Стилистика русского языка - Ирина Борисовна

Другая продуктивная модель - глаголы на -ить, образованные от существительных: бюллетенить, температурить. Они также выделяются сниженной окраской. Разговорно-просторечный характер отличает глаголы типа тормознуть, спекульнуть.

Для глагольного словообразования весьма характерно снижение стиля путем прибавления постфикса -ся, который в этом случае не влияет на залоговое значение глагола: звониться, зеленеться, краснеться, маячиться, обещаться.

В арсенале словообразовательных средств глагола большое место занимает префиксация, которая нередко вносит изменения не только в семантику слов, но и значительно усиливает их экспрессивную окраску, превращая глаголы межстилевые в разговорные и даже просторечные: тратиться - поистратиться; франтить - прифрантиться - выфрантиться.

Среди многочисленных приставочных образований глаголов особое внимание стилиста привлекают те, которые имеют сильную экспрессию, хотя образованы сочетанием нейтральных основ с нейтральными аффиксами: добегаться, забегаться, отбегаться, уездиться, уходиться, обхохотаться, подзаработать, прихватить, попридержать и др. Именно приставки создают особую выразительность таких глаголов, указывая на высокую степень интенсивности действия или на разнообразные оттенки его проявления (исчерпанность, ограниченность и т.д.) и придавая словам сниженную, разговорную окраску.

Кроме знаменательных частей речи, стилистическую активность в процессе аффиксации проявляют междометия и частицы. Многие из них получают яркую экспрессию благодаря суффиксам: баюшки, баюнюшки, охохонюшки, агушки, агунюшки, аиньки (частица а), нетушки, спасибочко и др. К этим эмоционально окрашенным словам примыкают и изолированные формы изменяемых частей речи, трансформированные в результате экспрессивной суффиксации: спать - спатеньки; потягушки, потягушеньки, потягунюшки. Эти слова употребляются только в устной речи с экспрессией ласкательности, причем обычно при обращении к детям.

4.1.1.

Экспрессивное словообразование в художественной и публицистической речи

В художественной речи сложилась давняя традиция стилистического использования слов с аффиксами субъективной оценки. Обращение писателей к экспрессивному словообразованию в разные эпохи отражало не только лингвистический вкус времени, но и условности литературных стилей и методов.

На заре российской словесности, в XVIII в., слова «умалительные» и «увеличительные» считались принадлежностью низкого стиля и употребление их, согласно теории трех штилей М.В. Ломоносова, было возможно лишь в «подлых» жанрах (баснях, сатирах, комедиях). Причем обращение к оценочной лексике не отражало эмоционального отношения автора к предмету описания: Под землю ты заключен, жить бы нам в домишке; да и ползаешь всегда только по землишке (Тр.).

Новым шагом в освоении стилистических ресурсов русского словообразования был отбор «нежных», «чувствительных» слов писателями-сентименталистами, создавшими вокруг оценочной лексики особый ореол «приятности»: Восходящее светило дня пробудило все творение: рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки… (Карамз.)

Лингвистическая полемика начала XIX в. привела к переоценке уменьшительно-ласкательных слов, многократно повторявшихся в «новом слоге». Это дало повод к ироническому их переосмыслению. А.С. Пушкин в лицейский период пародировал поэтическую речь, «украшенную» уменьшительно-ласкательными суффиксами:

Ах, сударь, мне сказали -

Вы пишете стишки,

Увидеть их нельзя ль?

Вы в них изображали,

Конечно, ручейки,

Конечно, василечек

Иль тихий ветерочек,

И рощи, и цветки.

В то же время писатели начала XIX в. отразили и стилистическое использование слов с суффиксами субъективной оценки, свойственное живой разговорной речи. Так, в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» Фамусов употребляет эти слова, стараясь показать расположение к собеседнику: Прозябли вы, согреем вас; отдушничек отвернем поскорее; они придают его речи ироническую окраску: Будь плохенький, да если наберется душ тысячки две родовых - тот и жених; создают фамильярно-непринужденный тон его высказываний: Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку! Употребление уменьшительно-ласкательных слов Молчалиным подчеркивает льстивые интонации в его репликах: Ваш шпиц - прелестный шпиц, не более наперстка, я гладил все его: как шелковая шерстка . В монологах Чацкого экспрессивное словообразование выполняет сатирическую функцию: Французик из Бордо. Посмотришь, вечерком он чувствует себя здесь маленьким царьком .

