -прокричал Старкад и с ним еще три барона.

Я быстро оценила ситуацию. Откровенных бунтарей набиралось не более десятка, остальные таили протест либо колебались. Согласных с волей герцога я пока не примечала, но они, конечно, тоже были и выжидали, как далеко зайдет дело. Возможно, они полагали, что герцогу под напором баронов придется сыграть отступление.

Они ошиблись. А я -- нет. Я хорошо помнила давние предостережения герцога насчет того, что дразнить этих людей -- опасное занятие. Это верно. Дразнить ни в коем случае нельзя. А вот поставить перед фактом, ошеломить, взломать броню решительным и неожиданным ударом -- совсем другое дело. Передо мной стояли варвары, жестокие, свирепые звери, лишь силу уважающие. Потому они и не допускают над собой власть женщины, что женщина для них синоним слабости. Но если мы предъявим силу им, они склонятся перед этой силой -- или эта сила их сметет!

Таков был мой расчет. Он оправдался.

Мой мужественный друг царственным жестом указал бунтарям на место и заявил не допускающим возражения тоном:

-- Любой из вас, кто бросит вызов моей воле, будет немедленно казнен. А земли его отойдут короне.

После этих слов зависла тишина. Герцог недобро усмехнулся и продолжил:

-- Решайте сами, какую участь предпочесть. Никто из вас живым из крепости не выйдет, если немедля не поклонится дочери моей. Итак, решайте: жизнь, мир, золото -- или позорная смерть под секирой палача для вас и жестокая опала вашим детям!

Это была хорошая дилемма для настоящего рыцаря! Все становилось ясным этим людям: и почему лишили их охраны, и почему повсюду стража, и почему стрелял фрегат, и с какой стати герцог с дочерью народу деньги раздавали... Им действительно третьего не было дано: жизнь, на наших условиях, -- или скорая, неминуемая смерть.

Барон Эльред, которого сам герцог считал наиболее рассудительным из своих вассалов, подал голос:

-- Государь! Вы требуете от нас того, чего не знали наши предки. Позвольте нам удалиться и обдумать вашу волю...

Мой мужественный друг грянул кулаком по подлокотнику трона и голосом Стентора проревел:

-- Не позволяю! Нечего тут думать! Вы сделаете так, как я велю, или умрете! Я сказал!

-- Постойте, государь, -- повторил барон Эльред, -- вы совершаете ужасную ошибку...

-- Довольно! Присягай, Эльред, или положишь первым голову на плаху!

Да, мы побеждали! Бароны впали в ступор. Это была ловушка, и они в нее попались. Мы обложили их, галльских волков...

Внезапно барон Эльред направился ко мне. Моя охрана тотчас преградила ему путь, однако я, прочтя его намерения по лицу, велела страже пропустить барона.

-- Ваше сиятельство, -- сказал он мне, -- как можете вы допускать подобное беззаконие?! Ведь известно, сам ваш император признал нашего Варга наследным принцем Нарбоннским!

Я ликовала. Это был для меня приятный, удивительный сюрприз: галльский волк обращался ко мне как к арбитру. Ко мне, -- к женщине, к аморийке! Не ожидала, честно говоря...

-- Да как ты смеешь, пес... -- начал было уязвленный герцог Крун.

-- Да, смею! -- дерзко воскликнул Эльред. -- Уж если мы в Империи, пускай Империя блюдет свои законы!

Я подала герцогу знак, что желаю ответить барону сама.

-- Вы правы, господин барон, -- сказала я, -- Божественный Виктор действительно признал принца Варга наследником нарбоннского престола, так как надеялся на верность принца. Но принц жестоко обманул надежды императора и своего отца. Поэтому его казнят, и это будет по закону. От имени имперского правительства я выражаю полную поддержку всем действиям его светлости герцога Круна. Вот, у меня в руках, новый императорский эдикт о признании Кримхильды вашей герцогиней; осталось лишь число поставить.

-- Да это сговор! -- простонал барон Старкад. -- Они же сговорились все, что государь, что эта! О, горе нам!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});