Некромагичка для мажора (СИ) - Даллас Ирэн

— Пан Маллой? — обратилась одна из этих клонов к Дарку. — Пан Фурман ждёт вас на шестидесятом этаже.

— Ну, наконец-то, — молодой человек оттолкнулся лопатками от спинки дивана и качнулся вперёд. — Броня, наш выход.

— Не совсем, — смущённо улыбнулась вестница. — У слечны Глашек назначена иная встреча.

— Правда? — некромаг перевёл удивлённый взгляд на напарницу. Та в ответ лишь пожала плечами.

— Инициатором встречи является не ваша спутница, а слечна Сковронская, — пояснила клонированная. — Ей хотелось бы пообщаться со слечной Глашек. Если, конечно, слечну Глашек это не затруднит.

— Ох, Форде-рациональный… как думаешь, Дарк, это безопасно? — нахмурилась некромагичка.

— Вполне, — поморщился тот. — Фурман не может позволить себе согласовать нападение во время переговоров. Ему есть, что терять, а с человеком, плюющим на святость неприкосновенности парламентёров никто не захочет иметь ничего общего. Шляхтич без союзников быстро становится шляхтичем без имущества.

— Интересно, — девушка задумчиво оглядела свою сумочку, после чего обратилась к сотруднице башни. — Я отправлюсь сразу после того, как мне принесут пластиковый контейнер с дыхательными отверстиями, в который я могла бы поместить этого гомункулуса, — Броня продемонстрировала результат своих научных изысканий. — Как вариант, сойдёт стеклянная банка.

— Как скажете, — клон вежливо поклонилась, опасливо глядя на непритязательно выглядящее зелёное существо. — Вам не придётся долго ждать.

Убедившись, что у некромагов больше не осталось никаких иных просьб, сотрудница поспешно удалилась.

Повисшую тишину тут же нарушил Дарк.

— Ты ведь в курсе, что “Дивный новый мир” в Форгерии, хоть и издавался, но популярности не имеет?

— Знаешь, не тебе обвинять меня в непонятности шутки про обожествление Генри Форда, — фыркнула попаданка. — У самого половина юмористического репертуара основана на инклюзивном юморе с отсылками на земную культуру.

— Я, хотя бы, не пихаю одну и ту же неуместную шутку с упорством, достойным лучшего применения, — усмехнулся некромаг.

— КАНЕШШШНА!!! — с ехидной ухмылкой ответила Броня, что вызвало самый настоящий взрыв хохота у её собеседника.

Ему потребовалось около четверти минуты, чтобы прийти в себя.

— Ладно. Ладно. Ты победила, — молодой человек поднял руки в жесте капитуляции. — Это было, действительно, остроумно.

Синеглазка неопределённо пожала плечами.

— Как скажешь. Рада, что тебе нравится.

— А, знаешь, что бы мне понравилось ещё больше? — улыбка Маллоя стала мягкой, тёплой. Слегка неуверенной. — Не могла бы ты спеть? Чего-нибудь нашего? Родного. Без перевода даже на форгерийский русский. Я хочу услышать немного той, земной речи.

Молодой человек неторопливо снял очки.

— Дашь мне немного ностальгии?

И в этот момент Броня осознала, насколько выпендрёжные окуляры Дарка защищали окружающих. Да, конечно, необходимость разговора с собственным зеркальным отражением несколько сбивала и мешала прочитать эмоции собеседника, однако из-за балагуристого поведения ректорского сынка и его привычки к активной жестикуляции у тебя не возникало ощущения информационного вакуума в рамках данного аспекта. Да, сокрытие глаз позволяло Маллою-младшему с лёгкостью манипулировать спектром телеграфируемых эмоций, но не казалось, будто бы молодой человек активно пользовался подобной возможностью.

И даже если и так, ничто в поведении Даркена не создавало и тени того давящего ощущения, которое был способен вызвать его внимательный проникновенный взгляд. Разумеется, девушка уже видела молодого человека без очков. Там, в поместье. Но до сего момента на неё ни разу не обрушивалась вся мощь, сокрытая в контрастном сочетании серой, почти бесцветной радужки и ярко-чёрного зрачка. По крайней мере, не в исполнении самого Дарка. Только лишь его отца.

