Дикая орда - Джон Робертс

Конники падали один за другим. Увязая в кровавой сутолоке, они становились легкой целью для аркана. Кавалерийская атака захлебывалась. Растерянные всадники, лошади без седоков, истекающие кровью раненые сбились в бесформенную толпу.

С леденящим душу боевым кличем киммерийцев Конан ринулся прямо сквозь вражеский строй к проходу в Курганы. Противник выстроился теперь в три ряда, прикрывая проход. На близком расстоянии Конан мог не опасаться стрел и действовать более стремительно.

Туранец с пикой наперевес кинулся на киммерийца, но короткий взмах меча лишил его и пики, и руки. Другой пытался достать неукротимого варвара саблей, но киммериец отразил выпад, потом краем щита ударил атакующего в лицо и рубанул упавшего воина по ребрам, пробив кольчугу и развалив тело практически пополам. Брызнула кровь, выползли на траву дымящиеся кишки.

Тысяча гирканийцев, с пронзительными воплями и завываниями, атаковала туранское войско. Конан мельком увидел, как воин, вцепившись голыми руками в щит соперника, пытается сбить того с ног. Туранец вонзил нападающему гирканийцу меч в живот, но мгновение спустя упал сам - кочевник, умирая, впился зубами в глотку врагу.

Битва не на жизнь, а на смерть кипела на подступах к Курганам. Кровь все больше заливала редкую степную траву, все выше громоздились груды изрубленных тел.

Не желая увязать в этой бойне, Конан перепрыгнул через мертвые тела, по-кошачьи ловко изогнувшись, встал на ноги и двумя ударами сокрушил двух воинов - справа и слева от себя. Потом огляделся: вокруг раскинулись Курганы Спящих. Бартатуя последовал за киммерийцем, степняки тоже постарались не отстать от своих свирепых предводителей. Завидя наседающего врага, туранцы отступили в беспорядке. Вот теперь начнется настоящая резня!

Пока пьяная от крови орда крушила все вокруг, Конан пустился в погоню за туранцем, оседлавшим лошадь и попытавшимся улизнуть незамеченным. Чтобы бежать быстрее, Конан бросил щит и спрятал в ножны меч. В конце концов, туранец все равно нужен живым...

Всадник направлялся в самое сердце Курганов. Ему пришлось обогнуть невысокий погребальный холм. Конан быстро перебрался через могильник поверху и оттуда кинулся туранцу на плечи. Секундная борьба - и вот уже беглец простерся на траве. Глаза воина вылезли из орбит от ужаса, когда великан варвар приставил ему к горлу клинок.

- Хочешь жить - говори быстро, - прохрипел киммериец. - Где Хондемир и согарийская княжна?

- Там! - указал туранец. - На самом большом кургане! И вендийка там же. Они творят великую волшбу!

Конан посмотрел в ту сторону, куда указывал палец воина.

- Кром! - прорычал киммериец.

Он вскочил на ноги и огляделся, не обратив внимания, как улепетывал чудом спасшийся туранец. Взгляд Конана скользнул вверх, по склону высокого холма. И внезапно гнев и ярость варвара сменились ужасом.

Солнце уже зашло, в небе появились звезды. Но над большим курганом висело кипящее черное облако. В середине оно мерцало так ярко, что кровь в сравнении с этим пламенем могла показаться прозрачной водичкой. Звуки битвы умолкли. Ужасное зрелище наполняло страхом, куда большим, чем просто страх смерти.

Внутри красного пламени ворочалось НЕЧТО - большое, нелепое, бесформенное и... чернее черного.

- Что это? - спросил чей-то голос рядом с Конаном. Киммериец обернулся и увидел Бартатую. Учи-Каган был весь заляпан вражеской кровью, но сам, кажется, не пострадал. Взгляд его был также обращен к вершине большого кургана.

- Там колдун, - рассерженно прошипел Конан. - Затеял, гад, жуткие чары. Он может вызвать из другого мира тварь, которая убьет нас всех. И Лакшми там, рядом с ним.

Лицо Учи-Кагана исказилось от гнева.

- Он занимается своим нечистым ремеслом на могиле основателя моего рода! Идем, Конан, кровь еще должна пролиться!

Бартатуя принялся остервенело карабкаться на курган. Конан последовал за ним. Пока они взбирались по крутым травянистым склонам холма, облако стало еще чернее, а красное свечение - ярче. Из кокона внутри кровавого пламени полезло странное существо: пара огромных глаз, окутанных сетью огромных щупальцев, - огромное неуклюжее головоногое, покрытое подобием чешуи.

Курган окутал странный запах - так пахнет на дне древнего высохшего моря. Существо раздирало кокон, пробиваясь в мир живых. Когда Конан и Учи-Каган достигли вершины, они увидели две человеческие фигуры, чернеющие на фоне багрового неба. Третье человеческое существо лежало перед ними навзничь. В поднятой руке одного из стоящих - того, что повыше, - блестел кинжал.

На мгновение рука с клинком задержалась, и в эту секунду Конан извлек меч из ножен и с размаху нанес удар.

Лакшми в мерцающем свете следила за кипящей битвой.

- Быстрее, колдун! - торопила вендийка. - Или скоро у тебя не останется армии, чтобы с триумфом войти в Аграпур.

- Еще немного, - успокоил ее Хондемир. Несколько минут он произносил про себя древние заклятия, которые не смог бы выговорить человеческий язык. - Еще одна небольшая формальность, и наши гости будут у меня в руках.

Лакшми задрожала, когда чудовище возникло в небе над курганом. Она не знала, бог это или демон, но ОНО источало зловещую, чуждую силу. Девушка, лежащая на алтаре, застыла в ужасе, когда существо обрело свои чудовищные очертания. Глаза княжны закатились, она потеряла сознание, лишь на миг представив ожидающую ее участь.

- Сейчас! - воскликнул Хондемир с дьявольским восторгом на лице. - Я вырву ей сердце, и Хозяин Тьмы станет моим слугой. А Бартатуя и вся его гирканийская орда превратятся в рабов! - Он поднял нож, и как раз в это мгновение демон разорвал остатки магического кокона.

Колдун склонился над обнаженной девушкой на алтаре. Достаточно одного глубоко разреза под левой грудью; потом надо быстро засунуть в рану руку и одним рывком извлечь еще бьющееся сердце - и подать его порождению преисподней, что явилось сюда по зову.

- Тебе, Хозяин Тьмы! - возопил колдун, и в это мгновение за спиной у него раздался какой-то шум.

С криком триумфа чародей занес клинок над жертвой. И вдруг застыл в недоумении - оружие не повиновалось ему. Мгновение спустя Хондемир понял, что у него больше нет правой руки. Его глаза расширились от ужаса - кровь хлынула из обрубка на обнаженное тело Ишкалы. И вслед за этим щупальце чудовища обвилось вокруг колдуна.

Лакшми в отчаянии глядела, как изувеченный Хондемир поднимается в воздух, увлекаемый исчадием черной бездны, которое сам же и вызвал. Наконец щупальце остановило свое плавное движение и застыло над штандартом с конским черепом - символом ашкузов. Чудовище неторопливо отправило визжащего дурным голосом чародея в упрятанную под клубками щупальцев пасть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});