Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус

Молави понимающе улыбнулся, глядя, как Реза работает с программой.

— Лучше, чем я думал. Но вполне очевидно, что это еще не то, что должно быть. Вам не хватает самокритики. Это не заработает, брат, обещаю тебе. Нет нужной интенсивности.

— Ты наглец, Карим. Даже кровь имама Хусейна не заставит тебя пролить хоть слезу. Хорошо, сейчас я покажу тебе, чем занимаются настоящие ученые.

Он нажал несколько кнопок, и системный блок загудел громче. Заработала новая, более сложная программа моделирования. Реза знал многое, но Молави задал ему вопрос, на который тот не нашел что ответить. Он пустил Карима за клавиатуру, чтобы друг продемонстрировал ему те возможности оборудования, о которых Реза не подозревал. Молави поглядел на часы. С момента начала их работы на компьютере, сопровождавшейся подшучиванием друг над другом, прошло больше пятидесяти минут. Остальные сотрудники лаборатории ушли, довольные, что могут оставить этих гениальных мальчишек с их большой и красивой игрушкой.

Карим предложил провести еще одно модельное испытание, чтобы понять, достиг ли Реза результатов. Это была компьютерная имитация «форсажа» облучения дейтериево-тритиевой смеси с целью получить на выходе более мощный поток нейтронов и более высокую скорость детонации. Именно этот эксперимент раз за разом проваливался у Молави в Тегеране. Реза попытался закончить опыт, но его знаний явно не хватало, да и у Карима не получилось добиться нужного хода процесса.

— Машинка не работает. Точно так же, как в Тегеране. Что-то не в порядке.

— Нет, Карим, машинка работает всегда, по крайней мере мешхедская машинка, собранная братом Резой, не признанным пока гением. Ошибаетесь вы. Ты ошибаешься, и ты понимаешь это, но не хочешь признаться.

Карим поглядел на часы и потянулся за пиджаком.

— Как я тебя люблю, братец. Когда-нибудь вы придете к нам в Джамаран, чтобы помочь нам в работе на настоящих, мощных машинах. Но сейчас я что-то устал от всего этого. Видимо, километры, разделяющие Тегеран и Мешхед, засели внутри меня. Не возражаешь, если мы отправимся поесть?

— И чего-нибудь выпить, — негромко добавил Реза. — Я нашел нового продавца, он делает самогон, по вкусу не хуже русской водки. Серьезно, Карим. Лучший в городе. Я живу один, на окраине. Нас никто не увидит. Басидж и не подумает прийти, даже если мы устроим полноценную попойку.

— Тише, — ответил Карим.

Эта бравада беспокоила его.

Они миновали длинный коридор нового корпуса и вскоре подошли к двери. Карим расписался в журнале у охранника, и Али поцеловал его на прощание в обе щеки. Пожилому человеку было приятно, что молодежь помнит его. Когда они дошли до КПП, Карим отдал номерок охраннику и забрал свой телефон. Молави пожал руку охраннику, поблагодарив его, и сказал, что они скоро вернутся.

Солнце клонилось к закату. Реза спросил Карима, где он хочет пообедать. На бульваре Хайяма открылся новый ресторан, «Шелковый путь». Все очень вкусно, и дело не только в еде. В кофейне часто сидят хорошенькие девушки из технического университета. Реза призывно помахал рукой. Эти тегеранцы такие самодовольные, но ведь они ежедневно вдыхают городской смог, и от этого у них плохой аппетит. И почему они думают, что знают ответы на все вопросы?

Глава 35

Мешхед, Иран

Двое иранских ученых вышли за ворота центра «Ардебиль». С полей дул слабый ветерок, неся с собой ароматы шафрана и других пряностей, которыми славилась эта местность. По дороге, идущей от студенческого городка, толпами шли учащиеся. Юноши и девушки держались группами, отдельно друг от друга. Изящество и красоту студенток трудно было скрыть даже традиционной одеждой.

— В Мешхеде классные девчонки, — сказал Реза по-английски.

Оглядевшись по сторонам, Молави заметил едущий в их сторону грязный «мицубиси», на котором виднелись яркие значки маршрутного такси. Машина остановилась метрах в пятидесяти. Карим старался не фиксировать на ней взгляд. Все почти сделано, осталось только идти дальше, в нужную сторону. Он положил руку на плечо Резе, не столько от избытка чувств, сколько чтобы еще немного побыть с другом, прежде чем работа закончится.

Машина Резы была на стоянке рядом с лабораторией. Новенький «пежо», не иранская реплика, а самый настоящий, французский. Должно быть, знак признания со стороны властей. Все эти годы они пытались одаривать и Карима. Машина, дача на каспийском побережье, талоны на покупку импортной электроники. Но он от всего отказывался. Возможно, именно поэтому в «Тохид» так доверяли ему. Власти понимали, что он — истинный ученый, который пришел работать в ядерную программу ради науки, а не привилегий, связанных с ней.

