Седьмая жена короля (СИ) - Шёпот Светлана

Ника вернула себе человеческий облик самостоятельно. Получилось это донельзя просто. Правда, сделала она это только тогда, когда Терион отнес ее в покои. Убедившись, что Нике ничего не угрожает, он оставил ее в комнатах вместе с ахающей и охающей Эльзой, а сам направился разбираться.

Уже вечером, постучавшись к ней в комнату, Терион рассказал, что случилось.

Судя по всему, у дяди Териона осталось на свободе некоторое количество людей, которые не были согласны с тем, что король не сменился, но нападать на самого правителя они опасались, поэтому решили сосредоточиться на его невесте, так как хорошо знали о пророчестве.

Терион был невероятно зол.

Даже с помощью шпионов, теневых стражей и фамильяров ему не удавалось узнать обо всех заговорах в королевстве. Но это не мешало ему выместить на виновных свое недовольство.

Никто из них не был рад, что решил посягнуть на то, что Терион считал самым драгоценным. Он казнил всех причастных, не волнуясь о репутации. В этом конкретном случае ему было на нее наплевать. Ника была важнее.

Терион не помнил, когда в последний раз так сильно пугался. Когда он увидел, как лошадь, споткнувшись, заваливается на землю, а Ника вылетает из седла, на полной скорости устремляясь к земле, его сердце едва не остановилось.

Он никогда еще не управлял тьмой так, как тогда. Тени от деревьев и кустов метнулись в сторону Ники в мгновение ока, только та, к его большому облегчению, справилась и сама. Один взмах – и вместо человеческого тела в воздухе оказалась миниатюрная сова.

Прижимая к себе хрупкую птицу, у которой все перья были встопорщены, Терион едва находил в себе силы разжать хватку. В нем внезапно поселился иррациональный страх, что Ника может в любой момент исчезнуть. И тогда…

Тогда ему будет плевать на пророчество. Он сомневался, что без Вероники доживет даже до тридцати трех. Тоска и боль съедят его заживо гораздо быстрее.

В тот момент Терион понял, что никогда больше не будет никого искать. Если раньше, после очередного предательства, он отряхивался и шел дальше, то исчезновения Ники по какой-либо причине он просто не перенесет.

Когда он казнил дядю, то ослабил бдительность. Казалось, враги запуганы достаточно, чтобы не делать опрометчивых движений. Вероятно, его прошлое равнодушие в отношении невест сыграло с ним злую шутку. Что ж, их ждал сюрприз. Терион намеревался показать, что Нику лучше никому не трогать.

После казни замок погрузился в мрачное молчание. Возможно, слуги понимали, что король был в своем праве, но это не мешало им бояться. Некоторые даже поспешили скрыться, явно имея за душой какие-то проступки.

– Так дело не пойдет, – произнесла Ника спустя несколько дней после казни всех причастных к нападению.

В этот момент они сидели в ее комнатах и наслаждались легким вином и закусками. После падения стремительно заживающая благодаря магическим целителям и зельям рука снова разболелась, так что Нике был прописан покой.

– Ты испортил свою репутацию еще сильнее, – принялась она его журить. Терион не был против. Он только и мог, что любоваться сосредоточенным лицом девушки.

– Я не мог иначе, – возразил он только для того, чтобы не молчать.

– Конечно, – Ника хмуро кивнула и поморщилась. – Никак не привыкну к этому варварскому миру, – пробормотала она себе под нос так тихо, что Терион едва разобрал слова.

– Что? – переспросил он, слегка нахмурившись.

– Ничего, – ответила она громче. – Говорю, что мир у нас слишком варварский, добра в нем мало. Ты должен улучшить свою репутацию любой ценой. Страх, конечно, хорошо, но вот назовут тебя темным властелином, и придется тебе потом от избранных отбиваться, которые начнут воровать твои кольца и таскать их к первому попавшемуся вулкану.

Терион ничего не понял. Темный властелин? Избранные? Какие кольца? Он даже посмотрел на свои руки. На пальцах ничего не было.

