Академия Клементины (СИ) - Цезарь Юлия "Skazka569"

Роберт ничего не помнил. Это было видно по его удивлению, по глупым вопросом. И всё же Айка вздохнула с облегчением. Её глупый план сработал. Кто бы мог подумать!

— Ты шёл в зал, на нашу тренировку, — стала говорить Айка, и ведомая желанием покинуть это место, она взяла руку Роберта и похромала на выход. Благо запомнила, какой коридор вёл туда. — Потом вдруг свернул и исчез в стене. Меня совсем не слышал. И, мне кажется, ты был под чарами… Я, честно, не знаю, что произошло, но давай быстрее выбираться. Мне здесь не нравится…

Когда все стихло, без голосов стало совсем не по себе. Айка ускорилась на такой быстрый шаг, на который была способна. Потом обо всём подумают, лишь бы стена не закрылась. Ведь ученики ранее прижимались к ней, ожидая открытия зала, опирались о неё. И она была осязаема! А тут… Если они сейчас не выберутся, Айка закричит. Не впадёт в безрассудство от страха, но закричит.

Еще хуже — это тени, преследующие добычу, которая так и не попалась им в лапы. Сделают ли они что-то плохое? По крайней мере, Айка уже знала, какую песнь петь в случае, если тени со стен перейдут на пол, чтобы приблизиться к уходящим.

И вот впереди тупик. Девушка еле сдержалась, чтобы не врезаться со всей дури от отчаянья, рискуя раскроить себе лоб о каменную острую стену. Она выставила руку вперед и коснулась стены в нерешительности.

Слава богам! Рука исчезла.

— Ты тут проходил, — зачем-то сказала она уже явно очевидную вещь, и рванула вместе с Робертом наружу.

В глаза после той тьмы ударил яркий свет горящих канделябров и свечей на стенах. Пусть на улице и было уже темно, но внутри замок освещался слишком хорошо. Айка лишь оглянулась, боясь, что тени придут сюда, но их к счастью не было…

— Ничего не понимаю, — пробормотал Роб, щурясь от яркого света. Когда глаза привыкли, он тоже обернулся на стену, из которой они только что вышли. Этого не могло быть. Здесь нет и никогда не было прохода, ни тайного, ни настоящего. Роб поднял руку, и она врезалась в твердую стену. — Чертовщина какая-то.

Не могло им все почудиться! Хотя принцесса, целующая его и прижимающаяся всем телом, дающая трогать свою грудь, больше походила на чарующее видение. Он крепче сжал руку, в которой была ладонь Айки, чтобы доказать себе, что ему это все не привиделось.

— Помню, как шел в зал, — рассуждал Роб и, ведя за собой Айку, вышел в главный коридор, повернулся к дверям музыкального зала, которые были видны отсюда, и указал на них, стараясь все осмыслить. — Думал о песне, начал напевать себе под нос… — Но вот вспомнить, что за песня была, он никак не мог. — И следующее, что помню, это как ты… Я…

Сначала он посмотрел на ее губы, затем его глаза опустились ниже, рука сама по себе сделала движение пальцами, будто в ладони все ещё была грудь. Как он хотел вернуть ее на то место, будто рука была создана именно для этого. Подавив это желание, он быстрым шагом пошел опять к той стене в тупике, словно там хранились все ответы. И только сейчас он обратил внимание, что Айка хромает.

— Тебя ранили? — Роб на короткое мгновение уставился на ее ногу, а затем просто взял Айку на руки и с видом, не терпящим возражений, понес ее в зал. — Я посмотрю.

А она что, дура, отказываться от такого? Тем более ступать на ногу правда было больно. Постепенно успокаиваясь и проматывая слова Роберта в голове, его реакцию, Айка не могла не улыбнуться.

— О, а тебе не кажется, что мы не достаточно близки, чтобы ты нёс меня на руках? — хотела пошутить, но парень был сейчас так напряжен… Да и улыбка на его лице так и не появилась. — Ух, какой серьёзный.

В зале, где никого не было, он опустил её на третью ступеньку лестницы, что вела приглашенных из зала учеников прямиком на сцену, и сам опустился перед ней на корточки, а Айка сняла обрывок чешки.

