Летчики на войне - Г Чечельницкий

На третий день операции вследствие понесенных значительных потерь в живой силе и технике немецко-фашистские войска перешли к подвижной обороне и частично начали отход в западном направлении.

Авиация воздушной армии на этом этапе непрерывными массированными ударами групп бомбардировщиков и штурмовиков уничтожала вражескую живую силу и технику на переднем крае и в тактической глубине обороны, разрушала отдельные очаги и узлы сопротивления, уничтожала резервы. Группами истребителей прикрывала боевые порядки наших войск. Вела борьбу с авиацией противника и разведку.

В первые дни наступления наши войска продвигались медленно, метр за метром прогрызая вражескую оборону, выталкивая противника с оборонительных рубежей. Подчас приходилось переносить удары на новое направление.

Но вот к 17 сентября 22-й и 3-й ударным армиям, действующим совместно с 5-м танковым корпусом, удалось добиться значительного успеха. Прорвав оборону противника между Эргли и Плявиняс, они продвинулись на 20 километров.

Затем по решению командующего фронтом генерала армии А. И. Еременко основные силы были сосредоточены к северу от железной дороги Эргли - Рига с той целью, чтобы собранная на узкой полосе в кулак артиллерия и авиация могли подавить огневые средства противника во всей глубине его обороны. Командующий воздушной армией тогда же отдал приказ о перебазировании большинства частей на передовые аэродромы.

Через несколько дней ударная группировка войск фронта при поддержке авиации протаранила оборонительную полосу "Цесис" и форсировала реку Огре. Прорыв расширялся. На правом фланге 22-й армии успешно действовал 130-й Латышский корпус. За 22 сентября брешь достигла 100 километров. За несколько дней до стремительного рывка 5-го танкового корпуса к станции Таурупе по вражеским эшелонам на этой станции нанесла мощный удар 188-я бомбардировочная авиадивизия.

Недолго оставался на одном месте вспомогательный пункт управления, на котором находился генерал-полковник авиации Науменко с офицерами штаба. Сегодня ВПУ - близ КП 10-й гвардейской, завтра - 22-й армии, потом снова на направлении 10-й гвардейской. В зависимости от обстановки. Планы командования фронта в соответствии с коррективами Ставки претерпевали изменения, и место командующего воздушной армией было там, где концентрировались усилия войск.

* * *

Одна переписка как нельзя лучше отражает взаимоотношения людей земли и неба. Ее начал ефрейтор Павлюченко в день, когда войска освободили Кокнесе. "Я хочу, чтобы мое письмо прочитали летчики. Пусть знают, что о них говорят наши пехотинцы, которые отвоевывают с жестокими боями захваченную немцами советскую землю.

Проходил у нас последний бой. Немцы закрепились. Их надо было вышибать с каждой высотки, из каждого леска. Артиллерии и минометов у них было очень много. Нам надо было прорвать оборону и двигаться вперед. Утром слышим: моторы гудят - это наши самолеты. Считаем: десять, двадцать, идут и идут. На сердце радостно стало, прямо хоть "ура" кричи. Немцы начали бить из зениток, но разве наших летчиков остановишь?..

Дали они жару немцам. Тут у нас такое настроение, чтобы скорее вперед. И всегда так: как наши самолеты появляются, они нам силу прибавляют...

Летчики, конечно, не видят, что они сделали, а мы проходим и все видим. Мы видим, где орудия подбиты, где немцы побиты: вот это работа, вот это летчики - молодцы... Идешь и знаешь, что тебя поддержат, что летчики с воздуха помогут".

Ответ летчиков не задержался.

В нем говорилось: "...Похвалу мы считаем для себя высшей наградой. На войне благодарность друга превыше всего.

Вчера истребители под командованием лейтенанта Куницына вели групповой бой с ФВ-190, которые пытались напасть на штурмовиков и помешать им бить засевших на своих огневых позициях немецких пехотинцев и артиллеристов. В этом бою только один летчик Калинин сбил двух ФВ-190, третьего вогнал в землю Куницын.

Пусть друзья пехотинцы знают, что штурмуют врага на переднем крае летчики гвардии майора Сафонова, гвардии капитанов Кожухова и Поющева, Героя Советского Союза капитана Башарина, старшего лейтенанта Курыжева, капитанов Соколова, Самохвалова.

В одном из боевых вылетов гвардейцы Сафонов, Ковалев, Рябошапка, а всего группа в 20 самолетов, поражали артиллерию противника. Под ожесточенным огнем зенитчиков храбро действовал Сафонов. Он трижды заходил на артиллерийскую батарею противника, пока не уничтожил ее. В другом бою в тот же день гвардии майор Сафонов уничтожил немецкую реактивную установку... Ежедневно делая по нескольку боевых вылетов, наши летчики-штурмовики уничтожают по 10-25 артиллерийских орудий и минометов...

Пусть смелее идет в бой родная пехота. Наша сила - в единых действиях на поле боя. Совместными ударами с земли и с воздуха мы скоро очистим всю Советскую Прибалтику от фашистской нечисти".

Под письмом подписи: Герой Советского Союза майор Илья Шмелев (на счету 25 сбитых самолетов), Герой Советского Союза майор Алексей Рязанов (па счету 25 сбитых самолетов), Герой Советского Союза капитан Иван Степаненко (на счету 26 сбитых самолетов противника), гвардии старший лейтенант Александр Полунин (совершил 85 успешных вылетов на штурмовку), лейтенант Константин Снегирев (совершил 56 успешных боевых вылетов){77}.

Ивана Сафонова украшали его дела. Имя майора упоминалось почти ежедневно: "Вел группу Сафонов", "Удар штурмовиков-гвардейцев, ведомых Сафоновым", "Группа Сафонова уничтожила орудия и минометы на высоте Н.". Сделал Сафонов очень много, и больше всего на том направлении, которое в эти дни было главным для войск фронта.

Не меньше заслуг было и у других героев боев за Ригу, чьи имена перечислены в тексте письма пехотинцам и в подписях, - всех, кто сражался под грозовым латвийским небосводом и кто, оставаясь на земле, делал возможными их взлеты.

Широко было известно имя Михаила Соколова - дерзкого и умного штурмовика. Он начинал свой боевой путь в 810-м штурмовом. Потом воевал в 825-м. Иван Башарин летал в 810-м штурмовом, в августе стал Героем Советского Союза. Башаринская восьмерка - не редкий гость над немецкими батареями, расположенными на высотах Видземе. Шестерка капитана Александра Полунина тоже. Этого командира эскадрильи 118-го гвардейского авиаполка после августовских вылетов называли мастером штурмовых ударов.

Алексей Поющев - однополчанин Полунина. С 14 сентября у него не проходило ни одного дня без вылетов. В 225-й штурмовой авиадивизии трудно удивить летчиков мужеством в бою. Оно у них в крови. А Алексея, самого молодого командира эскадрильи, заслуженно выделяли, ставили на первое место.

7 сентября подполковник В. Н. Верещинский подписал наградной лист с такими заключительными словами: "За образцовое выполнение боевых заданий, за проявленный героизм, мужество и отвагу, за произведенные 93 успешных боевых вылета на самолете Ил-2, за образцовое руководство эскадрильей, которая произвела 425 успешных вылетов, представляю тов. Поющева Алексея Ивановича к высшей правительственной награде - присвоению звания Героя Советского Союза"{78}.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});