Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Извозчик довез Маргитку до начала Солянки, в Спасо-Голенищевский переулок, а дальше, сколько она ни сулила денег, ехать отказался. Когда же Маргитка попросила проводить ее до Хитрова рынка, старик чуть не свалился с козел, замахал руками и, перекрестившись на церквушку, торжественно заявил, что и пятки его в этой выгребной яме не будет.
«И вам, барышня, там делать нечего! Ей же богу, разденут и в чем мать родила по улице пустят! И хорошо если разденут только, а то могут и... Не место вам там вовсе! Хочете – обратно без платы свезу?»
Больше всего Маргитке хотелось согласиться и поскорей прыгнуть обратно в старенькую пролетку. Но она хорошо помнила лицо Сеньки вчера, на крыльце дома. Он не шутил. И поэтому Маргитка покачала головой, расплатилась с причитающим извозчиком и, прижимая к груди сумочку, отважно зашагала вниз по Солянке. Собираясь на Хитровку, она постаралась одеться похуже, а из сумочки благоразумно вынула все, кроме огромного столового ножа, похищенного у кухарки.
Солянка заканчивалась. Прилично одетых людей навстречу попадалось все меньше, зато нищие множились на глазах. Они с изумлением посматривали на брюнетку в потертом сером платье и обтрепанной шали, которая крепко прижимала к груди ридикюль странных очертаний (нож уже проткнул ткань в двух местах) и затравленно озиралась по сторонам. Какая-то оборванка с завернутым в грязные тряпки младенцем подошла к Маргитке:
– Подайте на ребеночка, барышня благородная...
Маргитка шарахнулась в сторону, чуть не уронив сумку. Хотела было сказать, что у нее нет ни копейки, но язык словно примерз к зубам. Нищенка с минуту молча мерила ее блеклыми, пустыми глазами, затем презрительно буркнула:
– Шаманаются тут всякие... – и отошла.
Маргитка, отдышавшись, продолжила свой путь. Встреча с нищенкой неожиданно подбодрила ее. «Да ты цыганка, милая, или барыня кисельная?! – ругала она себя, приближаясь к дышащим туманом трущобам Хитровки. – Вон, нищей испугалась, а там, на Хитровом, – и воры, и убивцы, и ссыльно-каторжные... То ли еще будет! Ох, Илья, ох, сволочь такая, все через тебя, сатана проклятая, все через тебя... Да шевели ты живей копытами, дурища!»
«Шевелить копытами» становилось все трудней: Хитровка обступила Маргитку облезлыми домами с сырыми стенами, туманом, клубящимся в бегущих книзу переулках, красными оконцами ночлежек, голодными кошками. Мимо уже дважды пробегала ватага полуодетых мальчишек, бросающих на Маргитку настороженные взгляды. На третий раз Маргитка не выдержала, остановилась, вынула из сумочки нож, вывернула и встряхнула пустой ридикюль: мол, ничего нет. Мальчишки остановились, сосредоточенно пронаблюдали за ее действиями. При виде ножа заухмылялись. Один из них, лет тринадцати, с наглым, изъеденным коростой лицом и желтоватыми глазами помойного кота, отделился от ватаги и вихляющейся походкой пошел к Маргитке.
– А кудай-то их несет, такую ма-ла-ду-ую? – фальшиво запел он, и Маргитка, несмотря на испуг, поморщилась. – Не сопроводить ли, барышня? Ищете когой-то? Не за кавалером ли? – ломаясь, цедил подросток сквозь гнилые зубы. – Може, и я сгожусь?
Его товарищи грохнули похабным хохотом. Несколько оборванцев постарше, куда-то пробирающиеся вдоль стен, замедлили шаг, наблюдая за сценой. «Ну, все!» – подумала Маргитка. По спине побежал холод. Тем не менее она нашла в себе силы сказать:
– Осади назад, аметистовый.
– Вона – карахтерная! – заржал мальчишка, однако сбавить ход и не подумал.
Когда он приблизился вплотную, Маргитку обдало густой волной вони, и она, закашлявшись, чихнула. Зрители снова загоготали; вокруг Маргитки и мальчишки собралось кольцо.
– Спирька, куда с рылом немытым? Оне ж благоро-о-одныя!
– Барышня, вы не глядите, что вонят! Он снутри забористый!
– Жеребец с тухлинкой! Встало – не ложится, хомута не боится!
