Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов

— Подвинься, Герхард. Ты на линии огня.

Подойдя к капсуле, я заглянул внутрь. Там лежал человек с пулевым отверстием под сердцем и сломанным запястьем.

— Кто это? — повернулся я к Штайнеру. — Этого человека я раньше не видел.

— Не твое дело, — огрызнулся Штайнер, пятясь от меня. Пальцы его правой руки дрогнули. Он был готов выхватить пистолет.

— Не дури, Штайнер. Сдай оружие. Пару часов назад двое неизвестных, один из которых сейчас лежит в этой капсуле, пытались убить начальника охраны Нового Берлина, то есть меня, на Темной Пустоши.

По глазам Штайнера я понял, что до него начала доходить вся сложность ситуации. И в этот момент один из его громил нанес неожиданный удар Тапперту в челюсть. Молодой эсэсовец у дверей открыл огонь из автомата. Штайнер рванул из кобуры пистолет. Его помощники тоже выхватили оружие.

Спустя несколько минут беспорядочной стрельбы все было кончено. Трое громил Штайнера были мертвы, а он сам с руками, стянутыми ремнем, понуро сидел у стены. От смерти мне удалось его спасти, только прострелив ногу. По счастью, мои эсэсовцы все были целы и невредимы, показав хорошую боевую выучку. Я подошел к капсуле. Шальная пуля угодила лежащему в ней стрелку точно в лоб.

В Берлине, судя по всему, были шокированы происшедшим. Ответ на радиограмму о покушении сотрудника СД на начальника охраны Нового Берлина и последовавших событиях пришел только спустя несколько дней. Оберштурмбаннфюреру СС Рану поручалось провести расследование с ежедневным докладом в Берлин. Двое суток спустя, после первых докладов Рана, из Берлина пришел другой приказ Гиммлера, где предписывалось в срочном порядке направить Штайнера под конвоем в Берлин, а расследование считать завершенным. Особо указывалось на необходимость обеспечить возможность доктору Гансу Вендланду продолжить работы, начатые доктором Раухом. Но и за эти неполные двое суток, даже несмотря на то что сидевший под арестом Штайнер упорно молчал, мне удалось узнать достаточно много интересного. Доктор Раух и его группа, еще до того как получили задание по изучению возможности создания с помощью инопланетных технологий «эликсира молодости», занимались разработкой препарата, позволяющего создать сверхсолдата. Благодаря опытам на людях Рауху это частично удалось. Созданный им препарат резко увеличивал силу и выносливость человека, делал его нечувствительным к боли. Особая модификация препарата позволяла также полностью подчинить себе человека, заставить его беспрекословно выполнить чужую волю. Но у разработок Рауха был один существенный недостаток — действие его «зелья» носило краткосрочный характер. Три часа невероятного психофизического подъема сменялись глубоким упадком сил и нестабильным психическим состоянием подопытного. Для полного восстановления сил требовалось несколько суток. Здесь, в Новом Берлине, Гиммлер поручил Рауху и его команде не только создать «эликсир», но и довести разработку сверхнаркотика до наиболее оптимального результата. Два подопытных из числа пленных советских солдат, которых Раух привез с собой в специальных ящиках-саркофагах, показывали наилучшие результаты. Вот этих-то зомбированных солдат и натравил на меня Штайнер.

Ран пытался добиться от членов группы Рауха объяснения действий Штайнера. Но те лишь невнятно бормотали, что Штайнера расстроила смерть Рауха и последовавшее затем известие об отмене участия группы в экспедиции на Альдебаран. Сам Штайнер упорно молчал. Попытка же допросить оставшегося в живых стрелка была изначально обречена на провал. Раух своими экспериментами превратил человека в невменяемого зомби, способного только послушно выполнять чужие команды.

Доктор Вендланд на допросе заявил, что не имел к этому никакого отношения и Штайнер воспользовался подопытными без его ведома. Вендланду вторил его помощник — Дитер Зоммер. Но если Вендланд вел себя абсолютно спокойно, то круглолицый Зоммер не знал, куда девать глаза, то и дело промокая платком обильно потеющий загривок. Присутствуя на всех этих допросах, я вспоминал предостережение Баера. Благодаря давнему опрометчивому докладу Хорста с предположением о наличии у меня необычных способностей, я действительно мог рассматриваться Гиммлером и Раухом как составная часть эксперимента по созданию сверхсолдата. Я даже начал допускать мысль, что нападение на меня было не покушением на убийство, а проверкой таких способностей, проведенной Вендландом, Зоммером и Штайнером на свой страх и риск.

