Третья жена шейха - Зинаида Хаустова

его отец предпочел его матери другую женщину?

Но, как понимаю, выбора у меня особого нет. Или мы идем с Галебом, или не идем вообще. Скорее всего, я драматизирую. Сына в гостях интересуют дети, а не взрослые. Вероятно, он вообще ничего не поймет.

— Ладно, Гуля, твоя взяла. Только будешь за мной следить, чтобы меня не заносило. Не уверена, что смогу сама себя контролировать.

— Мы ненадолго. Посмотрим одним глазком.

— Ох, Гуля. Ты настоящий змей искуситель.

Кладу локти на стол и падаю на них головой. Что я вообще творю?

***

В гостиной нас встречает хозяйка дома, ее сестра и их гостьи. Нас представляют друг другу.

— А это Заира, — указывает хозяйка на небольшую девушку, которая только на миг поднимает на меня свои оленьи глаза и снова опускает их в пол.

Я понимаю, что все в курсе, кто я, и зачем мы приехали. Ладно, час позора и уберемся отсюда, зато не буду мучиться от неопределенности.

Не стесняясь, открыто рассматриваю девушку. Если все все понимают, к чему хороводы.

Интересно, она сейчас играет или реально вся такая скромная и трепетная? Просто воплощенная покорность. Мансур будет в восторге. Его любимая присказка, что женщина должна быть покорной.

С дотошностью ревизора цепляю взглядом все достоинства соперницы. Боже, это безумие записывать ребенка в соперницы, но слов из песни не выкинешь.

Оцениваю фигуру девушки. В ее возрасте все обычно стройные, но очевидно, что у Заиры очень женственная фигура. Узкие плечи, тонкая талия, крутые бедра. Грудь наверняка еще вырастет. Стараюсь не представлять ее со своим мужем, хотя картинки так и лезут в воображение.

Поднимаю взгляд на лицо. Оленьи глаза сейчас скрыты черными густыми ресницами. Аккуратные пухлые губы. Стараюсь на них не фиксироваться, потому что воображение опять подсовывает то, что я видеть не хочу.

— Латифа, — врывается в мое сознание звенящий женский голос матери Заиры, — ваш муж хорошо с вами обращается?

Перевожу на нее свой непонимающий взгляд. Она сейчас серьезно? Может еще поинтересуется, каков Мансур в постели?

— Мой брат уважает женщин, — опережает меня Гуля.

Отдаю ей все нити разговора и рассеянно оглядываюсь. Внезапно вижу Галеба, который до сих пор находится в гостиной, а не убежал играть с детьми. Он стоит с открытым ртом и завороженно смотрит на Заиру.

— Галеб! — тихонько зову сына, но он меня не слышит.

Встаю с дивана, подхожу к ребенку и осторожно тереблю за плечико.

— Что мама? — на автомате спрашивает Галеб, не отводя взгляда от невесты своего отца.

— Ты пойдешь играть с детьми? — настойчиво переключаю я его внимание.

— Я не хочу, — отмахивается сын, пытаясь скинуть мою ладонь с плеча.

Меня потряхивает от сдерживаемой истерики. Выпрямляюсь и громко говорю собравшимся:

— Прошу прощения, Галеб сегодня не в настроении играть. Мы заедем в следующий раз.

Гуля смотрит на меня недоуменно. Остальные просто шокированы. Плевать. Я получила то, за чем пришла. На этикет сейчас побоку. Пусть скажут спасибо, что все тут не разгромила.

Беру Галеба за руку и насильно тащу за собой. Через три минуты захлопываю дверь машины и облегченно выдыхаю. Смотрю в лобовое стекло, как Гуля выскакивает на ступеньки дома и взволнованная идет к нам.

— Латифа, ты сошла с ума! Все выглядело так, будто у тебя сдали нервы. Тебе теперь все кости перемоют, — горячится Гуля, залезая к нам на заднее сиденье.

— Они и сдали, — уже спокойно отвечаю и откидываюсь на спинку сиденья.

Гуля замолкает и встревоженно смотрит на меня.

— Прости, это я виновата. Плохая была идея. — девушка пожимает мне руку, — ты была спокойна эти дни. Я не думала, что ты так переживаешь.

— Когда я вырасту, я женюсь на Заире, — подливает Галеб керосина в огонь.

Истерично смеюсь, пока из глаз не начинают литься слезы.

— Латифа, перестань, ты пугаешь ребенка, — шепчет мне Гуля.

Наконец-то передняя дверь открывается и шофер занимает свое место. Гуля облегченно выдыхает. Мы едем домой.

Глава 74. Мотивация

Выхожу за ворота дома. Оглядываю дорогу в обе стороны, быстро пересекаю ее и ныряю в переулок за ближайшим поворотам. Прыгаю на заднее сиденье такси, которое сразу трогается с места.

— Мы получили добро, Лена, — сразу информирует меня Никита.

Рывком выпускаю весь воздух из легких. Непонятное состояние. Мне казалось, что я уже смирилась с мыслью, что моя жизнь изменится. На самом деле, осознание этих перемен приходит только в данный момент. За моментальной болью понимания, что я закрываю важный этап моей жизни, приходит эйфория от мысли, что я возвращаюсь домой.

Я годами привыкала к мысли, что этого никогда не случится. И за несколько дней жизнь совершила неожиданный поворот.

— Теперь ты расскажешь мне подробности? — ловлю взгляд Никиты в зеркале заднего вида.

— Послезавтра в Саудовскую Аравию прибывает рабочая делегация для подготовки визита министра иностранных дел Козырева. Изначально не предполагалось, что в составе будут женщины. Сейчас срочно согласовали девушку-секретаря твоего типа. Ты займешь ее место, а девушку мы потом отправим домой по другому каналу.

— А Галеб? — с тревогой интересуюсь я.

— Его придется усыпить, Лена. Занесем на борт в контейнере для дипломатической почты.

— Других вариантов нет? — тревожно заламываю руки. Мне безумно страшно, что сын может пострадать. Мало ли какая побочка может быть у этих препаратов. А если доза будет маленькой, и он проснется в этом ящике? Первый раз сильно жалею, что заварила всю эту кашу. Лучше всю жизнь терпеть, чем подвергать малейшему риску Галеба.

— Можно вывезти вас в Йемен в багажнике машины с дипломатическими номерами. Но это не один час в контейнере, Лена. Совсем другие временные рамки и, соответственно, риски. Я считаю, что нам очень повезло с этим визитом. Просто встали звезды в нужном порядке.

— Ладно, — закусываю губу, — как я могу отблагодарить тебя, Никита?

— Не стоит благодарностей, — ухмыляется мужчина, — это моя личная вендетта. Я буду глубоко удовлетворен, если у нас все получится.

— Вендетта против Мансура? — удивленно вздергиваю бровь.

— И против него тоже. Я был несколько уязвлен, что он переиграл меня тогда в Сирии. Но, главным образом, против всех этих блядских шейхов и Саудовской Аравии.

— Откуда такая острая неприязнь? — бросаю взгляд в окно. Мы нарезаем круги