Кто нашел, берет себе /Что упало, то пропало/ - Стивен Кинг

Когда Пит был еще совсем мелким, он воспринимал записные книжки, как сокровище. Его сокровище. Сейчас он уже понимает, что к чему. И не только потому, что влюбился в грубоватую, смешную, а иногда и безумно трогательную прозу Джона Ротстайна. Эти записные книжки никогда не принадлежали ему одному. Они никогда не принадлежали и только Ротстайну, что бы он там не думал, прячась от мира на нью-гемпширской ферме. Они заслуживают того, чтобы их увидели и прочитали все. Возможно, небольшой сдвиг, что обнажил угол сундука в тот зимний день, и был только случайностью, только Пит в это не верит. Он верит, что, подобно крови Авеля, записные книжки кричали из-под земли. И если эта вера делает его отмороженным на всю голову романтиком, следовательно, таким он и есть. На некоторое дерьмо таки не насрать.

Пройдя половину пути по Лейсмейкер-лейн, он замечает старомодную вывеску книжного магазина. Такая вывеска подходила бы к какому-то английскому пабу, только написано на ней «Редкие издания Эндрю Халлидея», а не что-то вроде «Отдых земледельца». От вида этой вывески последние сомнения Пита рассыпаются, как дым на ветру.

Он думает: «Джон Ротстайн вам тоже не перепихон ко дню рождения, мистер Халлидей. И никогда им не был. Вы не получите ни записной книжки. Мизер, уважаемый, как сказал бы Джимми Голд. Если вы пойдете в полицию, я расскажу им все, как есть, и после того вашего случая с книгой Джеймса Эйджи мы еще увидим, кому они больше поверят».

Тяжесть, невидимая, но очень большая, соскальзывает с его плеч. Что-то в сердце становится на место впервые за долгое-долгое время. Пит быстрым шагом движется в магазин Халлидея, не замечая, что его кулаки сжаты.

23

Было начало четвертого — примерно в то время, когда Пит садится в «Приус» Ходжеса, — в магазин действительно заходит покупатель. Это толстый человек, толстые очки и бородка, жидкая, как у козла, в седых пятнах, которые никак не могут скрыть его сходства с Элмером Фаддеем.

— Вам помочь? — Спрашивает Моррис, хотя первое, что приходит ему в голову, это: «Э-э-э, как дела, док?»

— Не знаю, — с сомнением в голосе говорит Элмер. — А где Дрю?

— Ему срочно понадобилось в Мичиган. Какие-то семейные дела. — Моррису известно, что Энди родом из Мичигана, поэтому он ничем не рискует, однако по семейным делам нужно быть настороже. Если Энди когда-нибудь и рассказывал о своих родственниках, Моррис ничего не помнил. — Я его давний друг. Он попросил меня сегодня подежурить в магазине.

Элмер задумывается. Левая рука Морриса тем временем незаметно идет за спину и ощупывает контур маленького автоматического пистолета, придает уверенности. Убивать этого человека ему не хочется, не хочется поднимать лишний шум, но, если придется, он это сделает. В кабинете Энди еще полно места, хватит и для Элмера.

— Он держал книгу для меня. Я заплатил за нее задаток. Первое издание «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?». Это роман …

— Гораса Маккоя, — заканчивает за него Моррис. В книгах на полке слева от стойки — тех, по которым были DVD с записями с видеокамер наблюдения — торчали полоски бумаги и, находясь сегодня в магазине, Моррис успел их все изучить. Этот заказы клиентов, и книга Маккоя среди них. — Хорошая копия, с автографом. Одна подпись, без посвящения. Немного потемневший корешок.

Элмер улыбается.

— Именно так.

Моррис снимает книгу с полки, незаметно взглянув на часы. 15:13. Уроки в Нотрфилдской средней школе заканчиваются в три, значит, парень придет не раньше чем в половине четвертого.

Он достает бумажную полоску и видит: «Ирвинг Янковик, $ 750». С улыбкой передает книгу Элмеру.

— Эту я запомнил особенно. Энди — кажется, сейчас он предпочитает, чтобы его называли Дрю, — сказал мне, что возьмет с вас всего пять сотен. Сделка прошла успешнее, чем он думал, поэтому он и вам решил снизить цену.

Любые подозрения, которые вызвала встреча с незнакомым человеком на месте Дрю, испарились, как только замаячила возможность сэкономить двести пятьдесят долларов. Он достает чековую книжку.

— Итак … С задатком это получается …

Моррис делает великодушный жест рукой.

— Он не сказал, какой вы дали задаток. Просто взять эту сумму. Уверен, он полностью доверяет вам.

— Надеюсь, после стольких лет. — Элмер склоняется над прилавком и начинает заполнять чек. Делает он это невыносимо медленно. Моррис бросает взгляд на часы. 15:16. — Вы читали «Коней пристреливают?»

