Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

— Его необходимо похоронить, — отстранено проговорил Войчек.

Рихтор сорвался с куска скалы.

— Это займет лишнего времени, не лучше оставить тело здесь на произвол природы? Можно сбросить его в пропасть…

— Что?! Рихтор ты спятил? — кулаки мастера сжались от бешеной ярости.

Крылан круто замолотил воздух, слова Войчека не столько обидели, как разъярили. Сильфид готовился вступить в схватку, если храмовник не найдет должного оправдания своим словам.

— Человек, ты можешь поплатиться за свои выражения!

— Рихтор остановись! — Войчек уже слышал этот властный и требовательный голос.

Королева сильфид!

Из недр пещеры доносится шелест десятка трех крыл, сильфиды вырываются из темноты скал. Они обступают Войчека, замирают над телом мертвого Хесама, кружат перед гневно-трепещущим Рихтором.

— Остынь, Рихтор! Я привела воинов, вместе вы подниметесь в залы храма, свершите последнюю волю воеводы, затем вернетесь в нашу цитадель. Давний союз храма и сильфид должен свершиться! А телом Хесама — мы позаботимся! Спешите, Рихтор! Действуйте, Войчек! Последняя воля воеводы — закон!

Мастер подобострастно поклонился королеве.

Королева приблизилась на расстояние протянутой руки.

— Сверши волю и нашего народа, Войчек.

Практически умоляюще!..

— Постараюсь, королева…

— Мальра, — едва слышно, чуть колебля натянутые струны нервов.

Круг сильфид сомкнулся, крыланы ждали от него результатов и действий.

Войчек поднял ятаганы воеводы. Он готов был идти в бой! Значит пора наступать!

— Позаботься о Хесаме!..

— Ступай, Войчек…

Их тени растворились во мраке пещеры.

— В цитадель…

Королева четко отдала приказ своему эскорту.

Пятерка сильфид подхватила мертвого храмовника, понесла за своей королевой, потянулись ряды остальных крыланов. Росчерк от пламени костра скользнул по бледной гримасе Хесама, мертвой и спокойной. Смертельно спокойной!..

* * *

Руки мелко дрожали…

Марек осторожно протиснулся между рядами дубовых бочек. Запасы храма были настолько велики, что даже сосущее чувство острой опасности, не способно как, оказалось, отвлечь его внимание от многолетних винных бочек, заполненных разными сортами изысканных букетов. Ряды чередовались один за другим. Красное и белое вино. Сухое, полусладкое и сладкое, крепленое. На любой вкус. Молодое и игристое вино соперничало с двадцати и тридцатилетними "долгожителями". Марек и не предполагал, что старейшины и старшие мастера такие утонченные гурманы? У себя на родине, в Южных губерниях Лафим, в юные свои годы, он только начинал познавать искусство виноделия, здесь же, в главном замке храма Хизельмаш, в подземельях винного погреба, он столкнулся с тем фактом, что вожди ордена не только слыли мастерами боевых искусств, но и также, свободными ценителями божественного напитка. Руки хоть и дрожали, но так и тянулись к вбитым в бока бочек, пробкам! Так хотелось распробовать то красное сухое или красное крепленое! Напиться и забыться!

Суровая ответственность и порядочность взяли вверх над безрассудностью, Марек подавил желание плюнуть на все, и продолжил разведывательный экскурс по залам и галереям погреба. Тот вечер, вспоминался кошмарным сном, паника обрушилась снежной лавиной, он и те, не многие, кто бросились искать спасения в лабиринтах подземных катакомб, теперь жадно критиковали и обвиняли подмастерье в трусости и, что горче всего, в предательстве. Как же объяснить сопливым девчонкам и парням, что мастера в первую очередь бросились на защиту их жизней, а затем, когда стало абсолютно ясно, что врага не удержать, молниеносно стали отдавать прямые приказы, покинуть расположения и уходить искать убежище. Ведь только там, подмастерье, ученики и рекруты могли надеяться на малейшую, эфемерную надежду, спасти никчемные души. Так и поступили: Марек, Кинди, Ласка, Варкесс, Дубник, Ежник и Стручок, самые шустрые, и самые головастые из молодого подмастерья — исходя из приказов старших. Остальные, кто не пошел с ними, остались в казармах, либо побежали сразу подмогой на крепостные стены, а кто-то и вовсе, впал в ступор, забился в какой-то угол и молил Аллона о снисходительной помощи. Каждый в трудную минуту поступил по-своему, в зависимости от силы воли и борьбы с внутренним страхом. Такие передовые и уверенные в себе личности, как Марек, Ласка и Ежник не пошли наповоду эмоций, а бросились сначала в гущу событий, но, подавив гордость и темперамент, пришли к скорому выводу, что с вероломным противником надобно бороться умом и дисциплиной, а уже потом, опрометчиво нестись на баррикады. Пришли к тому, что правильней всего — уберечь жизни, сориентироваться в ситуации, и организовано подготовившись, устроить спланированную контратаку.

После долгой и нервной ночки, Марек первым вызвался пойти в разведку. Прочесать погреб и холодильные камеры, затем продовольственные склады и, наконец, кухню, где начинался выход на первый жилой этаж.

Первые сто метров подмастер преодолел бодро и решительно, потом в следующем зале винохранилища, Марек почувствовал мелкую и неприятную дрожь, почему-то никак не успокаивающуюся? Почему?..

Блуждать в догадках для него не имело смысла, он до немоты в пальцах сжал звенья эмбраго, мысленно попросив Аллона, укрепить его силы и уже более осторожно двинулся по каменному полу.

Плиты были подогнаны, умело и аккуратно, оставляя между собой, едва заметные швы.

Храмовник крался, не спеша, сливаясь с тенью и замирая между рядами бочек. Тренировки Сарма, натаскивания Войчека, руководство Матеуса — все не прошло даром для молодого подмастера, вскоре, он должен был стать старшим подмастером, а затем и самим мастером. Но кто теперь примет его школу? Кто проведет испытания и квалификацию? Устоял ли храм против агрессора? Он пытался достучаться до сознания мастеровых, но их разумы оставались, закрыты для мыслеречи. Странно и неприятно! Неприятно оказаться одиноким, когда вокруг неизвестность и притом опасность!

Марек покинул две залы бочек, судя по датам и штампам, здесь хранили вино еще тридцатилетней давности, а в последних рядах, где он мышью проскользнул, разгоняя мелкую пыль и вовсе пятидесятилетней выдержки. "Долгожители". В основном красное сухое и притом с Южных губерний Лафим, гордость его родины! За шедеврами виноделия тянулись более просторные галереи, что были забиты более молодым вином, но оттого не менее привлекательным. Марек даже на минуту застыл, удивляясь, зачем храму Хизельмаш такие запасы алкоголя? Ведь пили в стенах ордена очень редко. Возможно, редко, но зато вполне метко?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});