Наследник рода Ривас - Ск Св

Кузьмич выглядел непривычно хмуро. Чтобы немного отвлечь его от явно невесёлых мыслей, я начал с отвлечённого вопроса:

- Скажи, Кузьмич, а какие у тебя взаимоотношения со Степанычем?

Тот как бы очнувшись, помотал головой и посмотрел на меня с недоумением. - С кем?

- С домовым из дома в Брюсселе.

Кузьмич ощутимо расслабился и сказал:

- Да какие? Он хозяин в своём дома, я в своём.

- А то, что оба этих дома принадлежат мне?

- И что с того, у тебя, вон и в Лондоне дом есть, а живёшь ты вообще в доме у Петровича, так что из того? - Кузьмич явно не понимал, в чём дело.

- Я просто думал, что домовые, живущие в домах, принадлежащих одному человеку, как бы входят в одну фракцию.

Кузьмич развеселился:

- Да ты что! Они ж мне завидуют по-чёрному! Я-то могу и ритуалы проводить, и алтарный камень у меня хранится, а что они? Они не только этого не могут, но и не смогут никогда! Так что мне гораздо проще с тем же Михалычем, чем со Степанычем твоим. Такого и не бывало - тут он осёкся и какой-то даже опаской посмотрел на меня. - Хотя, с тобой и не знаю уже, может и сможешь. Вот ежели на них тоже твой знак появится, тогда да, не будет силы, способной рассорить меня с этими хозяевами, вне зависимости, будешь ты жив, или же уже нет.

Сказав это, Кузьмич ненадолго замолчал, а затем вздохнул и как в омут бросился в серьёзный разговор:

- А как выглядели эти близнецы?

- Обычные дети, весёлые, шебутные. Очень переживающие о том, что не являются одарёнными и поэтому старающиеся стать хотя бы физически сильными - их гимнастические тренировки впечатляют даже просто по описаниям.

- А волосы у них какие?

- Длинные, белые.

Кузьмич замолчал, что-то явно прикидывая. Я какое-то время не вмешивался, не мешая ему, но заметив, что Кузьмич что-то для себя решил, прервал тишину:

- Это что-то означает?

- Может и означает, только вот поспрошать надо, прежде чем во все колокола бить.

- Кузьмич, а что это за ритуал, "противу естества", может быть?

- Не знаю я. В принципе, ритуалов, которые можно назвать "противу естества направленные", не так уж и много. Но вот такого, что должна девка проводить, чтобы замуж за выбранного ею парня выскочить и не припомню.

- А что таких ритуалов не бывает?

- Отчего ж не бывает? Очень даже бывает, только вот настолько страшных среди них нет.

- А что вообще подразумевается под ритуалом, направленном против естества?

- Ну, сказать, что это какая-то группа ритуалов, нельзя. Так иногда называют ритуалы, когда сама магия неправильно используется, наоборот. А вот что подразумевал Потапыч под этими словами - не знаю, и никто из тех, кого я расспрашивал, не знает.

- Подожди, так может это не герцогиня приворожила герцога, а герцог герцогиню?

- И что тут такого? Такое эвон, сплошь и рядом происходит. Неет, тут думати надоть.

Он настолько расстроился, что даже не допив какао и не попрощавшись, исчез.

Разбудил он меня той же ночью:

- Погодь, так ты сказал, что Потапыч на меня ссылался, когда говорил, что знает, что ты с нами разговаривать можешь?

- Ну да, а что?

Не обращая внимания на мой вопрос, он на пару минут задумался, потом вдруг спросил:

- А... Это..., он тебе грязным не показался?

- Ну да, всклокоченный, неухоженный и тот мешок, что на нём надет, грязный.

Кузьмич посмотрел на меня с настоящим ужасом и исчез. Моё растерянное: "А что случилось-то", ушло уже с пустоту.

- Домовой нашёл меня перед самым отъездом и пребывал в страшном волнении:

- Нельзя тебе туда ехать - категорически заявил он. Никак нельзя. Страшные дела там творятся.

- Ты что-то узнал?

- Да, порасспрашивал товарищей. Сам-то Потапыч давно не появляется, но те, кто видели его в последний раз, утверждали, что проклят он. А произошло это как раз почти девять лет назад. Вот и смекай.

- Получается, что ритуал "противу естества" сам Потапыч проводил?

- Ну, может и не сам, но прикрыл он этот грех перед магией, как есть прикрыл.

- А как же близняшки?

- Вот что с ними - не знаю, даже подумать боюсь. Может и не люди это, а Мавки.

- Мавки?

- Мертворождённые дети, тела которых не сожжены по обряду. Опаснейшие твари. Выпивают жизнь. Там, где они появились - не жить никому, пока не уничтожишь их.

Я задумался. Прежде всего, о Мавках в том списке нежити, который я читал, причём внимательно читал, не было ничего. А во-вторых, что-то я не заметил, чтобы во дворце Люксембург было очень безлюдно. Я задал вопрос об этих несуразностях Кузьмичу. Тот ответил, даже с каким-то ожесточением:

- Говорю ж я, не уверен. Но вот был такой случай. Один хозяин очень уж возвысится возжелал, ну и нашептал своему человечку, как канал на Грань пробить. Для этого много энергии надо, да и сам канал существует не очень долго, но этого-то человечку сказано не было.

- Слушай, - перебил я Кузьмича, - а разве домовые могут так вот в обход воли мага и во вред ему действовать?

- В обход не могут, а вот недосказать, пойти на поводу человечковых страстишек - вполне.

- То есть, если меня будет сжигать страсть к, скажем, восстановлению связи с манором, а ты будешь знать способ, как это сделать, ты мне его скажешь, но можешь не уточнить, что данный способ сделает меня проклятым?

-Домовой посмотрел на меня даже с каким-то священным ужасом:

- Да ты что!! Как ты мог такое даже помыслить?! На мне ж твой знак! Ежели я просто о таком подумаю, то меня развеет так, что и следа не останется. - Домовой не на шутку заволновался. Мне даже пришлось успокаивать его.

- Ну прости, сказал первый пришедший в голову вариант. И потом, вот ты говоришь: "знак, знак", а я ведь даже и не знаю ни что это, ни как это влияет на мою или твою жизнь.

Кузьмич немного успокоился:

- Да ладно. Это я всё время забываю, что дитё ты ещё. А про знак рассказать... не могу, права такого не имею. Вот ежели ты сможешь у нашего костра оказаться - тогда многое тебе доступно и подвластно будет. А пока запомни - если ты умрёшь, не оставив наследника своей крови - я умереть-то не умру, но понижусь рангов на пять... али четыре, но не меньше, - Кузьмич тяжко вздохнул.

- Так что там с Мавками? - спросил я больше для того, чтобы отвлечь погрустневшего Кузьмича от его дум.

- А! Так вот. Подсказал хозяин человечку, что есть такой ритуал: убить собственного ребёнка в утробе матери при родах и создать Мавку. Потом Мавка напитается сил, а как семь лет после рождения минует, уничтожить её и всю энергию на пробитие прохода направить. - Кузьмич замолчал. В конце концов, я не выдержал:

- И что?

- Да ничего. Вырвалась Мавка на свободу гдё-то на пятый год и стала окрестности опустошать. Тут-то на неё охоту и объявили. Так всё и вскрылось. Да... а место, где этот замок стоял, солью засыпали, чтобы на века там ничего не росло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});