Они поехали на юг города, в «Шелковый путь», где Реза забронировал столик. Ресторан находился в отеле «Хома», почти в центре города. К вечеру движение на улицах стало плотным, но все ехали в основном в противоположном направлении, в пригороды. По дороге Карим почти не разговаривал. Реза ткнул кассету в магнитолу, и машину наполнил грохот ударных R. Kelly.[29] Прибавив басов, Реза принялся качать головой вперед-назад, как рэпер. Каждый раз, как певец произносил «козел», Реза повторял за ним, думая, что это здорово.

Мини-вэн «мицубиси» из Серахса с тремя паломниками внутри тащился следом, то и дело останавливаясь и трогаясь снова. Водитель ругался по-туркменски, проклиная персов и называя их не иначе как «убийцами на четырех колесах». Машина ехала в центр, и вполне можно было подумать, что пилигримы направляются к одной из святых гробниц, Харам-э-Мотахар.

Но неподалеку от центра «Ардебиль» была и третья машина, которая последовала за ними, черный «пайкан», взятый напрокат в отеле «Иран». За рулем сидел человек, которого могли бы с легкостью вспомнить пассажиры экспресса Тегеран — Мешхед. Это был телохранитель, который всю ночь стоял на часах у дверей одного из купе первого класса и ни разу не покинул поста.

На заднем сиденье «пайкана» расположились Аль-Маджнун и Мехди Исфахани, оба с оружием. Следователь не мог долго молчать и время от времени пробовал завести разговор, но Аль-Маджнун игнорировал эти попытки. С мертвенно-спокойным лицом он смотрел на КПП центра «Ардебиль».

Когда наружу вышли двое молодых ученых, Аль-Маджнун приказал водителю завести мотор и следовать за вышедшими на безопасном расстоянии. Прильнув к окну, Мехди тут же отпрянул.

— Этот Молави! Мальчишка! — обвиняюще вскричал он. — Я знал с самого начала. Предатель. Пес. Кундех!

Последнее слово, произнесенное с особым презрением, было иранским сленговым названием для гомосексуалистов.

— А кто с ним? — спросил он Аль-Маджнуна.

Тот не ответил, но достал из портфеля «Туми» один из двух автоматических пистолетов и прикрутил на ствол глушитель. Заткнув оружие за ремень брюк, он снова откинулся в кресло. Машина тронулась и поехала следом за их целью, в сторону бульвара Хайяма и отеля «Хома».

Карим и Реза пообедали в «Шелковом пути» не слишком плотно. Реза хотел бы поесть еще, заказывая блюда одно за другим, чтобы похвастаться, но Молави сказал, что не голоден. Подмигнув, Реза шепнул, что Кариму надо выпить хорошего самогона, чтобы они почувствовали себя молодыми и безрассудными, как в прежние дни. Отказа он не принял бы, и Молави подумал, что он не прочь немного выпить, чтобы унять боль в ногах, прежде чем опять отправиться в дальнюю дорогу к границе с Туркменией. Карим согласился пропустить стаканчик, но потом ему надо будет уйти. Телефон такси у него есть, так что он поедет сам, а Реза может пить сколько хочет.

Когда они вышли из ресторана, из переулка в их сторону метнулся человек в черном. Невысокий мускулистый мужчина, одетый подобно множеству гастарбайтеров, нелегально пересекающих границу с Пакистаном, чтобы найти работу в Иране. Подбежав к Резе, он протянул руку и стукнул его в плечо. Реза вскрикнул от боли и сразу же полез в карман, проверяя, на месте ли бумажник, и ругая незнакомца, который скрылся за углом.

— Ох! — сказал Реза. — Больно и колет, будто он меня чем-то ткнул. Урод. В этой стране нормальный перс теперь не может чувствовать себя в безопасности. Что ему было надо?

Он потер плечо.

Молави стоял как вкопанный. Он узнал нападавшего. Это был Хаким, пакистанец-оперативник, один из тех, кто вывозил его из Ирана.

— Может, позвонить в полицию? — спросил Реза, потирая ушибленное плечо. — Как думаешь?

Карим не двинулся с места. Он начал понимать, что произошло, но не позволил себе поверить в увиденное.

— Не надо, — сказал он. — Поехали к тебе. Все будет в порядке.

— Мне надо жахнуть, брат, а может, кого трахнуть, — выпалил Реза по-английски, снова пытаясь подражать рэперам, но теперь его голос был не таким уверенным.

Они сели в «пежо» и снова двинулись в северном направлении, в сторону пригородов. Реза вел машину странно, газуя и тормозя не вовремя, как старушка за рулем гоночного автомобиля. Им вслед сигналили. Минут через двадцать Реза извинился, сказал, что у него кружится голова, и попросил Карима повести машину. Они приехали к дому Резы, стоящему среди холмов, возвышающихся над городом. Коттедж с участком земли, вознаграждение за работу в ядерной программе. Реза указал на полутемную подъездную дорогу. Когда они вышли из «пежо», он привалился к плечу друга. Вдали мерцали огни города, купол мечети поблескивал, словно изумруд.