Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

шаги. Правда, я совсем не знал, куда мне брести дальше.

Честно говоря, спешить уже было некуда. В клубе, скорее всего, веселье уже закончилось, и все, кто хотели потрахаться, уже потрахались и, удовлетворенные, разошлись по домам. Даже если и успею хоть кого-то застать, у меня самого уже не было ни сил, ни желания — после Волчицы не то что секса, даже разговаривать ни с кем не хотелось.

Бредя на свет далекого фонаря, я чувствовал себя Золушкой у разбитой тыквы, которая даже не успела превратиться в карету. Почему? Я ведь был прав на каждом этапе, все делал правильно — ну разве что кроме хлопка по бедрам Алины — так почему мне сейчас так хреново? Будто я весь вечер фейлил раз за разом…

И ведь даже с Би вышел облом. Ее дурацкий спор я проиграл, так что на секс с демоницей можно было теперь не рассчитывать. Хотя я и так на него не особо рассчитывал, но если бы я выиграл, ей хотя бы пришлось оправдываться, а теперь и ее оправданий выслушать не удастся.

Понимая, что уже нигде ничего не светит, я засунул руку в карман брюк, чтобы вытащить смартфон и наконец понять, в какой из частей парка я застрял. Найду выход, вызову такси, отправлюсь туда, где будет светлее, где будет меньше разочарования. Однако смартфона в кармане не было.

Чертыхнувшись, я вспомнил, что переложил его в пиджак, который оставил дома. Зато мои пальцы нащупали кружевные оборки Асиных трусиков. Красных, соблазнительных, надетых сегодня специально для меня — в надежде, что я их сниму. От злости хотелось кричать на весь пустой парк. Голову как волной захлестнули воспоминания, и у меня уже не было сил, чтобы затолкать их обратно, как я делал с самого выпускного.

В мыслях будто из ниоткуда заиграла музыка, забарабанила по нервам, как и тогда на выпускном, когда Марина убежала, обиженно стуча каблуками, а ко мне быстрым шагом, словно боясь, что не успеет и место рядом со мной займет кто-то еще, направилась Ася. Я залпом допил остатки того, что было в бокале, очень надеясь, что мне этого хватит.

Расправив длинный светлый подол, Ася села рядом.

— О чем говорили? — спросила она, стараясь звучать повседневно, будто речь шла о сущем пустяке, однако в голосе сквозило напряжение.

— Да так, глупости всякие, — отозвался я и налил себе еще.

Бокал уже почти коснулся губ, когда Ася выхватила его — резко, без единого слова, а затем подалась вперед и сама поцеловала меня. Это было так неожиданно, стремительно и страстно, что я сделал самую большую глупость, самую большую ошибку, которую только мог совершить. Но это был наш первый поцелуй — и мой, и ее — и это оправдывало, почему я не сдержался. Я повернулся к ней и начал целовать в ответ.

Однако всего через миг, пока наши губы еще касались друг друга, меня снова накрыло этим ощущением — ощущением, из-за которого я отказал Марине, из-за которого напивался весь выпускной, из-за которого мне казалось, что я отказываюсь от своей жизни в угоду общим ожиданиям — моих родителей, ее родителей и даже ее самой. И меня разобрал смех, не сдерживаемый, не контролируемый, как мелкая дрожь по всему телу. Это и закончило поцелуй.

— Что смешного? — немного отодвинувшись, растерянно спросила Ася.

— Это закономерно, — болезненно довольно отозвался я.

— Что? — в ее глазах все еще было непонимание.

— Ты, я, мы с тобой! — из груди снова вырвался смешок. — Они же все этого ждут! А что дальше? Сразу в ЗАГС пойдем или сначала потрахаемся?..

Она вскочила мгновенно, чуть не опрокинув стул. Ее губы нервно задергались, но вместо слез в глазах сверкнул самый настоящий лед. Это на миг развеяло весь алкоголь, и я четко увидел, что творю и чем это может закончиться. Больше всего на свете я не хотел потерять ее — по крайней мере, так глупо и по своей вине. Вскочив следом, я схватил ее за руку.

— Прости, — быстро-быстро заговорил я, — я не хотел! Я не хотел это сказать! Я не это хотел сказать… — слова путались, язык уже порядком заплетался, а в мыслях была вязкая противная каша. — Я дурак! Оно само вырвалось…

Ася мрачно взглянула на меня, но руку не вырвала. Несколько бесконечно длинных секунд она просто стояла на месте, а потом снова села рядом.

— Да, ты дурак, — отвернувшись от меня, холодно произнесла она, — а еще ты пьяный. Я тоже так хочу! — схватив мой бокал, она выпила его до дна, а затем жестом показала налить еще.

Остаток вечера мы сидели рядом и напивались — молча и вместе. А на следующий день сделали вид, что ничего не было, и не возвращались больше к этому разговору. Но с тех пор я точно знал, что если нечто подобное повторится еще раз, то Ася меня может и не простить. Вот поэтому я и не хотел этой чертовой второй попытки.

Иногда, вспоминая о том, что я ей тогда сказал, я себя ненавижу. В основном за то, что не жалею об этом.

Засунув руки в карманы и ежась от холода, я брел по темноте через парк — так было быстрее, чем огибать его по периметру. Я прекрасно понимаю, что я для нее особенный, и честно могу признаться, что и она для меня тоже. Однако в наших чувствах есть разница.

Она и правда не видит других парней — ей больше никто, кроме меня, не нужен — и в некотором роде это будто делает меня обязанным. Я же вижу еще миллиард девушек вокруг, кроме нее, и этот миллиард не дает мне выбрать ее окончательно. Тем не менее ее место рядом со мной всегда остается за ней — этим она для меня особенная. Но она этого не понимает.

Возможно, было бы проще, если она хотя бы попробовала завести парня. Тогда я бы понял, насколько для меня это принципиально — либо мне будет больно, либо я буду рад за нее. А пока я временами сержусь на нее за ту власть, которая у нее есть надо мной — хотя она не медальон и уж тем более не демон. Эту власть я дал ей сам, но забрать назад почему-то не могу — и за это уже сержусь на себя.

— Каких же глупостей ты сегодня натворил… — голос раздался прямо над головой.

Я моментально поднял глаза. Широко раскинув черные крылья, которые я уже