Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Джонс

«Талибан» и другие группировки начали заниматься также киднеппингом. Один из полевых командиров-талибов Мансур Дадулла заявил: «Киднеппинг – это очень успешный метод, и я приказываю моим моджахедам похищать иностранцев любой национальности независимо от того, где они их найдут, а затем мы провернем такую же сделку»11. Киднеппинг все чаще использовали для получения денег. Он был очень прибылен в Ираке, особенно после того как некоторые правительства – в частности, Франции и Японии – заплатили выкуп за освобождение заложников 12. Действия их вынудили Л. Пола Бремера разослать письма в посольства иностранных государств в Ираке с осуждением выплат выкупа. Слова Бремера были совершенно справедливы и для Ирака, и для Афганистана: «Нет лучшего стимула и поощрения повторения подобных действий для тех, кто захватывает заложников, чем выплаты денег в обмен на их освобождение. Они делают захваты заложников более вероятными; они увеличивают риск для тех, кто находится в заложниках сейчас или может оказаться заложником в будущем; они увеличивают возможности для закупок оружия, которое будет использовано для продолжения террористической деятельности, которая разрушает страну и из-за которой гибнут люди»13.

Что касается Афганистана, то существуют признаки того, что правительства некоторых государств, включая Южную Корею и Италию, заплатили выкуп за освобождение заложников 14. В 2007 г. было захвачено несколько десятков заложников, в том числе итальянский журналист в провинции Гильменд, два французских и афганских сотрудника гуманитарных организаций в провинции Фарах, два германских инженера и четверо афганцев в провинции Вардак. Самым серьезным инцидентом здесь стало похищение двадцати трех граждан Южной Кореи в провинции Газни. Но киднеппинг был только началом. Один из высокопоставленных полевых командиров «Талибана» сказал: «Наша военная тактика заключается в овладении центром округа, уничтожении там солдат правительственных войск и отходе на наши базы в горах, где правительству трудно нас достать»15. Методы, применяемые талибами, почти целиком копировали методы, которые применяли моджахеды, боровшиеся против Советской Армии и войск Демократической Республики Афганистан в 80-х годах 16.

В таких южных провинциях, как Гильменд, повстанцы были особенно многочисленны. В 2002 г. они действовали в группах, сравнимых по численности с отделением или взводом. В 2005 г. появились отряды размером с роту, т. е. численностью до сотни и более боевиков. В 2006–2007 гг. отмечалось несколько случаев, когда они действовали отрядами численностью до батальона (т. е. до 400 боевиков). Естественно, продолжали действовать и небольшие группы 17. Это заставляет предположить, что боевики не ощущали значительной угрозы со стороны афганской армии и войск Коалиции. Они также перестали нападать на хорошо защищенные цели – американские войска и войска НАТО и переключились на цели более легкие – афганцев, занятых подготовкой к проведению выборов, работников неправительственных организаций, Афганскую национальную полицию и простых граждан, которые, по мнению боевиков, сотрудничали с силами Коалиции и правительством Афганистана.

Самыми жестокими были казни боевиками «коллаборационистов», сотрудничавших с афганским правительством или войсками Коалиции 18. Талибы убили исламских религиозных деятелей, критически относившихся к их деятельности, среди них главу совета улемов Кандагара Маулави Абдуллу Файяза 19. Все чаще объектами нападения боевиков становились школы. В одном из «ночных писем» «Талибана» говорилось: «Оплату труда учителям выплачивают неверные. Если вы будете предолжать получать эти деньги, вы будете считаться американскими марионетками»20. Примерно те же высказывания делались в адрес кандидатов и членов парламента, так как «выборы – это часть американской программы» и те, кто в них участвует, являются «врагами ислама и родины»21.

«Новый» «Талибан»

«Талибан» был крупнейшей из этих группировок. Идеологические установки его руководства не претерпели значительных изменений после свержения в 2001 г. Лидеры талибов по-прежнему оставались приверженцами идеи установления в Афганистане режима, основанного на радикальной интерпертации суннизма, базировавшейся на деобандистском учении 22. Основным средством достижения этой цели талибы считали свержение действующего правительства Афганистана и изгнание иностранных войск. Они терпеливо готовились к борьбе против иностранного присутствия. «Мы должны все время помнить, что в войне такого рода мятежник побеждает, если он не проигрывает, а мы проигрываем, если не побеждаем», – отмечается в документе, подготовленном экспертами британского правительства. Далее в документе говорится: «Для инсургента в данном случае особенно важно делать основной акцент на пропагандистские операции, сохранять поддержку местного населения (любыми средствами) и быть терпеливым. Чем дольше он продержится, тем с большей вероятностью переживет противоповстанческую войну»23.

