Соль - Адам Робертс

К северу от дамбы простирались земли, поросшие соляной травой: соляные купола пробивались сквозь верхний слой почвы и принимали странные, вылизанные ветром формы. Наши плащи выделялись в этой местности, поэтому я решил не оставаться там долго.

Мы вернулись в машины и пообедали. Просканировав воздушное пространство, решили, что алсианские спутники до сих пор не функционируют, как следовало бы. Я взял группу из пятидесяти четырех человек и, захватив двойной запас пищи, двинулся с ними на юго-запад. Когда за нашими спинами начал завывать Шепот, мы добежали до соседней дюны и закопались в ее подножие, завернувшись в плащи. Мы были как звери, урожденные жители планеты.

Через день отряд достиг широкого поля из твердой соли, где множество колес притерли крупинки друг к другу, превратив часть пустыни в надежную дорогу. Около нее не нашлось ни одного укрытия, поэтому пришлось вернуться немного назад. Однако в ожидании мы провели всего лишь около получаса, когда на горизонте появилась колонна из трех машин, ехавших к нам навстречу.

Я приказал остановить первый грузовик натриевой бомбой — так просто и так гениально. Окна разбились от взрыва, внутри машины заплескалось пламя. Кто-то выпрыгнул из боковой дверцы, но одежда на людях пылала так яростно, что они просто упали на землю.

Один из задних грузовиков остановился, из него выскочили солдаты и начали наугад палить из иглоружей. Вторая машина съехала с дороги и стала медленно уходить по соляному песку, крупинки сыпались из-под задних колес. Я приказал минометчикам остановить грузовик (однако они промазали во второй и в третий раз), а остальным приготовиться.

Мы быстро покрыли расстояние до грузовиков, ведя плотный огонь. В тишине дня я слышал, как вокруг свистят иглы. Они сверкали на солнце, как лучи света в оптический диаграмме. Одна попала мне в руку, пронзила ладонь от основания до мизинца: царапина причиняла гораздо больше боли, чем более серьезное ранение, которое мне досталось в Алсе.

Почему я рассказываю об этом рейде так детально? Что-то было в нем — может, солнечный свет, такой яркий и чистый. Видение — я могу закрыть глаза, и образ придет ко мне снова, как только что пойманная рыба в светлых водах, — остановившиеся грузовики, которые трясутся и надуваются по мере того, как я подбегаю к ним. Сенарцы без масок, пригибая головы, убегают за машины, пытаясь найти защиту от нашего оружия.

Но их было мало, а нас — сорок четыре. Трое погибли, а один — мужчина по имени Себастьян, прямо тезка горной системы — получил две иглы в брюшную полость. Мы мало что могли для него сделать, боль практически парализовала раненого. Двое человек предложили тащить Себастьяна на плаще обратно в машину, где он сможет отлежаться и поправиться, и сами же выполнили задуманное.

Они тащили взрослого мужчину полтора дня, останавливаясь при каждом Шепоте и зарываясь в соль вместе с ним. Однажды ветер их застиг врасплох, и добровольцам пришлось повернуть больного (он жутко кричал от боли), чтобы спрятать его под плащом. Они преодолели весь путь, но Себастьян все равно умер.

Позже я говорил с одним из добровольцев, и он признался, что больше всего беспокоился из-за крови, которая текла из ран Себастьяна прямо на соль — ярко-красное на ярко-белом. Они закидывали след солью, надеясь, что он не будет виден с воздуха.

Один грузовик съехал, шумно ревя, с утрамбованного полотна, снова выбрался на дорогу и теперь улепетывал за горизонт, второй грузовик сломался. Но зато мы захватили третью машину: двенадцать человек из нашей группы развернули ее и поехали на юг, остальные отправились обратно.

Естественно, минут через десять мы увидели две черные точки в воздухе, и голоса, искаженные мегафоном, приказали нам остановиться и сдаться. Мы прикрепили ремни безопасности так, чтобы они давили на акселератор, и выпрыгнули из машины. Потом кинулись к западной ближайшей дюне, кинулись на соль, прикрывшись камуфляжными плащами, и стали смотреть, как враги уничтожают свою собственную машину. Взрыв прозвучал великолепный.

Самолет сделал над нами круг, но не смог ничего разглядеть, а потому повернул назад.

Мы пошли на запад и в конце концов добрались до главной железной дороги, которая соединяет Сенар и Йаред. Здесь было решено осуществить крупную диверсию, и мы тщательно подготовились к акции: осторожно установили взрывные устройства так, чтобы они болтались над самой дорогой — пришлось разорвать защитный покров от ветра, — а потом послали их по путям со скоростью 200 км/ч, чтобы они взорвались в центре чужого города.

Освободившись от своей ноши, мы быстро отправились на запад. К несчастью, отряд заметили с воздуха. Мы снова закрылись плащами и улеглись на землю, но самолет летел очень низко, и вскоре нас принялись обстреливать. Пришлось подняться, активизировать шары и прыгнуть на восток.

Самолет, конечно же, последовал за нами, но мы рассыпались в разные стороны, усложнив ему задачу. Из двенадцати алсиан убили троих, еще один умер, когда его рюкзак допустил сбой в работе и приземлил беднягу головой вниз. Я нашел его тело: голова склонилась на плечо, будто он прилег поспать. Нас обеспокоил этот случай, что естественно, но рюкзаки слишком часто спасали жизнь при наших методах ведения войны, поэтому перестать их использовать не представлялось возможным.

Мы заново разбились на несколько групп. Первая, в которой находился и я, отправилась в сторону Великой северной дороги, надеясь быстро добраться до первых построек и северного пригорода Сенара.

Уже на месте мы применили самое смешно выглядящее оружие — приспособление, которое машиностроительная фабрика сделала из детской игрушки. Маленькие детонаторы, прикрепленные к шарам и оснащенные крошечными моторчиками. Когда надуваешь воздушный шарик, вся конструкция поднимается вверх и медленно плывет вперед на расстоянии около трех метров от земли.

Детские шарики, естественно, не представляли большой угрозы: слишком медленно плывут, их легко обезвредить. Но мы все равно поставили таймеры на тридцать минут и отправили опасную забаву в полет. Потом спрятались за большим складом.

Через двенадцать минут взорвались заряды, которые мы оставили в дамбе. Наш отряд находился в нескольких километрах от нее, но все равно мы четко услышали грохот детонации. Потом подождали немного. Я закрыл глаза, представил, как войска несутся на восток, думая, что дамбу атаковали. Представил самолеты, парящие в воздухе.

Через несколько минут начинался вечерний Шепот, поэтому мы поторопились укрыться: кинулись на северо-восток к дюнам, где и закопались в соль. Мутный поток, колючий вихрь из триллионов соляных песчинок клубился вокруг, когда я прокладывал свой путь внутрь дюны. Безопасность. А потом?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});