Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар - Анатолий Логинов

Размышления командира прервал доклад одного из операторов, заметивших подозрительный сигнал. Предположительно западнее курса конвоя на расстоянии около двадцати миль локатор засек две цели, похожие на подводные лодки в надводном положении. Подав вперед РУДы, увеличив скорость с крейсерской до восьмисот километров в час, капитан приказал радисту передать предупреждения на корабли и напарнику.

Пока бомбардировщик Корнукова летел к целям, напарник сбросил завесу из противолодочных буев, чтобы можно было засечь лодки и под водой. Похоже, на неизвестных подлодках заметили приближавшийся самолет, они резко отвернули в разные стороны и начали погружение. Но это им не помогло, аппаратура «тушки» видела их и под водой. Погружение же явно доказывало их враждебные намерения. К тому же лодки приблизились к конвою почти до границы зоны безопасности, о которой Главное военно-морское командование ОВД предупредило все страны.

«Пожалуй, можно уже применять оружие. Плохо только, что вторая лодка может ускользнуть, да и взрывы, скорее всего, сорвут ее сопровождение кораблями и вторым бомбардировщиком. Возможно, однако, что атака первой подлодки отпугнет вторую».

Размышляя, капитан в то же время готовил самолет к удару. Выйдя на боевой курс и снизив скорость, он нажал на кнопку сброса, и из открытых бомболюков вниз полетели несколько противолодочных бомб. Отвернув, капитан передал управление второму пилоту и попытался оценить обстановку. Второй самолет кружил вдали, прикрывая конвой с противоположной стороны. К месту, в котором могла оказаться вторая подлодка, на полном ходу шли советский «Блестящий» и немецкий «Отто Штрассер». Место бомбардировки первой лодки сразу бросалось в глаза с высоты из-за огромного пятна топлива, расплывавшегося по поверхности моря. К нему также на полном ходу шел французский фрегат «Сюффрен». Еще три корабля шли противолодочным зигзагом в ближнем охранении конвоя. Судя по всему, контр-адмирал Руге, командовавший конвоем, оценил ситуацию как опасную.

Впрочем, капитану Корнукову снова стало не до размышлений. Хвостовой стрелок доложил, что его локатор засек две летящие со скоростью восемьсот километров в час цели сбоку от самолета. Но они быстро вышли из зоны обнаружения, а увидеть их в оптический прицел не удавалось из-за облачности. Пожалуй, следовало увеличить скорость до максимальной, решил Денис, но в этот момент заработали пушки верхней установки. Одновременно стрелок прокричал, что самолет атакуют непонятные летающие тарелки. Отвернув бомбардировщик вверх и влево, второй пилот пытался набором скорости и высоты уйти от атаки, но было уже поздно. Пушечные очереди повредили оба мотора на правой плоскости, приборная панель засверкала красными огнями. Теперь-то, взяв управление на себя, Корнуков наконец увидел атаковавших. Это было действительно невиданное зрелище.

Дымя форсированными моторами, с почти неразличимыми на глаз двумя сверкающими кругами вращающихся лопастей на основании длинных мотогондол, торчащих из круглого блинообразного крыла-корпуса с выступающей кабиной, три истребителя без опознавательных знаков виражили, пытаясь повторить атаку. Еще один, дымя и распадаясь, падал вниз и, спустя несколько секунд, взорвался, оставив вместо себя быстро тающее облако.

Снова заработали пушки, стрелки верхней и задней точек пытались отбить угрозу, еще не понимая, что поврежденные двигатели уже не дают никакого шанса на спасение и лучшим выходом остается только катапультирование. Корабли конвоя наверняка подберут всех.

Внезапно задняя установка перенесла огонь налево, и из ближайшей облачности, в которой что-то сверкнуло, вывалился еще один сбитый и горящий «блинчик». Капитан успел заметить, что пилот истребителя вывалился из открытого фонаря, когда очереди справа опять вошли в корпус бомбардировщика. Взвыл в наушниках сигнал опасности и смолк, видимо, из-за поврежденной электроники. Капитан, включив автопилот, передал всем приказ на катапультирование.

К сожалению, экипаж этого самолета был первым, который покидал самолет такой модели. Никто не подозревал, что катапультирование из этого бомбардировщика похоже на лотерею. Кресла экипажа по специальным рельсам одно за другим подтягивались к люку и выбрасывались стреляющим механизмом вниз. А в воздухе вылетающие кресла летели параллельно корпусу и… натыкались прямо на гигантский обтекатель радиолокационного прицела.