В «Талибан» вступали новые боевики – иногда их называли «нео-Талибан», – которых набирали в различных медресе и в других местах в Афганстане и Пакистане 24. Организационная структура «Талибана», сформировавшаяся в ходе текущей повстанческой войны, состояла из двух основных уровней. Верхний уровень составляли руководство движения и основные полевые командиры. На самом верху находилась «Шура» во главе с Муллой Омаром. Их мотивом была приверженность радикальной версии ислама, они рассматривали эту войну как борьбу между исламом – с одной стороны, и западными неверными и их «марионеточным» кабульским правительством – с другой стороны. Внутрення «шура» «Талибана» отвечала за принятие стратегических решений и решение самых насущных проблем. Примеры можно найти в Кодексе поведения «Талибана» (Layeha), который содержит предписания не вступать в сепаратные переговоры, докладывать о взятии в плен и ожидать решения руководства 25. После свержения режима руководство «Талибана» перебралось в Пакистан.

Сама «Шура» была разеделена на несколько функциональных комитетов: по военным вопросам, пропаганды, финансам, религиозным вопросам, политическим вопросам и административным вопросам. Главными членами «Шуры» были сам мулла Омар, мулла Берадер (губернатор Герата при талибах), Ахтар Мухаммед Мансур (министр авиации при талибах), мулла Нуруддин Тураби (министр юстиции при талибах), мулла Абдул Джалил (бывший министр иностранных дел при талибах) и Нур Мухаммед Сагиб (бывший главный судья Верховного суда). Региональные «шуры», в частности в Пешаваре и Вазиристане, также включали политические, военные, финансовые и другие комитеты.

Нижний уровень «Талибана» составляли тысячи местных боевиков – мужчин из деревень, которым платили за то, что они закладывали мины на дорогах и обстреливали ракетами базы НАТО и афганской армии или просто воевали в течение нескольких недель или месяцев. «Талибан» также создал параллельное правительство Афганистана, которое включало губернаторов провинций и даже министров обороны и юстиции26.

«Талибан» по-прежнему оставался пуританским религиозным движением, поэтому его основной политической целью было создание государства на основе шариата. Политологи Мариам Абу Захаб и Оливье Руа отмечали, что у «Талибана» нет ничего, кроме лозунга «Шариат и ничего, кроме Шариата»27. Талибский полевой командир, мулла Дадулла Ланг, убитый американцами в 2007 г., заявил: «Здесь мы не сражаемся за Афганистан, мы сражаемся за всех мусульман мира и за моджахедов в Ираке. Неверные нападают на мусульманские страны, поэтому поддержка мусульманских братьев является долгом каждого мусульманина»28. Этот посыл поддерживают другие инсургенты, например бывший пресс-атташе «Талибана» муфтий Латифулла Хакими: «Афганская проблема связана с войной, которую ведет ислам против богохульства и безбожия в мире. Мулла Мухаммед [Омар] представлет огромную умму (религиозная община. – Прим. пер.), его поддерживает вся нация»29. Талибы брали к себе на службу молодых мулл, прошедших обучение в Пакистане, которые должны были прославлять их деяния в мечетях восточного и южного Афганистана.

Между религиозными идеологиями, которых придерживался «Талибан» в 90-х годах и после 2001 г., имеются серьезные различия. Талибы смягчили свое непримиримое отношение к современным технологиям. В 90-х годах они категорически отвергали использование Интернета и телевидения, закрыв интернет-кафе и запретив телевидение. После того как их режим был свергнут, они обратились к услугам принадлежавшей «Аль-Каиде» продюсерской компании «Аль-Сахаб» для ведения видеопропаганды и вербовки сторонников. Многие лидеры «Талибана», в частности мулла Дадулла Ланг, комфортно и расслабленно чувствуя себя перед камерами, сыпали цитатами из Корана и пропагандировали идеи движения.