Реликт - Василий Головачёв

мосты с нами от имени землян?

– Он сказал – это испытание.

Горан ощупал лицо молодого человека цепким оценивающим взглядом, совсем по-отцовски наметил уголком губ улыбку.

– В таком случае тебе тем более придётся привыкать к нашей еде. Родного сухпая надолго не хватит.

– Я постараюсь.

– Что ж, допивай чай и поговорим.

Расположились в уютной комнате без окон, в которой стояли диванчики цвета льда и снега, а на стене висел плоский чёрный экран в человеческий рост.

Ясен вспомнил рассказы учителя о технике телевидения, ещё задолго до Катастрофы, в двадцать первом веке ставшего объёмным, вопросительно посмотрел на хозяина.

– Домашний кинотеатр, – понял его молчаливый вопрос Горан. – Пока в плоском варианте, но технологии прошлого постепенно возрождаются, и скоро мы вернём всё потерянное, в том числе объёмное ТиВи, мыслесвязь и компьютерное обеспечение.

«Он имеет в виду инк-системы», – заметил давно не напоминавший о себе Нестор.

Горан заметил изменившийся взгляд гостя.

– У тебя есть терафим?

– Отец подарил.

– Личные секретари имеются и у нас. Неужели земляне возродили производство терафимов?

– Мы пользуемся в основном тем, что находим на Зем-Горе.

– Понятно. Да, Земле досталось больше, чем Гее. Мы не разбились в лепёшку, большинство технологических линий сохранилось, так что нам легче преодолевать разруху. Удивительно, что вашему народу удалось выжить.

– Выжили почти все этнические общины.

– Твой отец прав, пора объединяться. Хотя не в том смысле, который напрашивается.

– А в каком? – простодушно спросил Ясен.

– С одной стороны, мы – геяне, и пытаемся возродить империю, способную противостоять внешним силам, которые в любой момент могут напомнить о себе. С другой, мы – интраморфы, хотя и потерявшие значительную часть своих возможностей. Для Геи мы враги, что не есть хорошо.

В комнату бесшумно заявился молоденький парнишка в голубом комбинезончике, принёс поднос с напитками и фруктами. Жидкость в узких высоких бокалах янтарно светилась и пузырилась.

– Попробуй, – сказала Истома, – это натуральный вареный тимус с имбирём. Дэдди по своей должности имеет доступ к первому уровню потребления.

– А что, есть и второй? – полюбопытствовал Ясен, беря бокал и пробуя содержимое на вкус; геянский вареный тимус оказался вкусным, хотя и пощипывал язык.

– И второй, и третий, – ответила Истома. – В столице живёт около двадцати миллионов человек, большинство питается с конвейера. Мы принадлежим к касте среднего класса, а есть ещё и управленческие структуры, и сфера обслуживания, и сфера производства.

– Что значит – управленческие структуры?

– Чиновники, – усмехнулся Горан.

– Которые всегда жили лучше других, – подхватила Истома, – а первый класс – это менеджеры компаний, высокопоставленные официалы ОКО и люди Высшей Администрации.

– А президент?

– ЖОП? – засмеялась девушка. – Она вне конкурса. Даже представить не могу, есть ли что-нибудь недоступное для неё.

– Она Игрок?

– Игрок – всё человечество Геи, – качнул головой Горан. – Президент лишь реализует его внутренние решения, о которых геяне практически не задумываются. Правда, в нынешнем положении Игроком назвать Гею нельзя, скорее куколкой Игрока, так сказать, имаго. Не те возможности, не те потенциалы, хотя она и начала восстанавливать былую мощь. Вот почему мы обеспокоены: интеллект Геи очень своеобразен, он впитал в себя все негативные традиции чиновничьего управления и вседозволенности и жертвует отдельными людьми легко и просто, примерно так же, как муравьиная куча – муравьями-солдатами. Это неправильно. Логика Геи нуждается в корректировке.

– «Заумь», – презрительно проговорила Истома.

Ясен непонимающе посмотрел на неё.

– По сути, эгрегор Геи, – сказал Горан, – Большая Постразумная Система, кое-кто называет её БУМ, то есть Большой Ум. Но мои друзья и дочь предпочитают другое слово – «Заумь».

Ясен улыбнулся.

– Не слишком лестный отзыв.

– Но удивительно отражающий внутреннее состояние геянского человечества – полная заумь! Гея-Игрок поставила целью продолжить участие в Игре любой ценой, а это означает…

– Что человечество Геи будет использоваться как расходный материал, – закончила Истома. – Особенно если она схватится с Тартаром или с каким-нибудь сильным эмиссаром Игрока. Кстати, дэд, он, – кивок на Ясена, – чувствует блэкбрана на больших расстояниях.

Горан перевёл взгляд на гостя.

– Можно полюбопытствовать, как ты это делаешь?

– Не знаю. – Ясен порозовел от усилий выглядеть бесстрастным. – Тартарианин… то есть блэкбран, излучает…

– В пси-диапазоне? Или ты чуешь его энергетику?

– Он ощущает его как «массу нечеловеческих переживаний», – фыркнула девушка.

– Значит, психика. Славно. – Горан взглядом остановил собравшуюся пошутить Истому, и Ясен поймал их быстрый мысленный обмен. – Ты владеешь псилингом?

– Н-нет, – ответил Ясен с запинкой.

– Владеет, владеет, – махнула рукой Истома, – только ещё не понимает этого.

– Что ж, всему своё время. Процесс восстановления сенсинга пошёл, и каждый день приносит что-то новое в этой области магических технологий. Ты знаешь, где сейчас блэкбран?

Ясен почти мгновенно «вышел из себя», определяя координаты тартарианина.

– Далеко на нижвеке, километров за двести отсюда. Точнее – сто девяносто шесть.

Горан и Истома обменялись взглядами.

– Так точно? – скептически произнесла девушка. – Можно я проверю?

Ясен посмотрел на неё непонимающе.

Горан покачал пальцем.