Изобретатель чудовищ - Артем Михайлов

Вор достал драгоценный кинжал-иглу и протянул растерявшемуся часовщику.

— А ты славный парень, — растрогался тот. — Но все равно, конечно, плут…

Короткая остановка закончилась. Орхидея спрятала под грудой камней свиток, в котором для будущих "рейдов обреченных" должна была сохраниться история отряда Феликса — человека с поверхности Земли.

Феликс и его спутники держали путь туда же, что и "Крадущиеся", чьи записи они отыскали. Сухой воздух освещали пламенные блики лавовых трещин.

Вокруг было совершенно пустынно. Но все периодически задирали головы кверху — не мелькнет ли в высоте летун, рыщущий в поисках добычи?

Наконец впереди выросли высокие бледные столбы. Это и были Соляные Зубцы. Подойдя, путники обнаружили, что некоторые зубцы обломаны, а вершины других окрашены запекшейся кровью. Неподалеку полыхала широкая лавовая впадина, точно в почве зияла открытая рана.

Орхидея приметила сложенную из камней пирамиду.

— "Крадущиеся" не погибли! — возликовала она. — Здесь послание от них!

Свиток, спрятанный в пирамиде, повествовал о жестокой стычке отряда Тура с летунами.

"…Соляные Зубцы мешают летунам нападать. Крылатая нечисть вьется над нами, но при свете лавы мы отчетливо различаем ее и можем стрелять из арбалетов. Прикончить летуна арбалетными болтами непросто, но эти маленькие жала причиняют им боль. Твари беснуются и ничего не могут поделать. Иногда они улетают, ожидая, что мы покинем убежище. Но вскоре стая опять возвращается. Им не удается нас выманить…"

"Бешенство летунов достигло предела. Застрявшие в ранах болты, точно занозы, постоянно раздражают их, приводя в настоящее неистовство. Летучие монстры бросаются прямо на Соляные Зубцы, натыкаясь на них телами. Их жертвы напрасны, хотя порой им удается обломить вершину столба. Но тут мы протыкаем их копьями. Прямо на наши поднятые вверх лица стекает кровь умирающих летунов, пронзенных соляными зубцами, точно насаженных на кол. Они еще трепыхаются и завывают. Мы добиваем тех, до кого можем дотянуться…"

"…Победа! Стая летунов поредела настолько, что уцелевшие поднялись под самые своды и скрылись из глаз. Мы не сразу решились покинуть Соляные Зубцы, остерегаясь, что они вернутся с подкреплением. Но крылатые твари потеряли надежду застать нас врасплох и отвязались. Мы измучены и устали, однако обошлось без потерь. Мертвых летунов мы сбросили в лавовую впадину, находящуюся совсем рядом, и их поглотило пламя глубин. Отряд, идущий по нашим следам! Да будет с вами удача!.."

— Счастливое предзнаменование! — отметила Орхидея. — Мы идем по пути победителей!

Впрочем, не все предзнаменования, встречавшиеся путникам по дороге, были такими же счастливыми. Однажды Тим пнул ногой какой-то валявшийся на земле сверток и только потом наклонился посмотреть, что это: вор сообразил, что странно найти в этой безлюдной местности нечто, завернутое в ткань. У него вырвался сдавленный возглас. Из свертка торчали высохшие фаланги человеческих пальцев.

— Такой след могли оставить лишь исчадья Магога, — проронил Феликс.

— Добыча выпала из их поклажи, — кивнула Орхидея. — Но, судя по ее состоянию, твари здесь проходили много недель назад.

После неприятной находки путешествие по-прежнему продолжалось спокойно. Все вокруг как вымерло. Жара усиливалась. Феликс чувствовал, что начинает сдавать. Его здоровье, и так подорванное, не выдерживало неблагоприятных условий: сырости и сквозняков, ночевок у костра и вечного недосыпания, скудной, однообразной пищи, а ныне еще и изнуряющей жары. Феликс не подавал виду, но не считал, однако, что тем самым проявляет какое-то особое мужество. Наоборот, Феликс был еще благодарен болезни, что она точит его понемногу, мучает, но не лишает способности ясно мыслить, владеть собой. Глядишь, его еще хватит до конца путешествия. Хоть бы на последних минутах не стать обузой отряду…

Спутники полагали, что Феликс просто не в духе. Тот шагал с окаменевшим лицом, ни с кем не заговаривал первым, отвечал односложно. Его сотрясал озноб, и Феликс едва не стонал, так все болело внутри.

На очередной остановке Орхидея подсела к нему.

— Тебе нужна помощь. Почему ты молчишь?

Феликс с раздражением повел плечом. Ему не хотелось бесполезного сострадания. Но Орхидея точно угадала его мысли.

— Думаешь, проводник рейда не знает, что делать, если в отряде кто-то ранен или болен?

— А что бы ты сделала, будь у нас смертельно раненый, а отряду нужно двигаться?

Орхидея ответила:

— Иногда можно поддержать и такого… Случается, что отряд и в самом деле должен двигаться быстро, но раненый, которого приходится нести, отнял бы шанс выжить у остальных. Тогда у него есть выбор: почетное самоубийство или "последнее средство".

— Что за "последнее средство"?

— Мы делаем настойку из мха, что растет на камнях или прямо на земле. Если его наскрести и смешать со спиртом, получится питье, заглушающее боль и придающее силы. Выпив "последнее средство", даже умирающий сможет сражаться. Но оно не лечит ран, а…

— А помогает не упасть, — закончил за разведчицу Феликс.

— Да. Упадешь уже мертвым.

— У тебя есть с собой такое питье, Орхидея?

— Есть. Разведчики носят его с собой. Но ты должны быть осторожен с ним, Феликс.

— Я употреблю это "средство", лишь когда передо мной тоже встанет выбор между ним и "почетным самоубийством".

— Я дам тебе настойку. Но береги себя. Я потеряла любимого и не хочу потерять еще и друга.

— Однажды ты сама сказала: "Лучше ни на что не надеяться, ведь мы "рейд обреченных"… Но я признателен тебе, — голос Феликса смягчился и потеплел.

В это время часовщик занялся какой-то таинственной работой. Он больше не исследовал прожектор, а возился с мелкими деталями, поднося их к самому монокуляру. Вор приставал:

— Что это будет?

Седоус отгонял его, точно муху:

— Не лезь под руку!

Тим так и не добился ничего путного.

Друзья бросили жребий, распределяя ночную стражу. Феликсу выпало караулить после всех. В его дежурство произошло событие, удручавшее Феликса более чем собственная болезнь.

Мглистый свет, вырывавшийся из лавовых впадин, накладывал багряную печать на бесплодную потрескавшуюся землю, одежду дремлющих путников и их лица. Исидор лежал навзничь, подстелив плащ.

Вдруг ученый начал дышать неровно, потом заметался и застонал. Феликс потянулся, чтобы его разбудить, но помедлил. В прошлый раз Исидору снился кошмар перед тем, как он завел своих товарищей в подземный цех. Тогда в бреду Исидор пробормотал несколько фраз, но, очнувшись, ученый забыл свой сон, который, как показали события, был пророческим. Теперь Феликс решил послушать, что будет говорить Исидор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});