Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II - Вера Проскурина

12

Австрийский посланник де Линь и в мемуарах, и в письмах именовал таким образом Екатерину (Линь К.И. Портрет Екатерины // Екатерина II и ее окружение. М.: Пресса, 1996. С. 386). В письмах к маркизе ле Куани, написанных во время путешествия в Крым в 1787 году, он не перестает восхищаться «Catherine le Grand»: «La simplicité confiante et séduisante de Catherine Le Grand m’enchante, et c’est son génie enchanteur qui m’a conduit dans ce séjour enchanté» (Prince de Ligne. Lettres à la Marquise de Coigny. Paris, 1914. P. 53). См. также свидетельство Сегюра, который по приезде в Россию в марте 1785 года торопится «увидеть эту необыкновенную женщину — знаменитую Екатерину, которую князь де Линь оригинально и остроумно называл Екатериной Великим» (Сегюр Л.-Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II // Россия XVIII в. глазами иностранцев. С. 315).

13

Помимо «Записок» см. также пародийное описание Елизаветы Петровны в прозаическом сочинении Екатерины «Чесменский дворец», представляющий собой разговор портретов и медальонов императоров и императриц XVIII века (Записки Императрицы Екатерины Второй. С. 600).

14

Игра с переодеванием в мужской костюм — своеобразная репетиция грядущего политического переворота — прослеживается уже в переписке великой княгини Екатерины с Дашковой. В начале 1762 года Екатерина пишет Дашковой: «Рука у меня дрожит, так как я только что вернулась из манежа, где долго каталась верхом. Между 5 и 6 часами отправляюсь в Екатерингоф. Там я переоденусь, потому что не хочу ехать по городу в мужском костюме; поэтому отказываюсь брать Вас к себе в карету и советую Вам прямо отправляться туда, а то, чего доброго, такого действительно прекрасного всадника примут за моего обожателя». (Цит. по переводу с фр.: Россия XVIII столетия в изданиях Вольной русской типографии А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Справочный том к запискам Е.Р. Дашковой, Екатерины II. И.В. Лопухина. М.: Наука, 1992. С. 116.)

15

Приведем здесь уже отмеченный Ю.М. Лотманом (Лотман Ю.М. Культура и взрыв. С. 141–142) характерный лингвистический пассаж из «Всеобщей придворной грамматики» Д.И. Фонвизина: «Вопр. Что есть придворный род? Отв. Есть различие между душею мужскою и женскою. Сие различие от пола не зависит: ибо у Двора иногда женщина стоит мужчины, а иной мужчина хуже бабы» (Первое полное собрание сочинений Д.И. Фон-Визина, как оригинальных, так и переводных 1761–1792. М.: Изд. К.К. Шамов. 1888. С. 833). В сочинении «Вопросы Фон-Визина и ответы Императрицы Екатерины II-й» Фонвизин также играете грамматическим родом в связи с упоминанием Екатерины: «Имея Монархиню честного человека…» (там же. С. 813).

16

Сын В. Петрова, И.В. Петров, позднее вспоминал: «Каждая песнь сей поэмы («Энеиды») удостоена была особенного внимания Екатерины, которая, благосклонно выслушивая перевод, останавливалась на некоторых местах оного, казавшихся ей слабыми или неудовлетворительными, и сообщала мнение свое об исправлении многих стихов и оборотов» («Труды Вольного общества соревнователей просвещения и благотворения». 1818. Ч. 1. С. 130).

17

Ср. с той же строчкой в современном переводе С. Ошерова под редакцией Ф. Петровского: «Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои — / Роком ведомый беглец — к берегам приплыл Лавинийским» (Публий Вергилии Марон. Буколики. Георгики. Энеида. М.: Худож. лит., 1971. С. 123).

18

П. Бартенев делал комментарий к этим выездам: «В этом виде, отменно прекрасном, по свидетельству современников. Екатерина показывалась простому народу» (Там же).

19

Согласно анекдоту, Екатерина говаривала: «Как царь-баба, часто даю цаловать руку и нахожу непристойным всех душить табаком» (Исторические рассказы и анекдоты, записанные П.О. Карабановым. СПб.. 1872. С. 55).

20

В тексте «распоряжения» участники обозначены инициалами. Одним из первых идет «В. К.» — великий князь (Записки Императрицы Екатерины Второй. С. 669).

21

Хранится в Венском музее истории искусств.

