Скандальные наслаждения - Элизабет Хойт

— И своей жене, ты хочешь сказать. — Она покачала головой. — Томас, боюсь, мне неуютно чувствовать себя содержанкой.

— Я не могу жениться на тебе, черт возьми, — буркнул он.

Он знал, что в данный момент он не может кого-либо пленить, что лицо у него изуродовано, но чувства переполняли его.

— Я знаю, что ты не можешь на мне жениться, — произнесла Лавиния почти скучающим тоном. — Но это не означает, что я не могу выйти за какого-нибудь другого джентльмена.

Томас вскинул голову — удар был более болезненный, чем кулак брата.

— Ты не сделаешь этого!

Лавиния удивленно на него взглянула.

— Почему? У тебя нет прав на меня.

— Черт бы тебя побрал, — прошипел он, сбросив с лица мокрое полотенце. — Черт бы тебя побрал! — И схватил ее.

Он целовал ее с отчаянием человека, сломленного, с кровоточащим сердцем.

Лавиния отвернулась от его пылающих губ, не обращая внимания на то, что он засунул руки под шелковую фиолетовую накидку.

— Томас, это ничего не решит.

— Возможно, — просипел он, облизывая ей шею. — Но уж точно мне станет лучше.

— Ох, Томас, — вздохнула она, и это не прозвучало как отказ, поэтому его было уже не остановить.

Он сделал то, чего желал не один месяц — любить Лавинию.

Гриффин дремал, сидя в кресле в доме брата, когда парадная дверь Мэндевилл-Хауса открылась и закрылась. Он проснулся и устало потер лицо.

Он пытался увидеться с Томасом накануне вечером — после встречи с герцогом Уэйкфилдом, — но Томаса не было. Ясно, что брат не вернется домой в ближайшее время, и поэтому Гриффин отправился в Сент-Джайлз.

Этим утром он приехал прямо к Томасу домой, чтобы застать его, прежде чем тот куда-нибудь уйдет.

Любопытно, что Томас — считающийся степенным холостяком — проводит ночи вне дома.

Гриффин выглянул в коридор.

Там стоял Томас, вид у него был рассерженный, а нос напоминал репу. Он сердито выговаривал дворецкому:

— Мне безразлично, кто пришел с визитом. Меня нет дома.

— Даже для кровных родственников? — осведомился Гриффин.

Томас резко обернулся и схватился за голову.

— Особенно для проклятых кровных родственников!

И направился к лестнице, давая понять, что разговаривать не намерен.

Гриффин в два шага нагнал его.

— Это никуда не годится, брат мой. Нам необходимо поговорить по душам.

— Пошел к черту, — сказал Томас.

— Нет. — Гриффин склонился к его лицу. — Если только ты не хочешь, чтобы я вывернул твое грязное белье сейчас и здесь перед слугами.

Томас с минуту угрюмо на него смотрел, потом жестом предложил подняться наверх.

Гриффин на такой прием и не рассчитывал, поэтому быстро последовал за ним.

Они вошли в кабинет. Гриффин топтался посередине комнаты, а Томас налил себе бренди из хрустального графина.

Гриффин удивленно поднял брови:

— Не слишком ли рано?

— Не для меня, — уныло заметил Томас.

Гриффин хмыкнул и стал рассматривать средневековую гравюру на стене.

— Это ведь отцовский кабинет?

— Да. А ты разве не узнаешь? — удивился Томас.

Гриффин пожал плечами:

— Я редко сюда заходил.

— Отец обычно призывал меня к себе по воскресеньям вечером, — задумчиво произнес Томас. — Это было до того, как я уехал учиться. А когда я приезжал домой, мы с ним уединялись здесь после обеда.

— И что вы делали? — спросил Гриффин.

— Разговаривали. — Томас пожал плечами. — Он расспрашивал меня о том, как продвигаются мои занятия. Когда я был младше, то проверял уроки латыни. Когда вырос, мы обсуждали политику.

Гриффин кивнул:

— Он готовил тебя к обязанностям маркиза.

— Да, думаю, что так. — Томас взглянул на него. — Разве с тобой он не занимался тем же самым?

— Нет. Меня он не приглашал, — спокойно произнес Гриффин.

Томас с минуту смотрел на него, словно сбитый с толку, потом опустил глаза.

— Чего ты от меня хочешь, Гриффин?

— Я хочу, чтобы ты порвал свою помолвку с Геро.

— Она уже со мной порвала.

Гриффин внимательно взглянул на него. Очевидно, брат еще не разговаривал с Уэйкфилдом.

— Ее брат хочет, чтобы свадьба состоялась в это воскресенье.

Томас сощурился:

— На самом деле?

— Да. — Гриффин сжал зубы. — Я хочу, чтобы ты отказался жениться на ней.

Томас злобно фыркнул:

— Разумеется, ты этого хочешь. Ты, полагаю, хочешь заполучить ее так же, как хотел мою первую жену.

— Это не имеет отношения к Энн, — как можно спокойнее произнес Гриффин.

— Разве? — глумливо улыбнулся Томас. — Бедняжка Энн! Что бы она подумала, узнав, как легко любовник забыл ее? Но ты ведь быстро расправляешься с женщинами. Зачем запоминать их имена, а тем более помнить их, раз они мертвы? Ты рассказал Геро про Энн?

— Да.

Томас не ожидал такого ответа и опешил.

— Что? — не сразу спросил он. — Ты рассказал о своей привычке — соблазнять женщин твоего брата?

— Нет. Я сказал ей, что не касался Энн. — Гриффин мрачно смотрел в налившиеся кровью глаза брата.

У Томаса вырвался хриплый смех.

— Ты лжешь.

— Нет, я не лгу. — Гриффина охватил гнев. Господи! Он не один год жил с этой клеветой. — Я не спал с Энн, не обольщал ее, никогда не имел намерения сделать это. Если она сказала тебе, что это было не так, то, значит, она лгала.

— Энн сказала мне на смертном одре, что ты был ее любовником. — Томас с размаху поставил бокал на стол. — Она сказала мне, что ребенок — твой. Она сказала, что вы были любовниками не один месяц, что ты пытался соблазнить ее еще до нашей свадьбы.

— А я сказал тебе на похоронах, что она лгала!

— И ты действительно ждешь, что я поверю известному распутнику, а не своей жене?

— Я жду, что ты поверишь своему брату! — заорал Гриффин. Его крик разнесся по комнате. Он ухватился за спинку кресла, пытаясь сохранить самообладание. — Господи, Томас. Как ты мог? Как ты мог поверить, что я соблазню твою жену? Я твой брат. Ты даже и не думал поверить мне. Ты поверил истеричной женщине, умиравшей от родов. Ты словно давно ждал этого, а ее слова лишь подтвердили твои подозрения.

— Да, я ждал этого. — Томас схватил бокал и сделал большой глоток виски. — Ты флиртовал с Энн, признайся.

— Не более любого другого джентльмена, флиртующего с дамой на балу. — Гриффин развел руками. — Но больше ничего не было. Все закончилось ничего не значащими словами, сказанными в общественном месте. Я никогда не имел в виду ничего другого.

— Она любила тебя.

Гриффин с трудом перевел дух:

— Возможно, и любила, но я ее не поощрял. И ты это знаешь, Томас. Как только вы поженились, как только я понял, что она, возможно, принимает всерьез наш флирт на балах, я уехал на север Англии.