Неповторимый - Шеннон Дрейк

— Нога все еще болит? — спросил Ястреб. Она кивнула.

— Тогда надо не терять времени и поспешить домой. Мои тетушки живо излечат тебя своими снадобьями.

Поспешить домой…

Ястреб больше не произнес ни слова, пока шли к лагерю. Готовясь ко сну, он расстелил одеяла прямо на земле, в головах положил седла и устало растянулся на импровизированной кровати; грудь его была подушкой для Скайлар. Сильная рука, точно защищая от всех невзгод, обвилась вокруг жены, погладила по волосам.

Прикосновение можно было назвать почти… ласковым.

Силы Скайлар были на пределе. События этого дня, боль, душевная и физическая — все привело к тому, что постепенно она начала засыпать.

Поспешить домой…

Дом.

Дом по-прежнему находился среди индейцев сиу.

Интересно, наступят когда-нибудь такие времена, когда дом для него будет там, где она, думала Скайлар.

На следующий день Слоан присоединился к Скайлар, и какое-то время они ехали рядом.

— Жизнь среди равнин, знаете ли, имеет свои преимущества, — сказал он, поворачиваясь к спутнице.

Скайлар, немало удивленная его словами, непонимающе вскинула брови.

— Никто не относится к детям так, как индейцы сиу, — продолжил он, задумчиво глядя вдаль. — Щедрость их превосходит всякие границы, поскольку радуются вещам они только тогда, когда их можно подарить другому. Что действительно ценится, так это мудрость старейшин. Мы окружаем их заботой и воздаем почести.

— Но и мы заботимся о пожилых людях! — воскликнула Скайлар.

Он пристально посмотрел на нее.

— Ну, большинство из нас, — поправилась молодая женщина.

Слоан лишь улыбнулся в ответ.

— Вы сказали «мы», — заметила она. — Имели ли вы в виду себя, офицера кавалерии?

— Жизнь сложна, а моя еще и полосата, как зебра. Что вам ответить? Все это я говорю лишь затем, чтобы вы ничего не боялись. Вы рады, что вас спасли, и одновременно не уверены в своих спасателях.

— Все не совсем так, — запротестовала она. — Просто… Ах, Слоан, в жизни не видела такой резни!

— Боюсь, вам предстоит увидеть еще и не такое, — как-то уж слишком спокойно сказал он. — Может произойти кое-что и похуже.

— Я не говорила, что никогда не попадала в передряги, — возразила Скайлар. — Со мной случалось такое, что вам и не снилось. Но столько… крови.

Он бросил на нее проницательный взгляд.

— Так, значит, жизнь на востоке не такая уж и сладкая? Медленно растягивая губы в улыбке, Скайлар ответила:

— Сейчас мы говорим о западе.

— А почему бы не поговорить о востоке? О том, как вы с Ястребом поженились? Ничего не знаю об этом. Вдруг появилась его новая жена, поразительная красавица. Прямо принцесса из сказки.

— Ястреб ничего не рассказывал вам? Он, усмехнувшись, наклонился к ней.

— А какие слухи ходили! Говорили, будто женщина, которая приехала в эти места и называет себя леди Даглас, понятия не имела, что она не вдова, а жена молодого лорда Дагласа. Кто-то мог решить, что обворожительная незнакомка, испытывающая денежные затруднения, решила отыскать любой способ поправить свое положение.

— Понимаю. А вы? Тоже думаете, что я как-то использовала лорда Дэвида Дагласа?

— Ничуть, — ответил Слоан, и, к своему удивлению, Скайлар почувствовала, что он говорит совершенно искренне. — Возможно, Дэвид действительно был болен, а мы этого не знали. Человеком он был сильным, и если уж решил не посвящать никого, то ни одна живая душа об этом бы и не узнала. И уж глупцом его назвать никак нельзя. Ни одна женщина, как бы молода и хороша она ни была, не смогла бы использовать его.

— Спасибо.

— Я не хотел оскорбить вас.

— Нет, я в самом деле искренне благодарна вам. Я никогда не пользовалась его немощью. И даже не пыталась.

— Верю.

— Пусть это останется между нами.

— То есть, вы хотите сказать, ваш муж думает иначе?

— Я просто уверена. Слоан с минуту молчал.

— Он очень любил отца. Так любил, как, может, вам и не понять. Отношения между ними складывались с самого начала негладко. Ястреб долгое время не хотел принимать отца, осуждал его, а после понял, как ошибался. Естественное Чувство раскаяния, осознание того, как много ты задолжал человеку, в оценке поступков которого ошибся. В последние годы жизни Дэвида они были очень близки. Если сейчас Ястреб не доверяет вам, то потому, что боль потери слишком сильна. Есть, правда, и другая причина…

— Какая?

— Для начала лучше расскажите свою версию, леди Даглас.

Скайлар улыбнулась. Да, такой мужчина с легкостью может очаровать любую. Он тверд, порой безжалостен, но, когда требуют обстоятельства, может быть даже само очарование и деликатность.

А еще чертовски проницателен и настойчив, если поставил перед собой какую-то цель.

— История длинная и запутанная, — уклончиво ответила она. — Все, что вам нужно пока знать, — это то, что мы с лордом Дагласом были добрыми друзьями, что он был мне глубоко небезразличен. — При этих словах Скайлар зарделась. — Не в том смысле, в каком вы, наверное, подумали, — быстро пояснила она.

Слоан рассмеялся:

— Могу себе вообразить! Дэвиду было достаточно одного взгляда для того, чтобы решить: вы идеально подходите его сыну.

— Но оказалось, что совсем не подхожу, верно?

Слоан натянул поводья и повернулся к Скайлар.

— Вы и представить себе не можете, насколько идеально. Но вы ведь не испугались его, так? Ну, по крайней мере не настолько, чтобы потерять сознание?

— Нет, один раз было.

— Это когда же?

— Когда Ястреб сообщил мне, что он лорд Даглас.

Слоан захохотал и никак не мог остановиться, так что, пришпорив коня, унесся вперед. Скайлар какое-то время пребывала в замешательстве. Вернулась же к реальности тогда, когда заметила рядом с собой Ястреба.

Слоан, по всей видимости, в компании не нуждался, он и сам с собой умел веселиться.

— Ну что ж, — заметил Ястреб, — ты так прекрасно ладишь с моими друзьями. Как путешествие? Наслаждаешься?

В намеренно беззаботном голосе сквозило раздражение. Пожалуй, это даже приятно, решила Скайлар. Улыбнувшись, она сказала:

— Здесь очень красиво.

— Именно здесь обитает Вакан.

— Великий Дух? Ястреб кивнул.

— Ты веришь в него? Казалось, совсем недавно ты присутствовал на христианском обряде погребения.

Ястреб передернул плечами.

— Отец исповедовал христианство.

— А вы?

— Среди белых я христианин. Я верю в силу куда более могущественную, чем люди. Можно называть ее Богом или Ваканом. Все люди — ее творения, вне зависимости от цвета кожи. Когда видишь такую красоту, волей-неволей поверишь в существование божественного начала. А ты веришь?