Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо - Анна Александровна Матвеева

пытался передать видимое не таким каким человек его знает а таким какое оно есть когда человек смотрит не вспоминая что раньше уже видел его».

Вот какой период творчества Пикассо выпал на долю Марселлы-Евы – самая настоящая революция в искусстве! А в искусстве девушка разбиралась неплохо: до Пикассо она встречалась с художником Луи Маркусси, ещё одним апостолом кубизма. Миниатюрная брюнетка Марселла была на четыре года младше Пабло, и он, если обращался к ней по имени, всегда говорил только Ева. Первая женщина на земле (Лилит-Фернанда давно забыта), обновление и вообще блаженство! Ева не собиралась выходить за него замуж или рожать детей, она всю себя посвятила тому, чтобы обеспечить Пабло творческую атмосферу. Со временем девушку приняли даже друзья Пабло, поначалу относившиеся к ней прохладно. Ева не стремилась быть в центре внимания, но всячески старалась наладить для Пикассо комфортный быт: готовила, вела хозяйство, а в свободное время устанавливала контакты с маршанами и коллекционерами, словом, исключительная была женщина. Неудивительно, что Пикассо решил познакомить её с родителями и повёз ради этого в Барселону (впрочем, с родителями он знакомил и Фернанду, матери Пикассо та очень понравилась). Конечно же, Ева была увековечена во многих его картинах с говорящими названиями «Моя красавица» (1913, Музей искусств, Индианаполис), «Скрипка. Я люблю Еву» (1912, Городская галерея, Штутгарт)… Увековечена-то увековечена, вот только разглядеть здесь Еву сможет не всякий. Интересно, что её подлинного, узнаваемого портрета Пикассо нам так и не оставил. Он как будто скрывал настоящее лицо возлюбленной от публики, прятал её, как скрипку в футляре. Скрипка и гитара – популярные мотивы в кубизме Пикассо – напрямую связаны с Евой Гуэль: эти музыкальные инструменты ассоциируются с изящной женской фигурой.

Пабло был по-настоящему счастлив с Евой, практически не смотрел на сторону и бесконечно благодарил возлюбленную за поддержку, которую она оказывала ему в тяжёлое время: и после смерти отца художника в 1913-м, и в тот страшный год, когда началась Первая мировая война. Все друзья и коллеги Пикассо ушли на фронт добровольцами. Даже поляк Аполлинер, раненный осколком снаряда. Пикассо воевать не пожелал – его интересовало лишь искусство, и французы хорошо это запомнили… Много позже он напишет «Гернику» (1937, Музей королевы Софии, Мадрид), свою знаменитую работу, осуждающую ужасы войны, и лишь после этого Франция «простит» ему 1914 год.

Пока друзья воевали за свободу, Пикассо сражался за кубизм – и за жизнь Евы. Обладавшая хрупким здоровьем, она заболела туберкулёзом, лечить который в те годы умели плохо, да и клиники в Париже были заняты ранеными, прибывавшими с фронта. Всё-таки Пабло пристроил свою возлюбленную в больницу, ей сделали операцию, но это не помогло. Бедняжка мучилась, страшно исхудала – весила всего 28 килограммов. Лечение не действовало, и в декабре 1915 года Ева Гуэль скончалась. Скрипка смолкла, а Пабло остался в одиночестве – и снова в глубокой депрессии.

Рим во время чумы

Жорж Брак, Андре Дерен, Морис де Вламинк, Аполлинер – все они сражались на фронтах Первой мировой, пока Пикассо оплакивал Еву в Париже. Между тем обстановка в городе день ото дня становилась всё тревожнее, и зимой 1917 года Пабло едет в Италию, куда его позвал Серж Дягилев, вознамерившийся поставить балет «Парад» на музыку Эрика Сати – и дать премьеру в Риме. Да, в Европе гибнут сотни тысяч солдат, в России грядёт главная бомба столетия – Октябрьская революция, но война войной, а искусство по расписанию. Русский балет Дягилева, обожаемый французами, был в очередной раз готов удивить публику, и, чтобы придать дополнительный градус, Серж пригласил Пикассо поработать над оформлением спектакля.

У Дягилева было врождённое чутьё, нюх на всё новое и необычное, касалось ли оно музыки, хореографии или визуального, как мы бы сейчас сказали, решения постановки. Пикассо на тот момент был уже знаменит и богат, нищие дни Бато-Лавуар остались в далёких воспоминаниях. Приглашение Дягилева он принял не для того, чтобы заработать, – скорее, для того, чтобы покинуть ненавистный теперь Париж. Впрочем, театр привлекал его не меньше, чем цирк и коррида, и их с Сержем сотрудничество оказалось плодотворным (хотя «Парад», скажем, забегая вперёд, будет нещадно освистан публикой, и во многом из-за странных костюмов Пикассо, некоторые из которых были изготовлены из… картона). Позднее Пабло оформит ещё пять спектаклей Русского балета. Его вдохновлял сам мир театра и не в последнюю очередь прелестные балерины. Пабло писал Гертруде Стайн, что у него «шестьдесят танцовщиц», и он знает всех женщин Рима.

Одной из шестидесяти была уроженка Нежина, 26-летняя Ольга Хохлова. Фатальная противоположность не только предыдущим пассиям Пикассо, но и ему самому. У них ровным счётом ничего общего: воинствующий атеист Пабло и глубоко верующая Ольга, развратник и девственница, неряха и аккуратистка, они словно пребывали на разных полюсах. Что ни возьми – национальность, характер, взгляды, вкусы, привычки – всё различалось. Но противоположности сходятся, и, как правило, один из участников этого сближения втайне надеется, что сможет перетянуть другого на свою сторону.

Трудностей перевода не возникало: Хохлова, как все русские дворянки, превосходно знала французский, на котором Пабло после стольких лет жизни в Париже говорил совершенно свободно (позднее он начал учить русский, но произношение ему не давалось, и Хохлова превращалась в Коклову). Поначалу вообще никаких трудностей не возникало: Пабло, влюбившись в Ольгу, довольно быстро почувствовал, что тоже нравится ей. В этом, впрочем, не было ничего нового. Новым стало то, что Ольга не спешила перевести их отношения в разряд близких. Дружить, гулять по Риму, осматривая достопримечательности, – это пожалуйста, но всё прочее – ни-ни. 35-летний Пабло, привыкший к легкомыслию француженок, пришёл в недоумение: что не так? Серж, с сочувствием наблюдавший за страданиями друга, заметил: «На русских девушках нужно жениться, иначе тебе её не получить».

Недоступность Ольги всё сильнее распаляла Пикассо, и он задумался: а почему бы, в самом деле, не жениться? Прошло то время, когда он бежал от мыслей о браке, как от чумы. Он устал от богемного образа жизни, нуждался в тихой гавани… Красавица балерина, покорившая его сердце, наверняка станет хорошей женой. Она так аристократична, у неё великолепная осанка, гордый взгляд, прекрасный вкус. Она ещё и загадочна, как героиня Достоевского… Решено: он женится и получит все эти сокровища разом!

Ольга к тому времени уже понимала, что её карьера в балете под большим вопросом, а о том, что хорошие мужья на дороге не валяются, с детства знает любая русская девушка. Известный художник, интересный собеседник, Пабло нравился ей