Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика) - Василий Минаков

— Сколько времени требуется экипажу на вылет после получения сигнала? По каким данным вылетают экипажи на задания? Какими группами наносится торпедный удар? Выделяются ли самолеты для обеспечения действий торпедоносцев?

Я едва успевал отвечать.

Нарком внимательно выслушал все ответы, обернулся к полковнику Токареву. [263]

— В мае запланировано перегнать с заводов еще партию машин. Необходимо активизировать удары авиации по кораблям противника в море и базах, а также увеличить количество минных постановок на его коммуникациях.

Затем спросил у подполковника Канарева, какими средствами прикрывается аэродром, были ли налеты противника. И в заключение попросил передать гвардейцам пожелание новых боевых успехов.

Проучить пиратов!

На Кавказском побережье весна была в полном разгаре. Синее чистое небо, спокойное море, зелень, цветы...

В эти апрельские дни в полк поступила новость: к нам на пополнение прибывают девять экипажей с Тихоокеанского флота. Вместе с этой вестью пришла другая: группа наших ветеранов отбудет на Дальний Восток. Предстояло расстаться с нашим комэском Федором Михайловичем Чумичевым, замкомэсками Федором Дмитриевичем Козыриным, Михаилом Андреевичем Бесовым, командиром звена Иваном Никитовичем Василенко. Прославленные воздушные бойцы должны передать тихоокеанцам свой богатый боевой опыт.

Трудно представить полк без этих надежнейших командиров, способных водить на любые задания большие группы экипажей, вселять в них уверенность в непременном успехе...

Уезжали и штурманы звеньев Николай Федорович Андриенко, Михаил Михайлович Шильченко, Николай Сидорович Крыхтин и воздушные стрелки Петр Федорович Болонкин, Владимир Сергеевич Ганич, Павел Петрович Ещенко.

Суровая необходимость войны.

Прибывающие в полк новички с первого дня рвались [264] в бой, но гвардейский порядок оставался железным: прежде чем подняться в воздух с боевым вооружением, необходимо пройти всю программу ввода новых экипажей в строй.

Тем временем ветераны продолжали дальние полеты на разведку плавсредств, наведение подлодок на обнаруженные цели.

Активизировалось противодействие врага. Фашистские истребители с аэродрома Анапа нередко перехватывали группы бомбардировщиков и штурмовиков, направлявшихся на Тамань и в Крым. Одновременно из прифронтового порта Анапа усилились набеги катеров на наши корабли и катера, действовавшие на коммуникации Сочи — Туапсе — Геленджик.

— Надо проучить пиратов! — сказал подполковник Канарев при постановке задачи большой группе бомбардировщиков.

Около пятисот бомб различных калибров и типов предстояло обрушить на аэродром и порт в Анапе. Взлет назначался на вторую половину ночи, удар — перед рассветом.

Экипажи тщательно изучили цели по фотоснимкам, выбрали наиболее благоприятные боевые курсы с учетом расположения зенитных средств противника.

На стоянках мелькали тени. Люди торопились закончить последние приготовления...

Первым ушел в небо разведчик погоды. Он принес добрую весть: видимость хорошая. С двухминутным интервалом стали взлетать бомбардировщики: Саликов, Лобанов, Чумичев, Андреев, Бесов, Бабий, Осипов. Поднял в воздух свою машину я. За мной Минчугов...

В небе темнота. Приходится полагаться на «глаза» приборов. Пока что обычный ночной полет. А что ждет впереди?

— Через двадцать минут цель, — определил Владимир. [265]

Но уже через десять впереди показалось зарево. А затем и белые лучи прожекторов, оранжевые трассы. Наши передовые экипажи обрабатывали порт и аэродром.

По команде штурмана уменьшаю обороты, снижаюсь до заданной высоты. На цель заходим со стороны моря. Ерастов озабочен боковой наводкой самолета.

Уже просматривается береговая черта. Очередная серия бомб с летящего впереди самолета четко обозначает порт. Враг разгадал направление атак, поставил огневой заслон. Один из прожекторов лизнул нашу машину, но проскочил дальше.

Ночное небо расписано пунктирами автоматов. Зловеще мерцают зеленоватые звезды разрывов...

— Сбросил!

Штурман лег на пол кабины, стараясь разглядеть, где разорвутся бомбы. И как раз в этот момент самолет потонул в ослепительном свете...

Изо всех сил стараюсь сохранить режим полета. С каждой секундой в машину упирается все больше лучей.

— Зенитки пристрелялись, — предупреждает Панов. — Ведут прицельный огонь!

— Снаряды рвутся рядом! — Жуковец.

В прежнем режиме лететь — смерть. Делаю несколько отворотов вслепую. Каким-то чутьем удается уйти в сторону моря.

Всё, спасены!

— Штурман, как результат?

Володя отвечает не сразу. Еще не верит, что вырвались из огненных клещей.

— Видел разрывы на пирсе, у стоянки катеров... Ну и картина, командир! Жив буду — после войны напишу. Где только взять таких красок....

Володя — художник. Правда, пока что больше в душе. Где их тут и буквально взять — красок. [266]

— И на аэродроме пожары, — дополняет «картину» Жуковец. — Дали прикурить пиратам!

Курс — домой. Ветер усиливается, похоже, скоро заштормит. Звезды уже потускнели, летим навстречу занимающейся заре. Трудно поверить, из какой огненной круговерти удалось вырваться всего полчаса назад...

* * *

Вечером налет повторили. Экипажи Саликова, Андреева и Осипова наносили удар по аэродрому, Бабия, Бесова и мой — по плавсредствам в порту.

Под самолет Андреева были подвешены три РРАБ-3. Объемистые, эллипсоидной формы ротативно-рассеивающие авиабомбы создавали дополнительное лобовое сопротивление и влияли на устойчивость машины в полете. Но были незаменимым оружием для поражения целей на большой площади. Каждое из этих устройств заключало в себе тридцать восьмикилограммовых осколочных бомб. При сбросе РРАБ-3 вращалась в воздухе, раскрывалась под действием центробежных нагрузок и рассеивала свою начинку на значительном радиусе.

В фюзеляжи всех остальных самолетов погружено по четыре мешка с продуктами и оружием для крымских партизан.

Сначала курс в Крым, к горе Чатыр-Даг. Погода благоприятствует точному выходу в нужный район и обнаружению сигнальных костров. Один за другим вываливаются мешки из люков. Как огромные хлопья снега, неторопливо спускаются на парашютах во тьму...

Затем над морем направляемся к цели. При подходе к Анапе издали замечаем три очага пожара — работа Андреева. По небу шарят прожектора.

Решаю зайти на цель с ходу. С высоты трех тысяч на приглушенных моторах планирую к причалу. Там уже рвутся бомбы. Одну из наших машин схватили голубые мечи. Вокруг сверкают разрывы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});