Потерянные во времени - Марина Линник

– Тебе надо поспать, дорогая, – произнес Рокко, отстраняя от себя молодую женщину. – Хотя бы пару часов.

– Я не могу заснуть. Мне очень страшно, – призналась Мишель.

– Но это обыкновенная гроза, – не угадывая истинной причины страхов Мишель, успокоил ее граф. – Скоро все пройдет…

– Да, совсем скоро, – понурив голову, подтвердила журналистка.

Она грустно взглянула на молодого человека и слегка улыбнулась. В отличие от него женщина знала, что развязка близка. Знала и о том, что изменить историю они не смогут, что все усилия, направленные на спасение одного человека от одиночества, ни к чему не привели, зато самым негативным образом повлияли на судьбу другого, ведь Роберто не планировал присоединяться к родителям и ехать на том проклятом поезде. Мишель жестоко ошиблась. И теперь Бог карает молодую женщину за тщеславие: она не просто увлеклась спутником, сопровождавшим журналистку на протяжении нескольких дней, а всем сердцем полюбила этого человека. И от страха потерять Рокко у нее перехватывало дыхание, а в груди возникала пронзающая ее насквозь острая боль. А ведь журналистке уже казалось, нет, Мано была абсолютно уверена, что после неудачного брака и нескольких мимолетных знакомств с ней уже не может случиться ничего подобного. И вот, найдя того, с кем Мишель хотела бы провести всю оставшуюся жизнь и вместе встретить старость, она должна была признаться самой себе, что не хочет больше быть независимой амазонкой, отвергавшей все знаки внимания со стороны противоположного пола. Только обретя истинную любовь, журналистка поняла, что мечтает вовсе не о всемирной славе, не об известности, а о тихой семейной жизни с близким по духу человеком, готовым разделить с ней радости и беды. Вот только сбудутся ли когда-нибудь мечты?..

Так и не сомкнув глаз, Мишель пролежала на мягком диване купе до самого рассвета. Напротив лежал Роберто, мирно посапывая во сне. Но едва только солнечные лучи заглянули в окно, молодой человек открыл глаза и резко вскочил.

– Почему ты не спишь? – удивленно посмотрел Рокко на Мано.

– Не знаю, – отозвалась журналистка, тоже поднимаясь. – Мысли такие беспокойные, что не дают заснуть.

– Ну ничего, совсем скоро ты забудешь про усталость и печаль. Я обещаю тебе. Как только мы вернемся домой, твои глаза перестанут печалиться и на прелестном личике вновь засияет улыбка.

Мишель промолчала и лишь натянуто улыбнулась в ответ.

– Что будем делать? Как нам найти то место, где спрятана обратная сторона зеркала? – сделав над собой усилие, сменила тему журналистка.

– Думаю, надо вначале приобрести какую-то одежду, чтобы не привлекать внимание местных жителей, а потом достать лошадей.

– Но куда мы поедем на них?

– Вот, смотри, – раскладывая на столе старинную карту, проговорил Роберто. – Если заклятие, написанное на пергаменте, было верным, и мы прибыли в требуемое место, откуда нам удастся добраться до древнего города, изображенного на карте, то с помощью этого самого свитка мы отыщем обратную сторону зеркала. А в том, что мы на правильном пути, я уверен.

– Выгляни в окно… – продолжил граф, подойдя к стеклу. – Видишь вон ту гору? А теперь смотри, что нарисовано на карте. Это горное плато, точнее, его необычная форма, и долина изображены очень четко и ясно. Да и сам городок, виднеющийся впереди, расположен именно в том самом месте, что и на рисунке…

– Что ж, ты прав, – подтвердила его догадку Мишель, внимательно рассмотрев древний пергамент. – Тогда давай сделаем, как ты сказал. Купим одежду и найдем лошадей.

– Только закроем плотно окна и двери, – произнес Роберто, направившись к выходу.

У него не выходили из головы слова Мано, рассказавшей о мексиканском враче.

– Да, само собой разумеется, – согласилась женщина, мало верившая, что это поможет каким-то образом повлиять на судьбу пассажиров, которым, в соответствии с историческими документами, было суждено остаться в середине девятнадцатого века навсегда.

Добравшись до медленно просыпающегося городка Антекера, молодые люди заглянули в первый открывшийся магазин, на вывеске которого были нарисованы хлебобулочные изделия, а в самом помещении так пахло свежим хлебом, что у Мишель потекли слюнки.

– Buenos días, señor, – по-испански обратился граф Суардо, хорошо знавший этот язык, к хозяину, стоявшему за прилавком, – не угостите ли заезжих путешественников вкусным хлебом или, например, tamales[21].

– И вам доброе, сеньоры, – приветливо поприветствовал первых покупателей Серхио Торрес, обрадовавшись, что сможет изрядно потрясти заезжих господ. – Конечно, конечно! Сеньор, сеньорита… прошу, прошу! Вы правильно сделали, что зашли именно ко мне. Клянусь Святой Приснодевой Марией, нигде в городе вы не найдете вкуснее tlayudas[22] и других лепешек, чем у меня. Также, если пожелаете, могу предложить лепешки с кузнечиками или гусеницами. Уверяю, сеньоры, вам стоит попробовать их. Только у меня вы найдете самых свежих гусениц, поверьте мне… Может быть, сеньорита желает еще сангриту[23] или агуа фреска[24], а сеньор текилу или пиво?

– Только воду, – ответил граф Суардо, вытаскивая золотые часы. – Любезный, не примите ли вы ЭТО в знак оплаты за некоторые услуги?

Серхио, презрительно посмотрев на посетителей, взял часы в руки и придирчиво начал разглядывать их. Но не прошло и полминуты, как презрение сменилось глубочайшим удивлением на морщинистом лице сеньора Торреса, ибо никогда в жизни ему еще не приходилось видеть, а уж тем более держать в руках подобной вещицы. Оторвав взгляд от часов, Серхио с любопытством начал рассматривать странных посетителей, пытаясь понять, кого это занесло к нему ранним утром.

– Так мы можем заплатить ЭТИМ за ваше гостеприимство? – повторил вопрос Роберто.

– О, сеньор, естественно, – закивал головой тот. – Клянусь Святой Приснодевой Марией, они стоят намного дороже, чем мой скромный завтрак.

– Отлично, – весело заметил граф Суардо. – Тогда, любезнейший, если вы дадите нам кое-какую одежду да пару коней на один день, и при этом организуете все быстро и качественно, то часы ваши. Согласны?

– Конечно, сеньор…

– Граф Суардо, – слегка поклонился Рокко.

– А это, – молодой человек указал на журналистку, – моя… невеста, сеньорита Мишель Мано.

– Что ты ему сказал? – поинтересовалась Мано, ни слова не понявшая из разговора.

– Я сказал, что ты моя невеста, – ответил Рокко и просиял улыбкой, увидев изумленное лицо Мишель.

Яркий румянец залил лицо молодой женщины. Она смутилась и опустила голову.

– О, конечно, конечно, – засуетился сеньор Торрес, услышав, какого высокого гостя судьба привела в его дом. – Эсперанса! Эсперанса! Иди сюда! Да скорее, чего возишься?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});