Догматические сочинения - Максим Грек

Поэтому и я советую вам, братия, в которых вонзился ужаснейший терн хуления скверного Копронима, позаботьтесь скорее отступить от него и выбросить из мысли своей эту хулу, как изобретение иконоборца и жесточайшего гонителя православных, как вымысел иудейский, правильнее же — сатанинский? ибо этот богоборец не перестает с самого начала сеять плевелы своей злобы среди доброго семени на селе Небесного Делателя, и тщится, нечестивый, отвратить опять человека от православной веры во Святую поклоняемую Троицу. Познав его великую злобу и неудержимое против нас неистовство, отступите от такого бесчестия Пречистой Божией Матери и страшной против Нее хулы, дабы и Она приблизилась к вам и сохранила бы вас без вреда от всякой козни лукавого и сподобила бы вас стояния одесную Единородного Сына ее, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, во веки веков. Аминь.

XXV. Ответ Николаю латинянину

Незадолго пред сим ты спросил нас, когда и как произошло отлучение латинян от греков и от святой Божией Церкви, и каким образом они изобрели себе новый закон, по которому приносят в жертву при служении опресноки, и хулу на Святого Духа, и усердно просил нас изложить это письменно. Во имя Господа Бога Вседержителя, я с любовью постараюсь написать тебе об этом, по мере постижения ума моего, хотя и тяжкое бремя возложил ты на мои плечи. Во-первых, опишу, как вы понимали прежде отлучения, потом напишем и об отлучении вашем. Приготовляясь к подвигу за евангельскую истину и вооружаясь на разорение лжи, будучи распаляем огнем ревности по истине, я благовременно произнесу сказанное Давидом: сынове человечестии, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету и ищете лжи (Пс. 4, 3)? Воистину тяжкосерды суть и искатели суеты и лжи, и омрачены глубокою тьмою те, которые не повинуются апостольским, пророческим и отеческим повелениям. Охотно и с великою любовью выйду я и на этот подвиг, как сказал прежде, возложив надежду на Подвигоположника — Бога, Христа Спасителя, и постараюсь духовным просвещением и отеческим учением разогнать противную египетскую тьму, противопоставляя ей пресветлое слово апостольской истины. Во истину тьма осязаемая и глубокая мгла — все то, что не согласуется с боговдохновенным Евангелием и с учешем богоносных отцев, говоривших Духом Святым. Это скорее должно быть признано и называться не учением, а собиранием плевел. Не так ли обыкновенно поступают и врачи, что когда имеют дело с началом недуга, то предписывают меру и умеренность в жизни, установленные прежними учителями, предупреждая больных, что при соблюдении этих правил они могут иметь некоторую надежду на выздоровление, а при нарушении их, могут оказаться близ смерти. В последнем же случае, при усилении недуга, вооружаются против него огнем и железом и разнообразными лекарствами. Поэтому и меня, подражающего им, никто пусть не укоряет; напротив, со всяким усердием и крепким вниманием пусть примут слова, не как мои, но как сказанные теми блаженными мужами, ибо я возвещаю их слова. Также пусть слушают не для того, чтобы спорить, но всякое свое мнение и злое изволение пусть изгонят из ума и, таким образом, с усердием и любовью к истине пусть услышат сказанное.