– Не обращай внимания, – явно заметив его недоумение, отмахнулась Ника. – Это так, мысли вслух. Но! Репутацию тебе улучшить точно надо. Что же придумать? – она задумчиво начала покусывать кусок сыра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Терион замер, наблюдая за губами, которые так соблазнительно обхватывали кусочек. Он находил зрелище крайне возбуждающим. А уж когда Ника облизнула губы, то Териону и вовсе пришлось сменить положение.

– О! – воскликнула Вероника и подняла взгляд.

Ее глаза сияли, напоминая драгоценные камни на свету. Терион вдруг подумал, что Ника наполнена такой бурлящей жизненной силой, что ему даже слегка больно смотреть на нее, настолько она выглядит ошеломляюще.

– Тебе нужно открыть приют! – выдала она, глядя на короля с гордостью, словно это была его идея и он ее уже давно воплотил в жизнь.

– Приют? – переспросил Терион, не понимая, о чем идет речь.

– Я тебе сейчас все расскажу, – Ника улыбнулась и откусила еще сыра.

Ника не была удивлена, что приютов тут никто не открывал, а дети, лишившиеся по той или иной причине родителей, барахтались самостоятельно. Везло тем, у кого находились родственники, остальные… ну, как придется. Судьба у всех складывалась по-разному.

– Это твои граждане, – вещала Ника, помахивая кубком из стороны в сторону. – Сначала ты в них вложишься немного, а потом они тебе сторицей отдадут налогами или службой. Население здесь еще не слишком большое, достаточно будет создать пару домов на королевство. А потом просто раз в год ездить по малым городам и селам и собирать беспризорников.

– И кормить их? – спросил Терион, обдумывая мысль.

Он не был уверен, что подобные действия улучшат его репутацию. Обычно людям безразличны чужие горести. Кто-то даже начнет завидовать, что король кормит бесполезных сирот, а им ничего не дает.

– И что? – Ника нахмурилась. – Ты ведь кормишь аристократов, которые торчат в твоем замке? Я уверена, что они съедают гораздо больше, чем могут съесть несчастные сироты. А так – детки вырастут, встанут на ноги и начнут платить тебе налоги.

Вероника уныло подумала, что так радужно бывает только в сказках. Она могла представить, сколько проблем на самом деле возникнет. Да и люди… ну, это всего лишь люди. Хорошо, если один из десяти действительно останется благодарен королю за то, что ему помогли, другие со временем начнут считать, что так и надо. А кто-то и вовсе ощутит недовольство из-за недостаточности того, что им дали. Впрочем, поначалу благодарных действительно может быть больше.

– Люди подумают, что я собираю сирот, чтобы потом съесть, – хмыкнул Терион, уже представив, какие слухи начнут блуждать по улицам, если он действительно решит собирать беспризорных детей по городам и селам.

– А вот тут, дорогой мой, и должна работать пропаганда, – Ника, уже немного пьяненькая, ткнула в него пальцем. – Берешь людей, говоришь им, какой слух нужно пустить, и отпускаешь на волю… то есть в народ. И чего ты сидишь так далеко? Садись сюда, – она подвинулась на диване, освобождая королю место.

Териона не нужно было заставлять ждать – он в одно мгновение оказался рядом.

– Вот, отлично, – Ника довольно улыбнулась. – В общем, с приютом все понятно. Выбираешь пару пустых больших домов. Нанимаешь несколько человек из тех, кто любит детей, а потом собираешь сирот, оставляя их на попечение выбранных работников. Не забудь пустить нужный слух, – добавила Ника со всей серьезностью.

Терион не стал спорить, он просто наблюдал за Никой, внимательно слушая, что она говорит. Идея все еще казалась ему глупой, но он не хотел расстраивать невесту, отмахиваясь от ее замыслов. В конце концов, если дела пойдут совсем худо, так называемый приют всегда можно будет закрыть, а детей отпустить.

– А лечебницы у вас тут есть? Хотя о чем я спрашиваю, – Ника хмыкнула, откинулась на спинку дивана и поерзала. – Чертово платье совсем тесное, – буркнула она недовольно, чем привлекла к своему телу внимание Териона. Платье, надетое на ней сегодня, действительно выглядело тесноватым, но Териону нравилось, особенно то, как великолепно оно подчеркивало талию и позволяло ему любоваться высокой грудью.