И насколько же по-разному эти двое использовали свою силу.

Взор ректора был подобен взору ястреба. Бездушный. Изучающий. Хищный. Вцепляющийся в тебя, словно когти. Будто бы хищник хочет, прежде чем уничтожит твоё тело, разорвать твою душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Взгляд его сына тоже был подобен взгляду хищной птицы. Но иной. Это взгляд совы. Взгляд, который легко представить праздным, и оттого, его внимательность лишь больше завораживала.

Броня сдалась. Она могла придумать миллион возражений и отговорок. Сказать, что не любит петь на публику. Без музыки. Проворчать, что не так уж много песен помнит наизусть, да ещё и в оригинальном, а не в обновлённом звучании. Прояснить, что для исполнения просьбы ей придётся взять одну из песен, например, группы Дороги Меняют Цвет и перевести с богемийского, на котором она её помнит куда как лучше, обратно на земной русский. На язык, которого она сама не слышала уже почти двадцать лет.

Она всё это могла. Но не стала делать. Вместо этого девушка поднялась с футуристичного диванчика, обошла стол и остановилась на месте, прикрывая глаза.

Да… ДМЦ. Эта группа вспомнилась не просто так. Было у неё в репертуаре кое-что, идеально подходящее моменту.

Выждав примерно с десяток секунд, необходимых, чтобы собраться с мыслями и силами, Броня, наконец, позволила Форгерии услышать язык, лишь смутно ей знакомый. Узнаваемый, но не до конца понятный. Девичий голос дарил миру приятный, мягкий, лиричный напев.

Жизнь закончилась как плёнка,

Но детский крик, и всё сначала,

Снова стала мать девчонкой

Папа — рыбаком с причала.

Случайные свидетели из числа посетителей небоскрёба “ПТЦ” и персонала оборачивались, но, большинство, замечая униформу Университета Смерти и Магии пытались скрыть свой интерес и делали вид, что смотрят в пол или в стены. И лишь один слушатель откровенно наслаждался выступлением.

Дарк откинулся на спинку диванчика и закрыл глаза. На его лице медленно расплывалась улыбка. Разом блаженная и предвкушающая. Он слышал песню ранее, а потому для него не стал неожиданностью резкий яркий переход от нежного, почти меланхоличного исполнения к жёсткому, с надрывом, припеву.

Чтоб смеяться всем в лицо

Когда в моё плюют,

Ржать до коликов в боку

Когда брызжут желчью,

Когда вороны глаза мои клюют

Я смеюсь и подставляю им свою печень!

Им свою пече-ень!

Улыбка Маллоя-младшего сначала стала ещё шире, а затем переросла в смех. Тихий, подавляемый. Смех, который никоим образом не желал отвлекать певицу от исполнения, но не мог явить себя миру. Смех, являющийся воплощением чистой, не испорченной примесями горя или сожаления, радости.

2.

Они разошлись на шестидесятом этаже.

Сопровождающая некромагов сотрудница первым делом отвела Даркена в кабинет пана Фурмана, после чего взялась указать Броне дорогу до малого конференц-зала, где той предстояло встретиться со слечной Сковронской.

— Я буду здесь, у входа, если потребуюсь вам, — заключила леди-клон, застыв у дверей нужного помещения в неестественном приглашающем жесте. — Не стесняйтесь обращаться ко мне с любыми просьбами.

Некромагичка коротко кивнула в ответ, не удостоив сотрудницу небоскрёба взглядом. Не из злости или высокомерия, а из-за тяжкого груза мыслей. Несколько секунд строгий взгляд синеглазки изучал двери, словно бы мог видеть сквозь них, но, как и следовало полагать, зацепиться было не за что. Ничего, кроме интерьерных изысков, вроде нежелания пользоваться привычными дверными петлями или упорного использования в качестве табличек исключительно интегрированных в стены мониторов, выявить не удалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вздохнув, девушка, наконец, толкнула створку в сторону и сделала решительный шаг через порог с характерным углублением для полозий двери-купе. В большом просторном помещении, размером со средний школьный класс, её ждал всего один единственный человек, всем видом старавшийся подчеркнуть и силу, и миролюбивость. Словно бы говоря: “Глашек, не доводи до греха, иначе раздавлю, как мошку.”