Но пора уже направить слово к познанию благочестия, и не так, как кичатся философы, последователи Аристотеля, но предложим досточтимые догматы и простые истины, чуждые ложных вымыслов и геометрических фигур, от которых не получили пользы руководившиеся ими, но заблудились и стали далеки от истины. Начну же так. Пусть будет известно находящимся и в самом Риме, этом предводителе иного учения, и тем, которые обитают по всей Италии и в странах, расположенных за Альпийскими и Пиринейскими горами, до самого Гадира; пусть услышат апостольский голос и отеческое учение и строго завещанное нам исповедание соборной и апостольской непорочной веры, которое громогласнее всякой трубы и благозвучнее всякой цевницы. Заключается же оно в следующем "Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век: Света от Света, Бога истинна, от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша: Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловчшася: Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна: и воскресшаго в третий день по Писанием: И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца: И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, животворящаго, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема, и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину, святую, соборную и апостольскую церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых: и жизни будущаго века. Аминь." — "Сея вера пророческая, сия вера апостольская, Сия вера отеческая, сия вера православная, сея вера вселенную утверди". Эта — вера твоих древних прародителей, от которой напрасно отклонились те, кои учат вопреки изречению Господа и преступают установление блаженных отцев, утверждая, что Дух Святый исходит от Отца и Сына, чего никто из святых отцев не сказал. Ибо в этих словах заключается великая стремнина и глубокая пропасть. Они же до такого дошли повреждения ума, что не только считают себя в праве изменять слова Владыки и преступать отеческие установления, не думая подвергнуться чрез то какой либо беде, но и на евангелиста Иоанна не боятся возводить ложь, приписывая ему учение об исхождении Святого Духа одинаково от Отца и Сына. Не знают они, окаянные, что святое Евангелие от Иоанна было написано много лет спустя после сошествия Утешителя на блаженных апостолов. Но латиняне, когда спросят их православные, для чего они придумали прибавление об исхождении Святого Духа "и от Сына", — отвечают, что они делают это предусмотрительно. А как латиняне, в основание своего богословия полагают в виде двух доказательств бывшие прежде божественной Пятидесятницы два подаяния Святого Духа святым апостолам и этим усиливаются убедить читающих в простоте сердца Священное Писание верить, что и от Сына Дух Святый исходит присносущно по ипостаси, то отсюда и нам следует начать, а затем уже обличить и остальные их доказательства.

То, что латиняне от себя придумали вопреки апостольской истины, — этого, сколько бы ты ни стал искать, нигде не найдешь, чтобы оно находилось или было сказано кем-либо из древних богословов и учителей, слава которых пронеслась во все концы вселенной; напротив, найдешь, что они возражают против этого и, как чуждое, отвергают сие. Ибо кто, прочитав хотя однажды толкования святых отцов на Священное Евангелие, не поймет ясно, что как данная Спасителем святым Его ученикам, прежде спасительных страданий, власть, так и вдуновенная Им благодать Духа после воскресения. — были частными дарованиями, и вместе залогами имевшей сойти на них совершенной благодати Утешителя? Что данные им тогда дарования были частные, это явствует из сказанного тогда Господом: се даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лук. 10, 19). И опять: болящия исцеляйте, прокаженные очищайте, бесы изгоняйте (Мф. 10, 8). И в другом месте: приимите Дух Свят: имже отпустите грехи, отпустятся им, и прочее (Иоан. 20, 22. 23). Вот дар Святого Духа, в одном случае сообщающий власть оставлять грехи, а в другом дающий силу изгонять бесов. Что это были дары частные, истекшее из полноты Спасителя и сообщающие в свое время известное действие, а не означающее ипостасное испущение Духа от Сына, как это желают доказать латиняне, — явствует из многого, а более из того, что, как известно, до того времени они никому не оставляли грехов, а напротив, бегали и укрывались страха ради иудейска, так как не были еще вполне облечены силою свыше. Поэтому, некоторые из них опять принялись за ловитву рыб, как бы забыв на время повеления Спасителя. По сошествии же Божественного Параклита ничего такого с ними уже не случилось, но, облекшись вполне в непобедимую Его силу, они с дерзновением, как львы, надеющиеся на присущую им силу, или как орлы крылатые, устремились во всю вселенную для проповеди благочестия. Поэтому, благочестно ли сказать, или, что тоже, подумать, будто данное им ранее чрез дуновение дарование Духа, служит указанием, что Дух Святый существенно, то есть, по ипостаси исходит и от Сына? Мудрствующим так необходимо утверждать одно из двух: или ученики тогда получили половину Духа, или всего, но не всесильного. И то и другое только подумать, не то, что говорить, одинаково нечестиво. Ибо Святый Дух, и по существу и по силе всегда в Себе неразделен и равносилен, как Бог, истинен и во всем равен Отцу и Сыну, кроме свойственного Ему исхождения от Отца, а не от Сына. К тому же окажется, что они и нечто другое, более неуместное, мудрствуют. Ибо, если они признают, что чувственным дуновением тогда преподано было существо Духа, а не сила, так что дуновение служило только видимым знаком действия, то они, сами того не замечая, признают Дух Святый подлежащим очертанию, как изливающийся чрез телесные чувственные уста воплощенного Бога — Слова, как бы чрез какую трубу. Что же может быть злочестивее сего? Ибо все, что подлежит внешнему очертанию, подчинено началу и есть временно, и нисколько не отличается, или очень мало отличается от служебных духов. Не македониева ли это опять возникает ересь?