Корректировка - Вадим Ледов

теплый, выпуклый, неотличимый на ощупь от тела и прозрачный до невидимости. Попробовал снять его и не смог. Браслет словно прирос к руке, стал ее частью, только недоступной для глаз. Странное дело, меня это совершенно не обеспокоило – ну браслет, ну прирос – значит так и надо.

* * *

Ого, какая!

По дорожке вдоль липовой аллеи, грациозно покачивая бедрами, к моей лавочки неспешно приближалась изумительная девушка. Все в ней было хорошо. Бывают же такие распрекрасные рыжие девицы, умопомрачительной красоты и недоступности. С другой стороны, они только в ранней юности такие, а потом быстро теряют привлекательность. Но этой еще далеко до утери. Ой, как далеко…

Зато сама она все ближе ко мне. С сожалением подумал, что со мной больше нет, прекрасных очков, способных затемняться по команде, а природная скромность не позволяет пялиться на красотку совсем уж пристально. Вот сейчас пройдет мимо и что, забыть про неё?

– Привет! – сказала красотка.

Я сперва не понял, что это относится к моей персоне и даже обернулся посмотреть, не стоит ли кто-нибудь у меня за спиной. Никого там не была, тем не менее, я глупо спросил:

– Это вы мне?

Она изобразила лицом удивление и картинно огляделась.

– Нет, блин, Пушкину. Ну, а кому еще?

Я, понятное дело, согласился, что некому.

– Привет! Мы знакомы? – спросил, теперь уже откровенно разглядывая девушку. Загорелая. Одета, черт знает во что. В смысле, мало во что – короткий джинсовый сарафанчик, едва прикрывающий попу и грудь, на голое, блин, тело. Хрупкие плечи, изящные руки с тонкими запястьями унизанными всякими браслетиками и цепочками, колечками на длинных пальцах. Ноги какие-то бесконечные и безупречные по форме, словно вырезаны искусным скульптором. Каблуками их точно удлинять не надо, поэтому обута в легкомысленные шлепки без задника. На обеих узких щиколотках золотые цепочки. Прямой сарафан скрывал талию, но я, почему-то был уверен, с этим тоже полный порядок. А прическа… это восхитительное, слегка растрепанное облако цвета каленой меди. Под задорной челкой большие глаза в пушистых ресницах, а в глазах, как в песне – неба синь. Аккуратный прямой носик, красиво изогнутые скулы, чуть-чуть острый подбородок, в меру оттопыренные губки. На длинной шее в несколько рядов нитка оранжево-красных сердоликовых бус, чудно гармонирующих с волосами.

– Нет, Феликс, – сказала красна девица, – до сих мы не были знакомы, – и добавила лукаво, – но теперь я ужасно хочу с тобой познакомиться! Жорж передает тебе привет.

Я худею, дорогая редакция! Вот, это поворот!

– Так это ты… вы… мой новый помощник… помощница? – от удивления я даже стал заикаться.

Она обворожительно улыбнулась.

– Понятие «помощник» подразумевает подчиненное положение. Я твой новый подельник, пособник, соратник, партнер. Разреши присесть?

Голос у нее был бархатный, певучий, не низкий не высокий. Без противных модуляций с повышением в конце фраз, как нынче принято у молодежи. Таким, малых детишек баюкать. Я аж заслушался и не сразу ответил. А она стояла и ждала, чуть склонив голову набок.

– Конечно, конечно, мадмуазель, – наконец, спохватился я будьте так любезны, – даже подвинулся, хотя места на лавке было полно, но она все равно приземлила (прилавчила) свою попу в непосредственной близости от моей. На меня вкусно пахнуло тонким парфюмом.

Надо сказать, что в общем-то я был не против подобной замены, страхолюдному рыжему Жоржу, такой вот Хозяйкой медной горы. Но… Что, смущало меня? Томности в облике медноволосой девицы, было многовато. Движения плавные. Взгляд отрешенный, этакий неземной. Таким взглядом не смотрят в суть вещей. Такой взгляд обычно прикрывает отсутствие мыслительной деятельности под гладким лобиком. Да и откуда бы взяться подобной деятельности у такой юной и столь привлекательной женской особи.

– Легкомысленно выгляжу? – понимающе усмехнулась девица.

– Ну… э-э… – замялся я. – Просто не ожидал, что мой новый помощник… в смысле – соратник, окажется девушкой таких выдающихся внешних данных.

– Что ж поделать, такой меня создал мой творец, по образу и подобию своей первой любви. Романтичный был парнишка. В память о нем я решила не менять свою внешность. Но ты не волнуйся, мы отлично поладим. Образ не всегда верно отражает суть.

Так… в этой фразе напрягло абсолютно всё: «создал», «решила не менять», «в память о нем».

– В память? Что с ним случилось?

– Его убили.

Сказано это было безмятежным тоном.

Зашибись помощничек.

– Убили?

– Ты хочешь спросить, где в это время была я?

Она что, мои мысли читает?

– Он был настолько глуп, или добр (это одно и то же), что накануне дал мне отставку. Отпустил, так сказать, на свободу.

Да уж, подумал я, мы с ней будем славной парочкой. Танцоры диско, как говорится: «Он – болван, она – редиска». Редиска в смысле, цвета волос, а не плохого характера. Надеюсь. А я-то точно болван, раз во все это влез.

– Ну что ж, прекрасная мадемуазель, давайте знакомиться. Кстати, мы на «ты»?

Она кивнула, но ответила отрицательно.

– Не мадемуазель.

– Мадам?

– Я вообще не человек, но, если хочешь, можешь считать меня женщиной. Мой создатель этого хотел, а мне не сложно.

Против воли у меня отвисла челюсть и потребовалось несколько секунд, чтоб собраться. И я собрался, потому что, за последнее время чудес насмотрелся достаточно.

– Хорошо, «нечеловек-женщина», давай по порядку. Имя у тебя есть?

Она усмехнулась.

– Мой создатель называл меня: фея Огонек. За цвет волос ***.

– Фея, значит, – хмыкнул я. Ну действительно, чего тут сложного, фея же не человек, но тем не менее – женщина. – Значит, ты умеешь делать чудеса?

– Смотря что называть чудесами. Кому-то и карточный фокус за чудо сойдет. Но не буду тебя томить неведением. Изначально я была лишь функцией – протоколом, обеспечивающим связь наблюдателя с Информационной средой с Системой. Но по воле создателя (он сам не понял, что натворил) приобрела самостоятельное значение, как личность, даже вот обзавелась псевдофизической сущностью, хотя до этого была лишь бесплотной виртуальной картинкой, видимой лишь ему. Это коммуникатор, – она безошибочно ткнула наманикюренным пальчиком в невидимый браслет на моем запястье. – Гляди-ка, они научились его маскировать… иными словами – это прибор для связи со мной. С его помощью, ты возьмешь меня в прошлое…

***отсылка к предыдущему роману автора "Отпускник".

Глава 20

Девушка вдруг прервала свое повествование