В поэзии Пушкина эта оценочная лексика отразила все богатство красок словообразования разговорной речи, став источником юмора, шутки (вспомним «Домик в Коломне»). Особенно щедр поэт на уменьшительно-ласкательные слова в произведениях, близких к устному народному творчеству: В руки яблочко взяла, к алым губкам поднесла, потихоньку прокусила и кусочек проглотила.

Стилистическое применение экспрессивного словообразования в творчестве крупнейших русских писателей обусловлено особенностями их слога и конкретными художественными задачами, которые решались при отборе выразительных средств языка для того или иного произведения. Некоторые авторы активно использовали этот источник экспрессии (И.С. Тургенев, М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.А. Некрасов), другим эта манера была чужда (А.П. Чехов, Л.Н. Толстой). У Щедрина экспрессивное словообразование выполняет чаще всего сатирическую функцию. Так, в создании психологического портрета Иудушки-кровопивушки «ласковые» слова с суффиксами субъективной оценки играют важную стилистическую роль: они придают речи Головлева слащавость, елейность, подчеркивают его лицемерие, ханжество: А знаете ли вы, маменька, отчего мы в дворянском званье родились?… Сидели бы теперь в избушечке, да горела бы у нас не свечечка, а лучинушка, а уж насчет чайку да кофейку - об этом думать бы не смели! Сидели бы; я бы лаптишечки ковырял, вы бы щец там каких-нибудь пустеньких поужинать сбирали…

У Ф.М. Достоевского наиболее яркое воплощение получило стилистическое использование словообразования для создания речевой характеристики социально приниженного героя. В романе «Бедные люди» Макар Девушкин обильно пересыпает свою речь уменьшительно-ласкательными словами: …Было мне всего семнадцать годочков, когда я на службу явился; Стыдненько мне было, Варенька!; А оттого, что я смирненький, оттого, что я тихонький, а оттого, что добренький! В иных случаях обращение героев Достоевского к уменьшительно-ласкательным суффиксам получает тонкое психологическое обоснование. Например, они создают насмешливо-язвительный тон речи следователя Порфия Петровича в романе «Преступление и наказание»: Я знаю, он моя жертвочка; Говорит, а у самого зубки во рту один о другой колотятся; Губка-то, как и тогда, вздрагивает.

Н.А. Некрасов показал искусное применение слов с суффиксами субъективной оценки для достижения народно-поэтического звучания речи: Доля ты! - русская долюшка женская!; Ты прости, прости, полянушка!..; Белый плат в крови мокрехонек!; Мало слов, а горя реченька, горя реченька бездонная… поэт осваивает новые пласты экспрессивной лексики с размерными суффиксами: Вон - направо - избенки унылые; Чу! клячонку хлестнул старичина; Попрощался со скотинкою; тихо по двору похаживал да постукивал топориком .

В сатирических произведениях Некрасова формы субъективной оценки были действенным средством достижения сарказма: Статейку тиснул в пол-листа какой-то господин Давыдов о пользе плети и кнута; Так за эту бы речь мужичонку посечь.

В современной литературе и публицистике экспрессивное словообразование выступает прежде всего как средство создания иронической, сатирической окраски речи. Такие стилистические возможности аффиксации оценил еще В. Маяковский: в его политической сатире формы субъективной оценки придают речи резкое памфлетное звучание: Болтают язычишки газетных строк… Слушай! Министерская компанийка!

У современных писателей и публицистов экспрессивные словообразовательные средства весьма разнообразны. В журналистике не редкость такие «находки», как порнуха, депрессуха (от депрессия), бомжатники (ночлежники для бомжей), водяра (водка), обряжуха и т.д. ограничимся лишь одним примером: Женщина с четырьмя детьми из российского городка поругалась с мужем и ушла от него вместе со всеми детьми (!). Теперь бомжует в столице. А некоторые бомжихи, так те своих детей вообще продают «в хорошие руки». Эдак миллиона за два… А сами ищут приюта в бомжатнике.

Чем «свежее» аффиксальное новообразование, тем больше оно впечатляет. Даже политики не отказываются от подобных экспрессем. По свидетельству корреспондента, описывавшего встречу главы государства с избирателями, «В Ярославле предвыборный лексикон президента обогатился несвойственными ему словообразованиями: «Вперед, на борьбу с коммуняками! - взывал Борис Николаевич к напирающим на ограждение ярославцам» (Комсомольская правда. - 1996. - 5 мая).