Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

Эдуард Уэссекский доказал, что он достаточно неплохой король. Конечно, не ровня отцу. Ему не хватало яркого ума Альфреда, его целеустремленной решимости уберечь как саксов, так и христианство от северян-язычников, но Эдуард продолжал дело отца.

Он повёл армию западных саксов в Восточную Англию, где отвоевывал земли и строил бурги. Земли под властью Уэссекса медленно расширялись на север, и саксы селились на ранее принадлежавших датским ярлам землях. Альфред мечтал о едином королевстве, королевстве саксов-христиан под властью христианского короля-сакса, королевстве, говорящем на языке саксов.

Альфред называл себя королем всех, кто говорит по-английски, что не совсем то же самое, что быть королем Инглаланда, но эта мечта, мечта о единой стране, медленно сбывалась.

Но чтобы мечта сбылась полностью, нужно было подчинить норвежцев и датчан в Нортумбрии, а именно на это Этельфлед и не решалась. Она боялась не риска, а недовольства своего брата и церкви. Уэссекс гораздо богаче истерзанной войной Мерсии. Серебро западных саксов подпитывало войска Этельфлед, золото западных саксов наполняло мерсийские церкви, и Эдуард не хотел, чтобы сестру сочли более могущественным правителем, чем его самого.

Если Нортумбрия и будет завоевана, то армию поведёт Эдуард, он и прославится, поэтому он запретил сестре вторгаться в Нортумбрию без него, а Этельфлед, зная, как она зависит от золота брата, и не желая его обидеть, довольствовалась тем, что вернула земли северной Мерсии.

«Придёт время, — любила она говорить, — когда объединенные армии Мерсии и Уэссекса триумфальным маршем пройдут до шотландской границы, и когда это произойдет, появится новая страна, не Уэссекс, не Мерсия, не Восточная Англия, не Нортумбрия, а Инглаланд».

Все это могло стать правдой, но для меня события развивались слишком медленно. Я старею. В костях угнездилась боль, борода поседела, а в сердце еще жила давняя мечта. Я хотел Беббанбург. Беббанбург принадлежал мне. Я был и есть лорд Беббанбурга.

Беббанбург принадлежал моему отцу, и отцу моего отца, и будет принадлежать моему сыну и его сыну. Беббанбург лежал в глубине Нортумбрии. Чтобы осадить его, захватить замок у моего двоюродного брата, чей отец украл его у меня, я должен оказаться в Нортумбрии. Мне нужно осадить замок, и я не мог надеяться сделать это, пока меня окружает орда разочарованных норвежцев и мстительных датчан.

Однажды я уже попытался захватить Беббанбург, высадившись с моря, но попытка провалилась. Я поклялся, что в следующий раз приведу целую армию, а для этого сначала придётся захватить земли вокруг крепости, что означало также победить северян, под властью которых и находилась эта территория. Мне нужно завоевать Нортумбрию.

А это значит, мне нужна армия.

Идея пришла мне в голову, когда я легкомысленно заявил Финану, что моим искупительным подарком Этельфлед станет Эофервик, имея в виду, что так или иначе я изгоню войска Рагналла из этого города.

Но сейчас я внезапно четко представил себе эту идею.

Мне нужен Беббанбург. Чтобы заполучить его, нужно победить северян Нортумбрии, а чтобы победить их, мне нужна армия.

И если Этельфлед не позволяет использовать мерсийскую армию, я использую армию Рагналла.

Крепость Сигтрюгра была почти островом — крутой горб каменистой земли, выступающий из вод залива, защищенный со стороны моря отмелями, островками и скалами. Подход со стороны суши оказался еще хуже. Единственный путь к этому скалистому горбу — низкий и узкий перешеек едва достаточной ширины для шести человек в ряд.

Даже если нападавшие и ухитрятся преодолеть перешеек, им предстоял крутой подъем на вершину, где возвышалась крепость Сигтрюгра. Такой же подъем за узким берегом поджидал атакующих с моря. Чтобы добраться до этого берега, кораблю сначала требовалось протиснуться через извилистый канал, что изгибался с южной стороны, но как только нападавшие спрыгивали с носа корабля, то наталкивались на высокие обрывы и крутые склоны, над которыми поджидали защитники крепости.

Мыс походил на Беббанбург — место, способное вогнать атакующего в тоску, хотя в отличие от Беббанбурга у крепости не было стен, потому что они и не требовались скалистой возвышенности, над которой вился дым от кухонных костров на широкой зеленой вершине холма.

Сэброга приблизилась к крепости с юга, осторожно нащупывая путь между скрытыми рифами и скалами. Гербрухт стоял на носу, проверяя воду веслом, и кричал, когда лопасть ударялась о скалу. Только двенадцать человек гребли, больше и не требовалось, потому что мы не осмеливались двигаться быстро. Мы могли только тихо пробираться мимо препятствий.