22

9 ноября 1740 года Эрнст Иоганн Бирон, фаворит Анны Иоанновны, захвативший русский престол после ее смерти в 1739 году, был арестован Минихом.

23

Показательно восприятие этого фрагмента оды Ломоносова в статье Державина «Разсужденис о лирической поэзии, или Об оде». Проводя своеобразную классификацию «оборотов» (близких к современному понятию «метафор»), Державин выделяет группу «Астрономический, или Астрологический» оборот, и первым примером здесь служат две строки Ломоносова: «Я деву в солнце зрю стоящу, / Рукою отрока держащу» (Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. 2-е изд. СПб.. 1878. Т. 7. С. 570).

24

См. ту же метафорику Астреи в ряде надписей Сумарокова, вероятнее всего, написанных в конце 1762 года — во время подготовки маскарада «Торжествующая Минерва»:

* * *

Сия России всей дражайшая отрада,

Астрея и Паллада:

В Россию шедрой Бог послал Ея с небес,

И на престол вознес:

ОНА превознесет Россию до небес. (Там же. Ч. 1. С. 272)

Как твердый столп, так правый суд увидит Росс;

Златые дни возобновятся,

Астрея с неба возвратится.

Мегера свержется в геенну;

Вдовица слез

не будет лить,

ни сир стонать. (Там же. Ч. 1. С. 279)

25

В.Н. Головина в своих «Мемуарах» зафиксировала расхожее мнение придворных кругов о коллизии вокруг Н. Панина: «Как воспитатель Павла, он (Н. Панин. — В. П.) надеялся забрать в свои руки бразды правления во время регентства Екатерины, но его ожидания не сбылись. Та энергия, с которой Екатерина захватила власть, обманула его честолюбие, и он всю свою жизнь не мог забыть этого» (История жизни благородной женщины. М.: Новое литературное обозрение. 1996. С. 113).

26

В тех же атрибутах золотого века с акцентом на пришествие царства закона В. Майков будет описывать Россию под управлением Екатерины в «Оде на случай избрания депутатов для сочинения проекта нового уложения 1767 года». Астрейная мифология была актуализирована бурной законотворческой деятельностью Екатерины.

27

См., например, в оде «На взятие Хоти на» Ломоносова:

Небесная отверзлась дверь;

Над войском облак вдруг развился;

Блеснул горящим вдруг лицем,

Умытым кронию мечем

Гоня врагов. Герой открылся.

(Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 22–23).

28

Хореический дифирамб «Государыне Императрице Екатерине Второй, на день Ея Тезоименитства, Ноября 24 дня 1763 года» также использовал символику Екатерины-Астреи:

Зрите Россы щастье ваше.

Век Астреина ваш краше…

(Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений… Ч. 2. С. 64).

29

Екатерина в своей завоевательной политике имела в качестве образца британскую королеву Елизавету. Акцентируя именно «елизаветинские» коннотации в интерпретации Астреи, Петров в своих колониальных песнопениях уловил важную деталь политической мифологии Екатерины. В воспоминаниях английского посла при русском дворе в 1762–1765 годах графа Д.Г. Бекингхэмшира есть упоминание об интересе Екатерины к правлению Елизаветы 1. Посланник занес в свои депеши разговор с императрицей, относящийся к 1762–1763 годам: «История и интересы европейских держав близко знакомы ей (Екатерине. — В.П.). Когда она беседовала со мною об истории Англии, я заметил, что особенно поражает ее царствование Елизаветы. Время покажет, куда приведет ее желание подражать этой королеве». (Цит. по изд.: Екатерина II и ее окружение. М.: Пресса, 1996. С. 120.).

30

В 1768 году Державин сочиняет две эпиграммы на Сумарокова — «Вывеска» и «На сороку в защищение кукушек». Проекатерининская ориентация выражена здесь достаточно ясно; во второй эпиграмме, написанной в связи с эпиграммой Сумарокова «На кукушек в Москве», Державин поэтически солидаризируется с Дианой (Екатериной) и Орлом (главнокомандующим А. Орловым): «Но мужество Орла Диана почитает» (Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Т. 3. С. 190).

31

В черновом варианте строфа оды Державина «На бракосочетание…» звучала еще более «соборно» — триумф радости разделялся «всеми»:

В полнощи светлый юг сияет,

И радость всем волнует кровь;

Нам осень лето представяет.

Что зиждет Павлу брак любовь.

Се ветры в зефры пременились,

Се мраки в ведро претворились.