История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

— Можно, всё-таки, Тиль останется с нами?

— Сиф, ну куда он нам здесь? — устало вздохнул Заболотин, с трудом сдерживая зевок.

— Ну пожалуйста! — мальчик скорчил самую жалобную гримасу, на какую только был способен. — Пожалуйста, поверьте мне!

— А если то, что ты придумал про Ивельского, окажется глупостью?

— Не придумал! Я… докажу!

Полковник поколебался, потом нехотя ответил, видя, что сказать «да» или «нет» необходимо прямо сейчас:

— Только ради того, чтобы ты, Сиф, не лез ничего доказывать. С меня хватит! То спина, то грудь, что дальше будет? Голова?

Сиф опустил глаза, сам понимая, что только прибавляет головной боли командиру, а расследованию ничем толком не помогает… Потому что ему не верят.

— Обещаешь не совершать никаких глупостей, ни во что не ввязываться и никуда не лезть?

«Это подлый ход!» — про себя возмутился Сиф. Менять возможность разобраться в происходящем целиком и полностью на временную безопасность Тиля?..

Заболотин ждал ответа, а Сиф всё раздумывал, но неожиданно вскинул голову. Он ещё колеблется? Да как это вообще можно!

— Слово офицера, — чётко ответил он. Друзья должны быть важнее собственных интересов. Иначе дружба получится односторонняя, как упавшее яблоко. Один бок притягательно-румяный, а второй — гниль.

На сердце от слова осталась тяжесть. Словно оно было отлито из чугуна и упало с языка прямо внутрь, под рёбра. Обещание ещё, пожалуй, никогда так не давило своей несправедливостью. Почему Краюхи могут разбираться с происходящим, сам командир может, а Сиф — обязан сидеть и ничего не делать, связанный собственным словом?

Но юный офицер решил ничего не говорить. Сказанное слово уже не сотрёшь ластиком, не замажешь забелкой. Наверняка командиру виднее, как тут правильно поступить. Вместо того, чтобы отспаривать что-то, Сиф растянул губы в подобии улыбке и спросил извечное, банальное и странное для того, у кого на руке часы, — время.

— Двадцать два-тридцать две, — бросил взгляд на настенные часы Заболотин. — Хочешь сделать из этого какой-нибудь вывод?

Сиф покосился на Алёну и вздохнул:

— Спокойной ночи.

— Вывод правильный, — подтвердил командир. — Тиль будет ночевать у нас в номере. Кресло, если я не ошибаюсь, раздвигается.

И старший офицер неторопливо вышел из номера, в то время, как Сиф вполголоса выругался по-забольски, ещё раз кивком попрощался с Алёной, не желая ни о чём больше говорить, и с совершенно равнодушным видом уставился в окно. За всем этим пряталась обида на полсвета.

За окном было уже совершенно темно. Внизу горели огни города, а небо было затянуто облаками так плотно, что звёзды почти не проглядывали. Наверное, в такие ночи хорошо усесться на диван в ожидании дождя, закутаться в плед и бездумно глядеть на тёмное стекло, но сейчас Сифу было не до этого. Алёна уже ушла, номер опустел, и это только помогло сосредоточиться. Волосы чуть дыбом не вставали, так напряжённо мальчик перебирал всё, что ему было известно. Он пообещал ни во что не лезть и не совершать никаких глупостей. Но не думать-то он не обещал!

«Если я сосредоточусь и хорошенько переберу факты, то найду решение!» — твердил мальчик себе, кусая ноготь и тщетно вглядываясь в небо. Никаких знаков в звёздах он прочитать, конечно же, не мог — да и не было видно звёзд.

Ивельский, который рассказал Хамелеону, что к Тилю приходил близкий друг, русский офицер. Конечно, Сиф в этом уверен, но это не то! Леон, на вид ему лет… ну, до тридцати, наверное. Прищур, сигарета в руке, небрежная длинная чёлка и короткие волосы. Что ещё? Коробочка со ПС под рубашкой… Пулевые шрамы… Какой из этого можно сделать вывод? Какой?.. Почему из него, Сифа, такой фиговый аналитик получается?

Ещё раз. Прищур, сигарета… нет, это ничего не говорит. Причёска тоже бессмысленна. Остаются «песок» и шрамы. Что Хамелеон говорил о ПС? Что-то говорил, кажется… Но воедино это никак не складывается.

«Был бы здесь Кондрат, — подумал Сиф, — он бы мигом сложил всё это и получил бы ответ. Командир не раз говорил, что Кондрат из мелочей умел получать сногсшибательные выводы…»

Впрочем, самого Сифа Кондрат, кажется, ничему подобному не учил. Или плохо выучил… Или Сиф плохо учился… Но, по крайней мере, он просто не помнит ничего такого.

В наступившей тишине робко пискнул замок, Сиф обернулся, подпрыгнув от неожиданности и успев подумать невесть что — от возвращения Алёны до внезапного визита самого Хамелеона — но на пороге стоял Тиль. Ничего не понимающий в происходящем, не успевающий уследить за переменами и так артистично растерянный, что Сиф мигом позабыл все свои проблемы. Главное — друзья.

— А командира ты по дороге съел?

Тиль с полным отчаянием на лице задумался и только через какое-то время неуверенно улыбнулся:

— Не, не ел. Он остался с теми… братьями говорить ещё.

— С Краюхами, — вывел Сиф и радостно затараторил: — Ладно, пока он не пришёл объявить строгий и беспрекословный отбой, располагайся, — и он сделал широкий приглашающий жест.

Тиль присел на краешек стола и, по-прежнему мало чего понимая в происходящем, принялся наблюдать, как Сиф воюет с конструкцией кресла-кровати. Доблестно справившись со всеми трудностями, довольный собой офицерик раздвинул кресло и швырнул в Тиля подушкой:

— Будь как дома!

— А почему я остаюсь? — осторожно спросил Тиль, перемещаясь на кресло.

Сиф неохотно пояснил, присаживаясь рядом и отнимая у Тиля подушку обратно:

— С точки зрения полковника или меня?

— Тебя! — не задумываясь, выбрал Тиль.

— Тогда потому что я подозреваю, что это Ивельский сдал меня Леону.

— Да он же не знал о нашем плане!

Сиф откинулся назад и подложил подушку себе под голову, устраиваясь поуютнее. Тиль нетерпеливо пихнул его в бок локтём:

— Да не молчи!

— Но знал, — бездумно глядя в потолок, ответил Сиф, — что я — офицер и твой старый друг. Этого было достаточно Хамелеону, чтобы заподозрить неожиданно возникшего Спеца, о котором Ивельский ни о чём не говорил. Хамелеон ведь платит Ивельскому за твоё содержание… Платил в прошлом уже, наверное. И Ивельский наверняка что-то ему рассказывал…

— Хамелеон обо мне заботился, — упрямо сказал Тиль, переплетая свои пальцы с пальцами Сифа.

Мальчик мотнул головой, но недовольства особого не выказал. Он уже смирился с «беспокойными ручками». Вместо этого он вновь постарался сконцентрировать мысли на Хамелеоне. Вдруг удастся разгадать эту глупую загадку?

— Ты тут? — Тиль помахал свободной рукой перед глазами друга. — Ты о чём думаешь?

— О Хамелеоне. Пытаюсь разгадать, откуда он такой взялся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});