Гарнизон Сигтрюгра увидел наш корабль, забитый воинами, сверкающий оружием, с большим красным топором Рагналла на носу. Они узнают Сэброгу и подумают, что либо сам Рагналл прибыл их прикончить, либо послал одного из своих наиболее доверенных ярлов.

Я наблюдал, как гарнизон крепости построился в стену из щитов на склоне холма, и слушал грохот оружия об ивовые щиты. Стяг Сигтрюгра — красный топор, как и у его брата — реял выше на холме, и мне показалось, что я заметил стоящую рядом Стиорру. Светлые волосы её мужа сияли на солнце, он протиснулся сквозь стену из щитов и прошагал полпути вниз к берегу.

— Придите и умрите! — проревел он с вершины одной из многочисленных скал. — Присоединяйтесь к своим друзьям! — он махнул обнаженным мечом, и я увидел человеческие головы, расставленные на скалах вдоль берега. Как я поприветствовал Рагналла отрубленными головами в Эдс-Байриге, так и Сигтрюгр приветствовал посетителей своего убежища.

— Головы мертвецов, — произнес Финан.

— И что?

— Головы! Дважды подумаешь, прежде чем пройдешь за стену из черепов, — Финан перекрестился.

— Мне нужно больше голов! — прокричал Сигтрюгр. — Так принесите же мне свои! Прошу! 
За его спиной мечи громыхнули о щиты. Никто из нападавших не мог надеяться выжить в атаке на эту скалу, если только не приведет на берег целую армию и не задавит числом немногочисленных защитников, а это было невозможно. На берегу места хватало только для трех-четырех кораблей, и эти корабли были бы вынуждены подплывать по одному промеж преград. Мы потихоньку продвигались, и не однажды киль Сэброги натыкался на скалы, а нам приходилось грести назад и пытаться снова, пока Гербрухт выкрикивал указания.

— Чтобы вам было попроще, — проорал Сигтрюгр, — мы позволим вам высадиться!

Зять стоял на утесе рядом с одной из возвышенностей. Длинные золотистые волосы свисали ниже плеч, которые трижды обвивала золотая цепь. Он был в кольчуге, но без шлема и щита. В правой руке Сигтрюгр держал меч и улыбался, предвкушая битву. Он знал, что победит. Я вспомнил, что молодой Берг описывал его как бога войны, и хотя он оказался в ловушке и осажден, но был великолепен.

Я прошел вперед, приказал Гербрухту освободить место и забрался на небольшую площадку прямо под украшенным топором носом. Я надел простой шлем с опущенными нащечниками, и Сигтрюгр принял меня за Орвара.

— Добро пожаловать обратно, Орвар! Ты привел мне еще больше воинов на погибель? Разве в прошлый раз ты потерял недостаточно?

— Я что, похож на Орвара? — проревел я в ответ. — Одноглазый болван! Отрыжка козья! Мне что, и второй глаз тебе выколоть?

Зять вытаращил глаза.

— Разве отец не может навестить свою дочь без оскорблений со стороны пустоголового одноглазого засранца? — прокричал я.

Он поднял руку, призвав своих людей прекратить стучать по щитам, но по-прежнему не сводил с меня взгляда. Стук мечей по щитам медленно стих.

Я снял шлем и кинул его Гербрухту.

— Разве такого приема достоин любимый тесть? — спросил я. — Я проплыл такой путь, чтобы спасти твою никчемную задницу, а ты тут меня жалкими оскорблениями встречаешь? Почему не осыпаешь меня золотом и серебром, неблагодарный одноглазый слизняк?

Он расхохотался и пустился в пляс. Поскакав немного, он остановился и раскрыл объятия.

— Невероятно! — прокричал зять.

— Что невероятно, козий помет?

— Что саксу удалось привести из Британии корабль в целости и сохранности! В дороге не было страшно?

— Так же страшно, когда дрался с тобой, — съязвил я.

— Наложил в штаны, значит? — ухмыльнулся он.

— Мы позаимствовали корабль у твоего братца! — рассмеялся я.

— Вижу! — он вложил меч в ножны. — Теперь ты в безопасности! Отсюда до берега уже глубоко!

— Гребите! — крикнул я гребцам, те распрямились на скамьях, Сэброга пролетела последние несколько ярдов и выскочила на гальку. Я сошел с рулевой площадки, перевалился через правый борт, плюхнулся в воду, что доходила до бедер, и чуть не потерял равновесие, но Сигтрюгр спрыгнул со своего валуна, протянул руку, втащил меня на берег и обнял.