– Спирька, сопроводи красавицу в номера! Они согласные!
Спирька, нахально щерясь, потянул руку к груди Маргитки. Она стояла не шевелясь, оцепенев от ужаса. При виде этой покрытой грязью, коростой и цыпками руки с черными, полуоблезшими ногтями ее затошнило. Но мысль о том, что сейчас ее вырвет прямо на виду у хохочущей толпы оборванцев, внезапно придала Маргитке смелости. Она сжала потной рукой кухаркин нож и молча полоснула Спирьку по физиономии – крест-накрест. Тот успел отпрянуть в последний момент, лезвие едва задело щеку, но мальчишка заверещал так, будто его зарезали. По толпе нищих пронеслось гудение, и Маргитка поняла: ей конец. Она прижалась к стене, выставила нож перед собой и закрыла глаза.
Неожиданно дикий Спирькин визг смолк. Подождав с минуту и убедившись, что никто не собирается ее убивать, Маргитка осторожно приоткрыла один глаз. Спирька по-прежнему стоял перед ней и широко улыбался:
– Что ж ты сразу не сказалась, дура? Насилу признал! Ты – Машка-цыганка с Живодерки! Паровоза слюбовница!
– Да-а-а... – прошептала она.
– А кой черт тебя сюда понес? Да еще с саблей такой? – Спирька легко вынул хлебный нож из рук Маргитки, повертел его в пальцах, ухмыльнулся еще шире. – Ох, знатная шашка! Ты б еще топор приволокла! За каким лядом приперлась?
– Меня Паровоз ждет в «Каторге»... – пролепетала лишенная оружия Маргитка.
Спирька перестал улыбаться, нахмурился:
– В «Каторге»?! Что, у Семена мозги скисли? И ты дотудова одна дошлепать думаешь? А ну пошли вон отседа! – вдруг истошно заорал он на окруживших их хитрованцев. – Не видите, што ль, зеленые ноги, – барышня по делу! Валите, говорю, не то рассерчаю!
Маргитка обеспокоенно подумала о том, что вряд ли маленький Спирька, даже «рассерчав», справится со взрослыми оборванцами, но те неожиданно послушались и, недовольно ворча, тронулись своей дорогой.
– Я – припадошный! – весело пояснил Спирька. – Ежели чего не по мне – ужас что могу сотворить! Давеча одному болдоху нос откусил. Вцепился – и висю себе, в двенадцать рук рвали, только с носом и оторвали.
– И не убил он тебя? – для поддержания беседы спросила Маргитка. Зубы стучали на всю Хитровку, но Спирька не заметил этого.
– Собирался, конешно, да я-то убег! Да и носа ему не больно жалко было, через месяц сам бы отвалился... – Грязная рука с обломанными ногтями решительно схватила Маргитку за локоть. – Идем, что ли, залетная... Да перышко-то припрячь, неча народ стращать.
Маргитке безумно хотелось вырвать локоть, но она боялась рассердить своего неожиданного провожатого и всю дорогу до трактира шла за весело болтающим Спирькой, стараясь не дышать. Вокруг, несмотря на дневное время, становилось все темнее, стены домов словно сходились, образуя узкий коридор, местами моргающий красными оконцами, все гуще делался смрадный туман, из которого то и дело появлялись и снова исчезали в серых клубах непонятные личности. Кое-кто останавливался, мерил глазами Маргитку, но Спирька объяснял: «Паровоза мадаму веду», – приправлял сие пояснение отборной бранью, и трущобное существо безмолвно скользило в туман. Когда из дома рядом раздался пронзительный женский визг и мужское рычание, Маргитка невольно сжала Спирькин локоть. Тот стряхнул ее, проворчал:
- от любви до ненависти... - Людмила Сурская - Исторические любовные романы
- Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне - Ирма Гринёва - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Эротика
- Пленница Риверсайса (СИ) - Алиса Болдырева - Исторические любовные романы
- Твоя, только твоя - Нэн Райан - Исторические любовные романы
- Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам - Елена Езерская - Исторические любовные романы
- Верю и люблю - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды - Елена Езерская - Исторические любовные романы
- Валутина гора - Люттоли - Исторические любовные романы
- Графиня Шатобриан - Генрих Лаубе - Исторические любовные романы
- Роковой выбор - Виктория Холт - Исторические любовные романы