— Нет, — отвечает Моррис. — Здесь у меня пробел.

Что делать, если парень войдет, пока этот надутый козлоподобный говнюк все еще будет ковыряться со своей чековой книжкой? Он не сможет сказать Сауберсу, что Энди в кабинете, если сказал Элмеру, что Энди в Мичигане. Капли пота начинают выступать на лбу, под линией волос, и катятся вниз по щекам. Он чувствует их. Он так же потел в тюрьме, когда ждал очередного изнасилования.

— Удивительная книга, — говорит Элмер, застыв над никак дописанным чеком. — Замечательный нуар и удивительный образец анализа проблем общества, не хуже «Гроздьев гнева». — Он замолкает, думая, вместо того чтобы писать, и уже 15:18. — Ну, может, и не «Гроздья», это я, конечно, погорячился, но она вполне может посоревноваться с «И проиграли бой», которую скорее можно назвать социалистическим трактатом, чем романом, вы согласны?

Моррис отвечает, что согласен. Его руки начинают неметь. Если придется вынимать пистолет, то еще уронит. Или в себя попадет, точно между ягодицами. Мысль об этом заставляет его хохотнуть — неожиданный звук в этом тесном, заложенном книгами месте.

Элмер смотрит на него, хмурясь.

— Что вас рассмешило? По Стейнбека, возможно?

— Вовсе нет, — говорит Моррис. — Просто … Это у меня медицинское. — Он проводит рукой по влажной щеке. — Я потею и от этого начинаю смеяться. — Взгляд на лицо Элмера Фаддея вызывает у него новый взрыв смеха. «Интересно, Энди и Элмер когда-нибудь занимались сексом?» — Думает он, и, представив плоть, прыгает, хлопает, продолжая смеяться еще сильнее. — Простите, мистер Янкович. Дело не в вас. И, кстати … вы не родственник музыканту-пародисту «Дивном Элу» Янковику?

— Нет, не родственник. — Янкович торопливо ставит подпись, вырывает чек из чековой книжки и передает его Моррису, который улыбается и думает, что вся эта сцена вполне в духе Джона Ротстайна. Во время передачи Янкович внимательно следит, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

— Простите за смех, — говорит Моррис, смеясь еще сильнее. Он вспоминает, что они называли этого известного музыканта-пародиста «Странный Эл наяривает-Мой-Штык». — Я, действительно, не могу сдерживаться. — На часах уже 15:21, а также это смешно.

— Понимаю. — Элмер пятится от него, прижав книгу к груди. — Спасибо.

Он спешит к двери. Моррис кричит ему вдогонку:

— Не забудьте передать Энди, что я сделал вам скидку. Когда увидитесь.

Здесь уже Моррис заходится смехом, потому что это удачная шутка. Когда увидитесь! Понятно?

Когда приступ смеха наконец проходит, на часах уже 15:25, и впервые в Морриса возникает мысль, что, возможно, он зря так спешил отвадить мистера Ирвинга «Элмэра Фаддея» Янковича. Возможно, мальчишки и не будет. Возможно, он решил не приходить, и в этом нет ничего смешного.

«Что же, — думает Моррис, если он не появится здесь, придется посетить его дома. И тогда он останется в дураках. Не так ли?»

24

Двадцать минут четвертого.

Теперь нет необходимости парковаться на желтом бордюре. Родители, которые в ожидании детей заставили машинами все пространство вокруг школы, разъехались. Автобусы тоже уехали. Ходжес, Холли и Джером сидят в «Мерседесе» седане, который когда-то принадлежал кузине Холли Оливии. Его использовали, как орудие для убийства во время бойни у Городского Центра Занятости, но пока никто из них об этом не думает. Их мысли о другом, преимущественно о сыне Томаса Сауберса.

— У парня, может, и неприятности, но надо признать, что он быстро соображает, — выдает Джером. Просидев в машине десять минут недалеко от «Сити драг», он вошел в аптеку и убедился, что мальчишка, за которым ему поручили следить, исчез. — И профессионал не сработал бы так чисто.

— Да, — соглашается Ходжес. Мальчик, как оказалось, крепкий орешек. Куда прочнее, чем самолетный вор мистер Мэдден. Ходжес не стал расспрашивать аптекаря, и в этом не было необходимости. Пит получал там лекарства по рецептам годами, он знает аптекаря, а аптекарь знает его. Пацан придумал какую-то глупую историю и, когда аптекарь позволил ему выйти через черный ход, скрылся.

— Что теперь? — Спрашивает Джером.

— Думаю, нужно идти домой к Сауберсам. У нас был крошечный шанс не ввязывать в это дело его родителей, как просила Тина, но, по-моему, он только что приказал долго жить.