Оберштурмбаннфюреру Рану все это расследование явно было в тягость, и он при первой же возможности с большим удовольствием отправил Штайнера в Берлин вместе с коробками личных вещей Рауха. Тетрадок в коробках не было. Я посчитал нужным их незаметно изъять.

На пирсе солдаты передали Штайнера под охрану морякам. Ступив на трап, ведущий на корпус подводной лодки, он обернулся в мою сторону:

— Это вы убили Рауха, фон Рейн. Я уверен в этом.

Я молчал. У меня не было желания отвечать Штайнеру. Герхард Штайнер относился к весьма распространенному типу людей, которые, единожды сделав какое-то умозаключение, зачастую поспешное и ошибочное, уже не слышат никаких доводов, его опровергающих. Непоколебимая уверенность в непогрешимости своего мнения делает их глухими к другой точке зрения. И эта тупая уверенность делает их смертельно опасными. Именно такие люди, подвергнутые интенсивной идеологической обработке, являются основным тараном государства, подмятого тираном — явным или скрытым. Такие люди, как Штайнер, готовы выполнять любую прихоть своего идола. У них нет сомнений, для них все ясно. Есть «бог», и неважно кто это — Гитлер, Сталин или кто-то иной. Этот «бог» создал для них цели, определил задачи, на все и вся навесил ярлыки. Он сказал им, что «хорошо» и что «плохо». И толпа «штайнеров» уже не задумывается над тем, что собой на самом деле представляет их идол и всегда ли он прав. Любое инакомыслие растаптывается — открыто или завуалированно.

Я повернулся к Штайнеру спиной и зашагал к выходу с территории порта. По пути к электромобилю я, взглянув в сторону Пирамиды, замедлил шаг. С каждым днем меня мучили все новые и новые вопросы. И основную роль в этом играла Атлантида. Учебники истории оказались лишь бледным и весьма отдаленным отражением истории человечества, как, впрочем, и ветхие фолианты из глубины веков. Все это, за редким исключением, создавалось и переписывалось весьма далекими от объективности авторами, а зачастую и на основе весьма скудной информации. Настоящая история человечества оказалась великой тайной за семью печатями.

Сев за руль электромобиля, я ждал своих солдат, чтобы подкинуть их до жилого корпуса. Это были Штольц и Богер. Я дал им разрешение перекурить, и они, стоя у борта, потягивали американские сигареты.

— А ты знаешь, Ганс, что сигарет на борту «Молоха» не будет? Лететь придется налегке, — тихо сказал Штольц.

— Я собираюсь бросить. Ради этого полета я готов на все. Хочу знать, что там.

— Страшновато, — вздохнул Штольц.

— По-настоящему страшно мне было на Восточном фронте. Говорили, что население встретит нас как освободителей от большевизма, а они стреляли нам в спину. Спать и ходить в сортир приходилось с автоматом в обнимку. Один из наших унтеров взлетел на воздух в сортире. Представляешь, они ухитрились сортир заминировать. Они готовы глотки нам рвать. — Богер замолчал, видимо затягиваясь. — Все, бросаю курить. Ты представь, сколько места там. Всем хватит, и не надо будет воевать.

— Черт, ты прав, Ганс. Там мы сможем избавиться от ваты в голове. Главное, чтобы шеф был с нами. Ладно, поехали, а то на тренировки опоздаем.

Глава 31

После отправки Штайнера мы ускорили подготовку к полету. Ран и активно помогавший ему Хорст, видимо, понимали, что из Берлина в любой момент может поступить окрик, перечеркивающий все наши планы. Были опасения и другого рода. В то время пока мы разбирались с группой Рауха, в Германии по личному приказу рейхсфюрера арестовали конструктора и разработчика ракетной программы «Фау» Вернера фон Брауна. Эта программа должна была, по замыслу фюрера, обрушить на столицу Англии дождь из беспилотных воздушных аппаратов, начиненных взрывчаткой. Проект практически был завершен, когда база «Фау» на острове Узедом в Балтийском море практически полностью была разрушена английской авиацией. Явно не обошлось без утечки информации, но почему был арестован сам разработчик ракетной программы, оставалось загадкой. В любом случае стало ясно, что никто из нас не был застрахован от участи фон Брауна.

Но пока Берлин молчал, и «Молох» активно готовился к полету. Грузилась провизия, медикаменты, оружие. Члены будущей экспедиции, привыкая и осваиваясь, большее время суток проводили на борту инопланетного исполина. Зигрун с каждым днем становилась молчаливее. Отлет приближался, и ей предстояло совершить немыслимое — обеспечить наш скачок в созвездие Тельца. Мария поддерживала ее как могла.