Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо

Цезарю несколько ассов: одна монета предназначалась для него самого, остальные – для ларов ее новой семьи.

Цезарь и Корнелия подошли к воротам дома Юлиев, стоявшего посреди Субуры.

Цезарь взял молодую жену на руки. Совсем еще девочка, она была легче перышка, а Цезарь был силен. Корнелии нравилось ощущать силу своего мужа.

Держа Корнелию на руках, Цезарь осторожно переступил через порог. Споткнуться в этот миг было бы плохим предзнаменованием, но ничего подобного не произошло. Боги благословили союз, который обещал быть счастливым и изобилующим детьми.

Цинна покинул жилище Юлиев, покинул Субуру, покинул Рим. Собрав несметное войско, он двинулся к Брундизию, где вот-вот ожидалась высадка Суллы.

Юные муж и жена наконец остались одни в атриуме дома Юлиев.

Мир вокруг них устремлялся к новой войне.

А они только что поженились.

XXXVIII

Цинна против Суллы

Восточное побережье Греции, 84 г. до н. э.

Еще на побережье Греции, пока войска садились на корабли, Долабелла спросил Суллу о ближайшем будущем:

– Как мы будем действовать?

– Так же, как с Фимбрией, – пожав плечами, ответил Сулла.

В ту же ночь солдаты отправились на триреме в Анкону, чтобы поговорить с легионерами, которых собрал там Цинна.

Рим, 84 г. до н. э.

Цезарь не сводил с нее глаз.

Взяв за руку, он повел ее по дому, как в тот вечер, когда они встретились впервые и из заднего атриума перебрались в таблинум, чтобы подслушивать разговоры взрослых о Риме и их судьбе. Свадьба, о которой в тот день договорились их семьи и о которой они узнали, притаившись среди папирусов, наконец состоялась.

Они стали мужем и женой.

Дом освещали зажженные свечи.

Ночь принадлежала им двоим, и никто их не беспокоил. Они состояли в законном браке.

На этот раз Цезарь повел ее в покои, которые отныне должны были принадлежать им навсегда. Аврелия уступила им свою спальню, ту, что занимала вместе с Цезарем-отцом. Теперь он, Цезарь-младший, был отцом семейства.

В комнате ничего не меняли, только поставили новую кровать: на свадебное ложе, lectus genialis, могла всходить лишь женщина, для которой оно предназначалось. Аврелия приказала принести новое ложе и украсить его соответствующим образом, поскольку оно посвящалось гению, способствующему плодовитости нового брака. На кровати стояла фигурка с огромным фаллосом, чрезмерно большим по сравнению со всем остальным. Статуэтка не испугала Корнелию: она забралась на ложе и уселась на нее сверху, не вводя фаллос внутрь, но чувствуя, как он касается ее вульвы. Что должно произойти дальше, она не знала.

Фигурка лежала в постели рядом с ними. Они сделали это в ту же ночь и повторяли в другие ночи, много раз, установив изваяние в углу комнаты неподалеку от кровати.

Она казалась Цезарю очень красивой.

Рядом с ним Корнелия чувствовала себя очень уверенно.

В первый раз ей было больно. Совсем чуть-чуть. Он был осторожен. Его удивило, как все отличалось от платных услуг, которая оказывала ему одна из проституток там же, в Субуре. Его восхитило новое чувство: женщина отдалась ему добровольно. Он еще не мог оценить, до какой степени жажда этого ощущения, испытываемая им всю жизнь, повлияет на его собственную будущность, а также судьбы Рима и всего мира.

В те первые ночи юный Цезарь просто спал вместе с Корнелией, всходил с ней на ложе, любил ее.

Их не занимала смертельная схватка между Цинной и Суллой: они будто жили на острове, отрезанном от всего мира. Оба лежали молча, слушая дыхание друг друга, и втайне, не признаваясь в этом друг другу, мечтали, чтобы так было всегда, чтобы они действительно жили на далеком острове, где никак не ощущается нависшая над миром война.

Главный лагерь Цинны, Анкона, Северная Италия

84 г. до н. э.

Легионеры Суллы смешались с воинами Цинны в его главном лагере. Сулла отправил их на корабле из Греции с единственной целью – посеять нужные ему мысли среди солдат Цинны.

Шла подготовка к большому решающему сражению, которое, по расчетам Цинны, должно было состояться за пределами Италии, в Фессалии, на греческой земле, тем самым он хотел отодвинуть войну подальше от Рима. Таким был его замысел, но легионеры Суллы принялись распространять слухи, что Сулла простит всех солдат из нового войска, стоявшего в Анконе, и, кроме того, заплатит большие деньги, если они перейдут на его сторону. Помимо слухов они привезли с собой золотые и серебряные монеты, показывая и даже раздавая их тем, кто готов был слушать.

– У Суллы есть много, очень много монет: сестерциев, денариев, талантов… – снова и снова повторяли легионеры.

Цинна до сих пор не расплатился с легионами, не раздал народу хлеб и землю, а это было уже его четвертое консульство: он становился высшим магистратом четыре раза подряд. Много обещаний и мало дел.

Легионеров, происходивших из римского плебса, охватили сомнения. Союзники по-прежнему стояли за Цинну, ведь он предоставил им римское гражданство. Однако Сулла сообщил, что в Италию прибыли Помпей, Метелл и Красс, три самых известных легата, сражавшихся с союзниками – те помнили их имена, помнили, как жестоко эти трое расправлялись с ними. Они наводили ужас. Цинна же почти не имел военного опыта. Так возникла опасная смесь, разъедавшая верность анконских легионов: страх перед Помпеем, Метеллом и Крассом, а также войсками, которые те привели из Африки и Испании или набирали в самой Италии; деньги, которые легко было получить, перейдя на другую сторону; отсутствие военного опыта у Цинны, тогда как у Суллы он, напротив, был огромным.

Это сочетание обещало быть смертельным.

Для Цинны.

Рим, 84 г. до н. э.

Цезарь был назначен фламином Юпитера. В какой-то мере он испытывал удовлетворение, должность была весьма почетной: жрец Юпитера считался главным среди пятнадцати фламинов. Были старшие жрецы, служившие Юпитеру, Марсу и Квирину, и младшие, отправлявшие культ второстепенных богов, таких как Вулкан, Волтурн, Флора, Церера и прочие. Жрец Юпитера главенствовал над остальными жрецами. Цезаря расстраивали лишь многочисленные запреты на передвижение по столице и за ее пределами.

И конечно, высадка Суллы в Италии, которая беспокоила его, как и остальных популяров.

Корнелии хотелось его подбодрить.

Раньше она просто обнажалась, ложилась на спину и раздвигала ноги или же неспешно целовала все тело мужа, стараясь его возбудить. Но однажды предложила сделать кое-что еще. Она видела это на спинтриях – монетах, которые египетская рабыня показала ей несколько недель назад. Рабыня уверяла, что эти монеты служат для любовных игр: на каждой изображались двое, занимавшиеся любовью в разных позах – о многих Корнелия даже не