Кочевница - Даниэла Долина

― Ты думаешь, что сообщил мне новость.

― Нет… Но…

― Закрой рот, Френсис, чтобы последние мозги не выдуло. Если тебя не научила твоя мать и профессора в ваших хвалёных магических академиях, то сейчас я преподам тебе маленький урок. Ты можешь подкупить кого-нибудь из военного совета. Это раз. Ты можешь с помощью магии развязать язык кому-нибудь из военного совета. Это два. Ты можешь проявить неподдельный интерес к судьбе страны наедине с мадам Элеонорой, и она наверняка обрадуется чистосердечию и любознательности сына. Это три.

― Но её не допускают…

― Нет-нет, — Берингриф жестом заставил Френсиса замолчать, — не стоит… Не надо меня благодарить за урок. Да… И домашнее задание: придумай ещё пару способов, а на следующем уроке расскажешь, как тебе удалось узнать о планах южан.

Лорд Берингриф отпил из бокала и всем своим видом показал, что разговор окончен. Френсис встал и попятился к выходу. Это ему казалось, что там выход. На самом же деле, когда толстый зад сборщика налогов упёрся в стену, из неё вдруг выехала тележка с чистой посудой и здорово пнула насмерть перепуганного гостя в этот самый зад. Френсис стал извиняться и лапать стены, натыкаясь на каменные шкафы, лавки и кресла.

Тёмный Лорд начал трапезу, но в душе здорово хохотал. Он даже был благодарен этому напыщенному шуту, за устроенное представление.

Глава 55. Планы южан

Он жил, лишь пригубливая дни, и не испив ни глотка. А с вечера до утра уходил далеко от повседневных забот и суеты, и только грёзы удерживали от того, чтобы навечно не закрыть за собой дверь. Колыбелью этих грёз стали мечты о чудесном воскрешении возлюбленной. Кривой старикашка, совсем ослепший и на второй глаз, едва шаркающий больными ногами по коридорам своей огромной гостиницы, приходил к Орландо каждый день и спрашивал, не начал ли таять лёд в Пещере Слёз. И Орландо в очередной раз слушал какую-то нереальную даже для чародея историю о том, как эльфы умели останавливать смерть и научили этому магов, как несколько тысячелетий назад древний правитель Страны Северных и Южных Народов попросил колдуна Элвиса остановить смерть своего слабого здоровьем сына. И малыш, упрятанный на много лет в башне родительского замка, вдруг очнулся в день своего совершеннолетия и явился на праздничную трапезу, посвящённую ему же, совсем взрослым, крепким и здоровым юношей.

Орландо жил надеждой на чудо. Но чем дальше уносило время от происшедших событий, тем яснее становилось осознание того, что в душе его зародилось, стало прорастать, вот-вот заколосится неведомое прежде чувство — чувство мести. Он всё чаще рисовал в своём воображении плоды отмщения. Теперь молодому чародею хотелось не просто очистить мир от скверны, проистекающей с Северных гор. Теперь объектом мести стало конкретное лицо — самое чёрное в этом мире, и уничтожить его следовало в первую очередь за то, что оно лишило жизни её. А Орландо лишило счастья, которое, казалось, он заслужил годами одиночества без тепла и истинной, а потому — единственной любви.

Южане готовились к новому наступлению. К армии присоединялись не только жители южных городов и поселений. Войска пополнялись ополченцами с севера. Люди, потерявшие кров, но к счастью сохранившие жизнь, не чаяли вернуться на родную землю хотя бы даже с войсками и с оружием в руках отвоёвывать теперь пустые, покрытые снегом леса и холмы, ещё недавно любовно возделанные поля и огороды. Элизабет трудилась с утра до позднего вечера. В сопровождении Колина, который теперь следовал всюду за своей наставницей наподобие телохранителя, она обходила лагеря ополченцев и устраивала мастер-классы, научая новоиспечённых воинов владеть хлыстом, вести бой, двигаться в поединке, отражать неожиданные удары. Надо сказать, что Колину доставалось. Правда, мало кто понимал, что парень довольно часто поддаётся красавице-воительнице.

Однажды после показательного боя Лизи услышала в толпе смотрящих среди кучи ругательств для связки слов хриплый мужицкий голос:

― Эти игры в поддавки не для меня! В наше время женщины сидели дома и растили детей. А теперь они учат нас воевать. Ха! Меня учить не надо, тем более, таким дешёвым способом. Может, когда он ласков с нею в бою, она не так сильно кусается в пастели? — Мужик похабно заржал, поддерживаемый дружным потоком ругательств и скабрезностей со всех сторон.

Колин как молодой петушок распушил перья и был готов отстаивать честь любимой учительницы в бою. Но Элизабет его одёрнула, изрядно встряхнув ещё не водворённым на место хлыстом.

― Не стоит, Колин. Нам нужны здоровые воины. — И тихонько добавила: — Пусть больные на голову, но, хоть надеюсь, здоровые телом…

― Что-о?!

Народ расступился, и Лизи увидела огромную груду мяса и костей, которую, если обрядить в доспехи, невозможно было бы отличить от файрбонинга. На короткой и толстой шее — башка со стриженными «под горшок» рыжими волосами. Эта башка разинула рот, являя всем, казалось, по два или три ряда, торчащих в разные стороны и наезжающих друг на друга, зубов. Глаза налились кровью, а в руках уже трепыхалась неоновая плётка с короткой рукояткой, которая просто утонула в огромном кулачище человека-горы.

― О, да у тебя есть хлыст! — не унималась Элизабет. — А я думала, что твой поганый язык — единственное оружие. Наверное, даже файрбонинги сгорят от стыда, стоит тебе только открыть рот.

Мужик неспешно стал продвигаться сквозь толпу в сторону острой на язычок воительницы. Колин пытался как-то замять дело, призывая в союзники присутствующих женщин и казавшихся доброжелательными некоторых свидетелей ссоры мужского пола. Но камень уже катился с горы, и удержать его не было никакой возможности.

― А девчонка наглая! Покажи этой столичной цыпочке, Рок! Давай, Рок, не дрейфь! Подпорти дамочке причёску! — неслось со всех сторон. Но это было лишним. Честь громилы была задета, и даже если бы толпа удерживала его, он не отступился бы.

― Может, со мной устроишь показательный бой, красотка? Я уж поддаваться не стану.

Рок и Элизабет стали ходить кругами по огромной площадке, что предоставили им для схватки. Языки едва удерживаемых хлыстов лизали ноги и щебёнку, кое-где уже истёртую в мелкий гравий. Силы явно были неравными. Колин волновался, но что-то ему, часто учёному и не на шутку битому молодой наставницей курсанту, подсказывало: «Нет. Исход боя совсем не предрешён, как думают многие».

― А ты попробуй, Рок, поддайся! Может и тебе достанется немного нежности от леди! — выкрикнул кто-то из толпы.

Это рассмешило громилу, и он оскалился в кривозубой улыбке, чем не замедлила воспользоваться Элизабет. Она как гидра выбросила вперёд содержимое капсулы и больно укусила Рока в шею.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});