Чудная деревня. Вторая часть. Скользкие вершины - Татьяна Анатольевна Нурова

конкретизировать свои эмоции или хотя бы определить, откуда ждать беды. Развить свой талант больше я не смогла. Но чувство тревоги усиливалось, и я даже пыталась сосредоточиться и узнать что будет, но натыкалась как на стену. Мой дар больше меня мучил, чем помогал. Я стояла у книжного стеллажа и перебирала книги, никак не могла решить, что же мне взять и уронила одну из книг. Из нее высыпались листы бумаги, написанные от руки. Я стала все собирать и наткнулась взглядом на имя Хейнелелен и Анджей. Книга была на незнакомом мне языке, а листки с рукописным текстом на английском. Я разложила листы на столе и открыла книгу и поняла, что на листах бумаги кто – то писал перевод из книги. Имя Хейнелелен очень редкое и я тоже стала переводить и записывать теперь уже с английского. Работы это заняло немного. Тем более что английский вариант был, как я поняла очень упрощенным. Я тоже в свою очередь сделала простой по смыслу перевод и получила следующий рассказ.

Давно за небесными недосягаемыми для нас воротами в другом мире в сказочном городе жили две равно уважаемые и враждующие между собой семьи. И дети из этих семей полюбили друг друга. (Надо же прямо по Шекспиру страсти,– подумала я.) Анджей очень долго добивался любви красавицы Хейнеленен, и она ответила согласием. Но родители их были против этого союза. (Да кто б в этом сомневался.) И вот однажды Анджею и-за козней врагов пришлось идти в изгнание из чудесного города сюда на землю. А красавица Хейнелелен, погоревав, отправилась за любимым. Но здесь они не встретились. Здесь на земле они оказались далеко друг от друга и на них обрушились различные беды. Но они упорно шли через испытания навстречу своей любви. Но погибли оба, так и не соединившись, и даже после смерти возрождаются в своих потомках и снова пытаются найти свою любовь. Да очень интересная история и главное то имена как похожи и я пыталась вызвать на разговор свою прародительницу. Но Хейнелелен упорно не хотела мне отвечать. Конечно, и до этого наше общение трудно было назвать разговором. Но обычно Хейнелелен отзывалась на мои призывы, рисуя у меня в голове мысленные образы. Слишком много легенд и вражды последнее время в моей жизни.

А тут еще в нашу спальню перенесли пять платьев, которые когда пошил мне портной Арам Моисеевич, я со всей суматохой про них забыла. В шкаф платья не вошли, и их просто, выставили в ряд на манекенах, и когда я зашла в спальню, горничные как раз расправляли платья и закрывали их от пыли и света темной тканью. Каждое платье было произведением искусства, и место им было в музее. И мне сразу бросилось в глаза именно то платье, которое я должна была одеть на прием на Рождество. Оно было белоснежным, со стоячим воротником как в сказке, про Снежную королеву с длинным шлейфом и изумительно красивой вышивкой серебром. Я подошла к нему и представила себя в нем и как то загрустила. Все в моей жизни шло не так как хотелось бы, и я ничего не могу изменить.

*** Я попыталась скрыть свои эмоции от Андрея, чем конечно насторожила его еще сильней. Мои переживания казались мне глупыми, и я всяка – разно отбивалась от его расспросов, пригрозив ему полным молчанием, если он будет меня донимать. Я ведь все больше и больше стала чувствовать здесь чужой. Ведь как не крути, а связывает нас с Андреем только секс, потрясающий – но только секс. Убери его сейчас с наших отношений и что останется, кроме охотящегося за Андреем колдуна у нас и разговоров то общих и интересов нет. Кира у меня отобрали, дав только кучу непонятных обещаний. Да и Кир мне ведь чужой ребенок, я привязалась к нему, но он чужой и мне не позволять участвовать в его воспитание, а редкие встречи с ребенком нужны ли мне они. Я еще ничего в жизни не видела и нигде не была, а уже заперта в доме, из которого не могу выйти, даже просто пройтись рядом по улице. Да у меня одежда и драгоценности, а хожу я в обычных джинсах и футболке, потому что так удобно и мне некуда просто одеть то, что Андрей мне покупает. И я постепенно успокоилась, стараясь прогнать неприятные мысли. Мы готовились к приему гостей, а я еще ни разу не заходила в зал приемов на первом этаже. Андрей, узнав об этом, потащил меня смотреть. Зал меня впечатлил. Он был невероятно огромен и отделан в серо жемчужных тонах. Я даже никогда не думала, что серый цвет может выглядеть так благородно строго. Люстры на потолке были сделаны под свечи и были сейчас опущены на цепях. Их начищали и сразу заполняли толстыми восковыми свечами.

– Это тоже традиция,– рассказывал Андрей, проводить прием в старинном стиле со свечами и живой музыкой.

В дальнем конце зала был небольшой постамент под оркестр.

Андрей указал на него,– Вот там будут весь вечер играть музыканты. И тут же без перехода спросил,– Ты ведь умеешь танцевать?

И тут же повлек меня в танец, стараясь огибать спущенные люстры и напевая тихо мелодию вальса.

Танцевать я умела, и Андрею понравилось, что я не растерялась и поддержала его. У стен стояли изящные диванчики и кресла и стулья. Небольшие столики между ними. И напольные огромные канделябры везде.

– Света должно быть много,– провозгласил торжественно Андрей. И обняв меня, сказал,– Все у тебя получиться. – Ты уже мерила платье? – Рождественское оставим на следующий год. – А из трех нужно будет, что то выбрать. – Я предлагаю тебе зеленое платье, под цвет твоих глаз и как приветствие весне.

Я пожала плечами, мне было все равно. К тому же Андрей снова всколыхнул мои мрачные мысли. Андрей не скупился, и я знала, что эти платья стоят безумно дорого. И еще он постоянно привозил и дарил мне драгоценности. Но мне они были не нужны. Сложно объяснить, но в них не было души. Просто блестящие модные игрушки. Хоть я и была неравнодушна к драгоценностям, как и любая женщина. Я часто вспоминала подарок Иван Ваныча, который остался дома в Чудной деревне. Я дома брала и открывала шкатулку, в которой хранился набор драгоценностей, одевала серьги, колье и крутилась перед зеркалом. Любила просто держать набор в руках, разглядывая сложные узоры на серебре и блеск камней. В этом