Подоспевший к месту боя «Сюффрен» подобрал несколько плавающих тел и всего лишь двоих живых членов экипажа самолета. Среди разлитого по морю пятна мазута нашли еще и кусок дерева с обрывком надписи на английском языке. Увы, прыгнувшего с парашютом пилота истребителя никто не искал, так как никто из моряков его не заметил, и только позднее из докладов уцелевших членов экипажа «тушки» командование узнало обо всем. Конечно, было уже поздно возвращаться и проводить поиски. Но адмирал отправил один из вертолетов Ка-15 обследовать район столкновения. Маленький двухвинтовой аппарат летал так долго, сколько позволял запас топлива, но ничего не обнаружил.

СССР. Баренцево море

Новейшая подводная лодка, фактически подводный крейсер, на что указывал даже буквенный индекс в номере – К-3, вышла на испытания в море. Зарываясь в волне своим не приспособленным для надводного плавания китообразным носом, лодка тем не менее быстро удалялась от берегов. Вода бурлила перед ее обтекаемым, словно у торпеды, носом.

«Быстро идем, не меньше тридцати километров в час», – подумал председатель Совета Министров, стараясь не обращать внимания на бунтующий с непривычки организм.

В это время на мостик поднялся главный конструктор лодки Владимир Николаевич Перегудов. Вид у него был измотанный, даже, пожалуй, совершенно больной. Но восхищенный новым кораблем заместитель главнокомандующего ВМФ адмирал Горшков, не замечая состояния конструктора, подхватил его под руку и потянул к фальшборту, восхищенно приговаривая:

– Ты погляди, какое ты чудо сотворил, погляди!

Перегудов молчал, словно потрясенный увиденным, но многие заметили, что он держится из последних сил. Увидел это и Берия, заметивший:

– Владимир Николаевич, у меня к вам есть небольшой разговор. Давайте спустимся в кают-компанию.

Как только Берия и Перегудов ушли с мостика, Горшков приказал командиру лодки капитану второго ранга Леониду Осипенко готовить лодку к погружению. Зазвучали команды, гости и члены экипажа уходили с мостика, а сопровождающие лодку корабли отворачивали в сторону. Планировалось одновременно с первым опытным выходом проверить возможности надводных кораблей по обнаружению подводных лодок такого типа.

Прозвучали команды, четко и слаженно сработали матросы и офицеры, и вот уже похожая на громадного кита внешним видом, так отличным от привычных дизельных, больше приспособленных для надводного плавания, лодка погрузилась в глубины моря.

На нескольких застопоривших ход сторожевиках и больших охотниках старательно вслушивались в шумы надевшие наушники гидроакустики. Причем на одном из сторожевиков все звуки еще и записывали на громоздкий аппарат с вращающимися катушками с магнитной проволокой – магнитофон.

Наконец лодка достигла заданной глубины и направилась в заданный квадрат полигона, постепенно набирая скорость. Пятнадцать, двадцать, двадцать пять узлов… Командир восхищенно посмотрел на лаг и тут же перевел взгляд на Горшкова.

– Запас мощности есть? – спросил у командира Сергей Георгиевич и, получив утвердительный ответ, приказал: – Давайте самый полный ход!

Через некоторое время подводная лодка набрала невиданную ранее скорость в тридцать узлов. Следящие за ней сторожевики отстали один за другим, лишь шедший параллельным курсом крейсер и пара эсминцев, разогнавшиеся до такой же скорости, продолжали идти с ней наравне. Но они не могли отследить местоположение лодки – шум собственных механизмов и винтов глушил их гидроакустиков.

– Да, теперь я вижу вашу правоту, Владимир Николаевич, – обратился к появившемуся в помещении командного пункта конструктору Горшков: – Вы не зря настаивали на китообразном носе для вашей красавицы. Ей действительно нечего делать на поверхности, глубины моря – вот ее стихия.

– Хорошо сказали, Сергей Григорьевич! – поддержал замглавкома председатель Совета Министров. Сняв пенсне и протирая стекла мягкой фланелью, он осмотрелся вокруг и внезапно сказал: – А ведь для такого корабля наличие только бортового номера нарушит все морские традиции. Как вы считаете, товарищи? Это же практически подводный крейсер.

– Конечно, товарищ маршал!

– Надо кораблю название дать, – поддержали его присутствующие.