— Там был такой пол… — все же вернулась она к серьёзной теме разговора, — я неаккуратно ногу поставила и соскользнула, — кровь идти уже давно перестала — ранка была длинной, но не глубокой. Однако, на столь нежном участке кожи очень болела. И стоило Роберту лишь просто коснуться лодыжки, как Айка зашипела. Она заметила, что он до сих пор так и не взглянул в её лицо. И тут уже дело было не в ноге. И чтобы хоть как-то снять с него напряжение, Айка вновь ушла в шутки. Правда, жестокие с её стороны. — О, неужели не только мои губы, но и моя грудь стала для тебя первой? Ну надо же, я срываю лепестки твоего девственного цветка один за другим!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Роб нахмурился на ее слова, но промолчал. Это у всех королевских особ такие манеры? Он ещё помнил шуточки Генриха, когда только познакомился с ним. Жестокие, будто ему все дозволено, и никто не возразит. Но в отличие от Айки, Генрих быстро терял интерес к чему-либо, поэтому его шутки долго терпеть не приходилось.

— Не шевелись, будет щекотно, — сказал он, проигнорировав все слова Айки. Так лучше, может, ей быстро надоест издеваться над ним.

Все также не поднимая головы, Роберт зашептал слова молитвы, которая позволила его рукам источать целебный свет. Хорошо, что Генри дал на себе потренироваться, у Роба получалось уже лучше, но все равно медленно.

— Зачем ты пошла за мной? Это было опасно. — Не то что бы он не был благодарен ей. Ещё как был! Но она поранила ногу, а ведь могло случиться что-то похуже. Хотя ему до сих было непонятно, что произошло: что это было за место, как он туда попал, кто это устроил… Почему она поцеловала его, а теперь смеётся над ним? Он вскинул голову на нее и строго, будто профессор какой-то, начал отчитывать. — И вообще, что это было? Если человек попал под влияние чар, первым делом читай молитву очищения. Она снимает восемьдесят процентов заговоров. Не думаю, что в нашей академии кто-то способен на серьезные, которые входят в остальные двадцать.

А вот Айка на его слова оскорбилась. — Между прочим!.. Да только какой смысл перед ним оправдываться? Почему она вообще должна была перед ним оправдываться? Что она ему скажет? Что принцесса — будущая правительница — забыла всё, чему её учили, запаниковала и бросилась на отчаянные методы помощи? Нет, это было неправильно. Она не должна была показывать себя с такой стороны. — Во-первых!.. — а вот врать она право имела, а так как лицо сердито исказилось, а глазки стреляли маленькими безобидными молниями, вранья толком не разглядеть было, — молитва не сработала! А во-вторых, простого "спасибо" было бы достаточно. В-третьих, он еще и недоволен! Бесплатно грудь пожмякать умудрился, язык в чуждой рот сунуть и за это не получить! В четвёртых, и за это "спасибо" можно было сказать. К моменту, как она закончила говорить, ножка почти зажила, но Айка сейчас была так оскорблена своей глупостью и его словами, что вырвала ножку и напялила на неё обрывок тапочка, не позволю ему ответить. Она встала и прошла к пюпитру, где по словам профессора Кира он должен был оставить слова и ноты для открывающей соревнования песни для парочки. Взяв свой лист, Айка стала быстро бегать по нему взглядом для ознакомления, приговаривая: — Начнем завтра. Сегодня у меня нет настроения! — готова была уйти.

— Благодарить за такое? — фыркнул Роберт, хватая свой листок. Сама все проделала с ним, а теперь ещё и благодарности требует. По-настоящему хорошие люди за свои благие дела ничего не просят. Он залечил ее ногу, разве это не благодарность?

Может, теперь она обидится, и ее игры с ним закончатся? Это был шанс все прекратить прямо сейчас, но разве он мог? Роберт сейчас отчётливо понял, что на крючке у нее. Он влюбился в принцессу окончательно и бесповоротно, потому что знать, что стал причиной ее расстройства было невыносимо. Хотелось все исправить, и как можно скорее.

Роб сунул текст песни в карман, при этом неаккуратно смял его, но если бы провозился, упустил бы момент. Ему не составило труда нагнать Айку ещё до того, как она покинула зал, и поднять ее на руки.

— Негоже такой девушке, как ты, ходить в испорченной обуви, — шепнул он, намекая на ее высокое положение, но раз уж она затеяла игру и скрывалась, он ей подыграет. Было все равно, увидят ли их в таком положении вместе по дороге в комнаты, скорее всего да, но лучше так, чем он позволит ей идти через всю академию наполовину босиком. Ухмыльнувшись, он добавил: — Я вылечил твою ногу — это одно "спасибо", отнесу в комнату — это второе. Мы в расчете, мисс? Или мне теперь ещё извиняться за испорченное настроение?