Хорошая девочка, дурная кровь - Холли Джексон

протянула Чарли.

Он забрал его, слегка царапнув Пиппе ладонь.

– Спасибо.

Она снова подошла к Стэнли. Чарли выключил телефон и убрал в карман.

Пиппа почуяла неладное.

– Твой тоже, – сказал Чарли, поворачиваясь к Стэнли.

– Что? – не понял тот.

– Телефон, – спокойно объяснил Чарли. – Положи на пол и толкни ко мне.

– Я н-не… – Стэнли оторопел.

Зашуршав курткой, Чарли убрал руку за спину и вытащил какой-то темный предмет.

– Телефон ко мне, живо! – скомандовал он, направив на Стэнли пистолет.

Глава сорок первая

Телефон прошуршал по старым половицам мимо оберток и пивных бутылок и остановился у ног Чарли.

Не опуская пистолета, Чарли шагнул вперед, и Пиппа решила, что он собирается поднять телефон с пола. Однако он растоптал его каблуком, вдребезги разбивая потухший экран.

Вздрогнув от неожиданности, Пиппа перевела взгляд на пистолет.

– Что ты делаешь, Чарли?

– Да ладно тебе, Пиппа, – усмехнулся он, переведя взгляд на взятого на мушку Стэнли. – Неужели не догадалась?

– Ты – Лейла Мид?

– Да, – подтвердил он. – Конечно, если бы не помощь Флоры, которая озвучивала Лейлу, у меня бы ничего не получилось.

– Но зачем? – недоумевала Пиппа.

Чарли дернул уголком рта и по очереди посмотрел на нее и на Стэнли, по-прежнему не опуская руки с оружием.

– Кстати, я взял фамилию Флоры. Хотите знать, какая была у меня? Ноуэлл. Чарли Ноуэлл.

– Нет… – тяжело вздохнув, прошептал Стэнли, но Чарли его услышал.

– Да. Моя сестра Эмили Ноуэлл – последняя жертва Монстра из Маргита и его сына. Теперь ты меня вспомнил? – выкрикнул он, потрясая пистолетом. – Помнишь мое лицо? Я вот твое лицо, к сожалению, не запомнил и всю жизнь себя за это корил.

– Прости, прости меня! – взмолился Стэнли.

– Не смей просить прощения! – заорал Чарли; сухожилия на покрасневшей шее выступили, как корни деревьев. – Послушал я твою слезливую историю, которую ты ей только что проскулил. Хочешь знать, что сделал этот подонок? – спросил он Пиппу, не ожидая ответа. – Мне было девять лет, я играл на детской площадке, а Эмили, моя сестра, присматривала за мной, учила раскачиваться на качелях. И вот подходит к нам мальчик и, чуть не плача, говорит Эмили: «Помогите, пожалуйста, я потерял маму». – Пистолет плясал в трясущейся руке Чарли. – Эмили, добрая душа, конечно, согласилась. Велела мне остаться с друзьями на горке, пока она поможет мальчику найти маму. И они ушли. Она так и не вернулась. Я прождал несколько часов, с площадки все уже ушли. Помню, закрываю глаза и считаю «три, два, один» – в надежде, что открою, – и она появится. Не появилась. А три недели спустя нашли ее изуродованные и обгоревшие останки. – Чарли моргнул, на воротник куртки закапали слезы. – Ты обманом увел мою сестру, а я тогда думал лишь о том, как бы поскорее прокатиться с горки.

– Простите меня! – воскликнул Стэнли, подняв руки и растопырив пальцы. – Я… О ней я и вспоминаю чаще всего. Она была добрая, хотела мне помочь…

– Заткнись! – В уголках рта Чарли выступила пенистая слюна. – Это ты, ты ее выбрал, а не твой отец! Именно ты! Ты помог ему похитить семь человек, точно зная, что с ними случится. И что потом? Правительство просто дарит тебе новую незапятнанную жизнь. А хочешь знать, как жил я? – с ненавистью прохрипел он. – Через три месяца после того, как нашли останки Эмили, повесился папа. Я пришел из школы, а он висит. Мама не выдержала и начала глушить горе алкоголем и наркотиками. Ох и натерпелся я! Через год ее лишили родительских прав, и началось мое скитание из одной приемной семьи в другую. Попадались хорошие люди, попадались не очень… К семнадцати годам я оказался на улице. Пройти через все и выжить мне помогла жажда мести. Ни твой отец, ни ты не заслуживали жить после того, что вы сделали. Твоего папашу кто-то порешил, а вот тебя милостиво отпустили. И все же я знал, что настанет день, и я тебя убью, Ребенок Брансуика!

– Чарли, пожалуйста, опусти пистолет, давай… – залепетала Пиппа.

– Нет! – Чарли не смотрел на нее. – Я ждал девятнадцать лет. Этот пистолет у меня уже девять лет: специально купил. О, как я ждал! Как выискивал в интернете любое упоминание или слух о тебе. Я жил в десяти разных городах. Со мной переезжала и версия Лейлы Мид. Под прикрытием ее личности я искал мужчин, похожих на тебя по возрасту и описанию; втирался к ним в доверие, чтобы они раскрылись. Но ни в одном из тех городов тебя не было. Все это время ты жил здесь. И вот я тебя нашел. Даже хорошо, что у Джейми не получилось тебя убить. Это должен сделать я.

Палец Чарли на курке напрягся…

– Подожди! – вскричала Пиппа. Она хотела потянуть время, надеясь, что Чарли продолжит словесные излияния. Только бы Рави догадался направить полицейских сюда!.. – А как же Джейми? Зачем ты его втянул?

Чарли облизал губы.

– Парень сам шел мне в руки. Я начал общаться с Джейми, потому что он подходил под описание Ребенка Брансуика. Узнав, что он солгал о возрасте, я сразу списал его со счетов. А потом он влюбился в Лейлу, как никто другой до этого: не переставал ей писать, обещал ради нее пойти на все. Всю жизнь я готовил себя к тому, что рано или поздно убью Ребенка Брансуика и, скорее всего, тоже умру или получу пожизненное заключение. Но поведение Джейми заставило меня задуматься: я лишь хотел, чтобы Ребенок Брансуика умер, так зачем убивать самому, если можно сделать это чужими руками? Тогда я мог бы продолжать жить дальше, ведь у меня есть Флора. Она тоже не хотела меня терять, хотя прекрасно знала, что я живу только жаждой мести, и с восемнадцати лет скиталась со мной по стране в поисках этого урода. Флора так натерпелась, так мне помогала… Она заслуживает того, чтобы я попытался остаться в живых. В общем, я начал давать Джейми разные задания, проверять, на что он способен. Оказалось – на многое. – Чарли умолк. – Ради Лейлы он добыл двенадцать сотен фунтов наличными и оставил ночью на кладбище. Избил незнакомца, хотя раньше никогда не дрался. По ее просьбе залез в мой дом и украл часы. Я давал ему все более изощренные задания, и в конце концов я понял: он наверняка убил бы ради Лейлы. К сожалению, произошло непредвиденное: на поминальной церемонии он встретил девушку, на облик которой я опирался при создании Лейлы. Девять раз я так делал: