Дидро - Алиса Акимова

Лебретон и в самом деле поступил в духе злейших противников «Энциклопедии» — иезуитов. Ни слова не говоря Дидро, он правил сам или поручал это гнусное дело своим помощникам наиболее действенные и поэтому наиболее опасные статьи, выбрасывая из них все, что могло бы не понравиться духовенству, парламенту, полиции, министрам, королю, и нимало не заботясь о сохранении логической связи, стройности композиции.

При этом трусливый издатель предусмотрительно уничтожил и отредактированные Дидро оригиналы статей и выправленные им корректуры, чтобы, обнаружив эту «Правку», тот ничего не мог восстановить.

А до того Дидро, не числя, разумеется, Лебретона в числе своих друзей, все же считал его добрым знакомым, соратником и незадолго до этого разоблачения недели три гостил на его загородной даче.

Несколько дней бедняга не мог ни есть, ни пить, ни спать. Он хотел отказаться от всего предприятия и известить весь мир о поступке Лебретона. Но потом передумал: понял, что это привело бы к торжеству врагов и что «Энциклопедия» даже в изуродованном виде свое дело сделает.

Прошел еще год. И вот в 1765-м появилось объявление: «Самуэль Фиш, книгоиздатель из Невшателя — Швейцария, — извещает, что он окончил издание «Энциклопедии», начатое семью томами, вышедшими в Париже. Обладатели этих томов пусть соблаговолят к нему обратиться и ему же доплатить двести ливров за новые десять томов».

Соответственно изменилось и название издания на титульном листе. Теперь оно выглядело так: «Энциклопедия, или Толковый Словарь наук, искусств и ремесел. Издается в Невшателе у Самуэля Фиша и компании книготорговцев и книгоиздателей».

Маскировка никого не обманула. Слишком велико было впечатление, произведенное на подписчиков, получивших в том же 1765 году сразу все десять томов. Они отличались еще большей свободой, чем первые семь. (Одиннадцать томов таблиц и гравюр, подготовленных под руководством Дидро, были готовы только в 1772 году, когда их и получили подписчики. Дополнительные тома выпускались уже без участия Дидро.)

И после падения ордена иезуитов и ослабления клерикальной партии духовенство не сложило оружия. Оно требовало декрета об уничтожении новых томов «Энциклопедии». Из ненависти к ортодоксальному духовенству янсенистский парламент поначалу воспротивился. Правительство распорядилось, чтобы подписчики представили полученные ими десять томов в полицию. Но полиция вернула тома с совсем незначительными купюрами. Последовательность отнюдь не отличала правление Людовика XV, и как мы должны быть этой непоследовательности благодарны!

Однако торжествовать было еще рано. Летом 1766-го ассамблея священников, поддержанная на этот раз парламентом, осудила «Энциклопедию» вместе с «Эмилем» и «Общественным договором» Жан Жака Руссо. Несмотря на их личную вражду, в глазах противников Дидро и Руссо принадлежали к одной партии.

Лебретону угрожала Бастилия — не помогла и гнусная проделка, леттр де каше (тайный приказ об аресте) было уже подписано. Спасая в первую очередь себя, а не «Энциклопедию», — издатель разослал двадцать или тридцать экземпляров влиятельным особам и добился поддержки министра де Флорентена.

В конце концов «Энциклопедия» восторжествовала. Торжество ее не сопровождалось ни фейерверками, ни звоном фанфар. Пышность и торжественность Дидро оставлял своим противникам.

XI «Энциклопедия в разговорах»

Все эти годы вплоть до 65-го до подписчиков доходили преимущественно слухи. То, что Дидро и один из издателей, Давид, бежали в Голландию, то что-нибудь еще столь же достоверное и вместе с тем вполне правдоподобное. Ничто из написанного или отредактированного Дидро света не видело. Осадная машина заряжалась в глубоком подполье.

Правда, в августе 1761 года Дидро обратился к читателям с письмом, объясняя, почему выпуск томов, следующих за седьмым, прекратился, и уведомляя, что работа продолжается Он писал: «Поскольку мы начали заниматься этим предприятием, самым сложным, которое когда-либо знала литература, мы столкнулись с трудностями… Свет, постарев, не изменился, бывает, что индивидуумы совершенствуются, но природа в массе не становится ни лучше, ни хуже, дурные страсти остаются теми же, всякого рода враги всего хорошего и полезного бесчисленны, как и прежде». Дальше говорилось о том, что не исчезли те суеверия, которые заставляли страдать во все времена все народы, о том, как опасно ставить свои имена в числе благожелателей человеческого рода, воздавалась похвала (уже не в частных письмах, а публично) шевалье де Жокуру: «Как мы ему обязаны! Чего он не делал для нас в последние годы?! Никогда никто не жертвовал так своим отдыхом, своими интересами и здоровьем…»

Читатели могли представить себе жертвы, которые приносили «Энциклопедии» сам Дидро и его товарищи, так как в обращении были и такие слова: «Если принять во внимание наш возраст, когда мы начали этот труд, и то, что мы в него вложили, легко заключить, что мы прожили больше, чем нам осталось».

И все-таки было совершенно ясно, что они не отказались от своего дела.

«Публика судила первые семь томов, — писал Дидро, — мы не просим большей индульгенции для остальных».

Однако готовились или не готовились остальные тома «Словаря», до читателей они пока не доходили.

Это отнюдь не означало, что воздействие на умы было на восемь лет отложено. Существовало устное слово, оно во все времена было и есть орудие пропаганды не менее действенное, чем книги. И Дидро пользовался этим орудием более чем когда-либо.

Крылатые слова Мармонтеля: «Кто знает Дидро только по его произведениям, тот совершенно не знает его», — не раз подвергались кривотолкам. У Дидро были не только друзья и не только открытые враги, но и полувраги, притворявшиеся полу-друзьями, среди современников и среди потомков. И они-то и придавали этим словам смысл, о котором сам Мармонтель, вероятно, не подозревал, оборачивая действительные достоинства философа его мнимыми недостатками. Эти полувраги-полудрузья утверждали, что Дидро не способен был создать какое-нибудь великое произведение и гений его проявлялся только в разговорах.

Нет нужды доказывать, насколько это неверно. Но настолько же верно то, что Дидро недостаточно знать по одним его произведениям. Недаром одним из его многочисленных прозвищ было «энциклопедия в действии и разговорах».

Мы уже познакомились с Дидро как с «энциклопедией в действии». Пришла пора познакомиться не с ним одним, но и с его коллегами, как с «энциклопедией в разговорах».

И здесь его роль была главенствующей. Кто из слышавших его не согласился бы с аббатом Морелле, сказавшим: «Беседа Дидро отличалась громадной силой и большим очарованием. Его речь была одушевлена полной искренностью; тонкая и разнообразная по форме, блещущая образами и богатая мыслями, она пробуждала мысль у других».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});