Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Кэтрин Култер

Ганеман лечил эти три хронические болезни прежде всего Sulphur (псора), Mercurius (сифилис), Thuja и Acidum nitricum (сикоз), но гомеопаты вскоре начали использовать ещё и нозоды Psorinum, Syphilinum и Medorrhinum. В конце концов, согласно гомеопатической доктрине, основанной на законе подобия, что может быть более логичным, даже неизбежным, чем усилить с помощью потенцирования действие пораженной ткани и патологических выделений больного и таким способом лечить миазматическое «заражение» его собственным веществом.

Позднее, в XIX столетии, был добавлен туберкулез как миазм со своими собственными симптомами, и вскоре в гомеопатической медицине стал применяться нозод Tuberculinum. Кент рассматривал этот миазм как подвид псоры, Роберте воспринимал его как комбинацию псоры и сифилиса, а Пьер Шмидт интерпретировал его как комбинацию псоры и сикоза. Но для практического использования всё это не имеет особого значения, поскольку нозод имеет свою собственную чётко выраженную индивидуальную клиническую картину. Вскоре после туберкулезного миазма был отдельно выделен и раковый миазм с соответствующим нозодом Carcinosin.

Эта теория поражения человеческого организма миазмами, в настоящее время рассматриваемая прежде всего как теория родственной болезни, служит основанием подробно разработанной философской концепции таких ведущих мыслителей-гомеопатов, как Кент, Дж. Х. Аллен, а в настоящее время Санчес Ортега и др. Сам Ганеман никогда подробно не разрабатывал учение о миазмах и не решал дилемму, естественно возникающую при попытках классифицировать болезни в соответствии с их миазматическим происхождением и гомеопатическим стрессовым воздействием на всю сумму симптомов вместе с необходимостью индивидуализации. Это оставило достаточно места для вмешательства других, старающихся заполнить создавшуюся пустоту своими теориями. Иногда они несколько неустойчивы,[23] но всегда стимулируют мысль, и ниже мы воспользуемся проницательностью мэтров гомеопатии для облегчения распознавания признаков определенных нозодов.

При всём том читатель должен помнить, что в то время как теория миазмов может временами объяснить происхождение и развитие болезни пациента, это не способ нахождения препарата для пациента (будь то нозод или другое гомеопатическое лекарство). Без сомнения, любое гомеопатическое назначение должно опираться на историю болезни и на наследственный анамнез пациента, и часто должно быть сперва излечено хроническое заболевание, прежде чем можно будет добиться успеха в лечении острого заболевания. Но при окончательном определении сами нозода должны быть назначены в соответствии с симптомами больного, как и всякое другое лекарство, а не опираясь на какую-то теоретически экстраполированную миазматическую этиологию или патогенез («изопатия»).

Как и во всех гомеопатических прописях назначение нозодов подчиняется принципам индивидуализации и нахождения симилиума, исходя из идиосинкратических черт пациента.

Несмотря на то, что величайшим источником возникновения хронических заболеваний является псора и наиболее специфические гомеопатические лекарства дали всем, занимающимся искусством врачевания, возможность на несколько шагов приблизиться к пониманию истинной природы большинства болезней, тем не менее врач-гомеопат должен, как и раньше, по кусочкам собирать необходимые симптомы и особенности того хронического заболевания, которое лечит, с той же тщательностью, которая необходима для воссоздания картины показаний, потому что никакое настоящее лечение псорных или любых других заболеваний не может быть осуществлено без самой строгой индивидуализации каждого случая» (Ганеман, «Органон», § 82).

Это наставление нужно помнить при любых изучениях миазмов и при построении теорий.

Исключениями из вышесказанного являются случаи, когда у пациентов слишком мало выраженных симптомов (в этих случаях нозод назначают в надежде, что появится несколько новых симптомов), когда в анамнезе имеется ясное указание на миазматическое заболевание (сифилис, гонорея, рак, туберкулез или одна из псорных болезней), когда организм пациента не реагирует должным образом на правильно подобранные лекарства или в тех случаях, когда нозод используется в целях профилактики (см. главы о Psorinum и Tuberculinum).

Уитмонт описывает миазматическое влияние как «структурное или изначальное поле сил, вращательные энергии… способные разрушать живую деятельность, а также и интегрировать жизнь и сознание, способствуя факторам существования человека». Как мы уже привыкли, в написании этих «портретов» мы рассмотрим здоровые, «нормальные», созидательные черты нозодных типов, а также дадим их патологические и саморазрушительные характеристики.

PSORINUM

Psorinum изготавливают из гноя чесоточных везикул при широко распространенном хроническом заболевании, которое было определено Ганеманом как «гнойно-водянистая миазматическая болезненная псора» и которое он считал источником нарушения жизненной силы у большинства из людей. Но даже если это так, несмотря на то, что общее для всех не является специфичным ни для кого, Psorinum представляет определенные легко различимые типы, которые можно проследить по психической и физической симптоматике этого важного лекарства.

Кент в своих захватывающих «Лекциях по философии гомеопатии» и позднее Роберте в более подробной работе развили гипотезу Ганемана о том, что псорный миазм лежит в основе всех человеческих заболеваний как результат подавления или неправильного обращения с первичным кожным заболеванием. Они рассматривали родительский миазм в качестве исходного «порока, дефекта или загрязнения», который был «привит» человечеству, как психофизический эквивалент Первородного Греха. Псора — это тот родственный «порок», которому подвержено всё человечество и который следует преодолеть, чтобы можно было стать здоровым.

Допуская, что существует множество вопросов, связанных с духовной стороной здоровья и болезни, благодаря которым возникла такая концепция, и не относясь к ней предвзято, мы пока сохраним концепцию «Первородного Греха» как ценный образ для запоминания и для нового анализа типа Psorinum.

В учении о Первородном Грехе заложена концепция его неискоренимости никаким иным путем, кроме божественного заступничества. Это свойство неискоренимости связано со многими сторонами патогенеза Psorinum. Пациент не способен путем собственных усилий искоренить это глубоко проникающее «загрязнение» своей конституции, и хорошее здоровье (очищение, избавление) требует помощи нозода усиленного действия — Psorinum (Божественной Милости).

Ганеман пишет о женщине с неудачным замужеством и о мужчине, несправедливо попавшем под подозрение и вовлеченном в серьезное уголовное дело, которые после избавления ото всех этих тягостных обстоятельств продолжали болеть. «Как можно это объяснить. Если эти неприятные эпизоды стали причиной, достаточной для этих болезней, то не должно ли последствие (т. е. заболевание) полностью прекратиться после исчезновения причины? Но недомогания не прекращаются, и видно, что они только воспользовались случаем и стали толчком для развития болезни, которая до тех пор существовала в дремлющем состоянии внутри организма. Признание существования этого внутреннего врага, который часто бывает у людей, и наука, способная его одолеть, показывают, что повсюду распространенная чесоточная скрытая внутри болезнь (псора) является причиной всех этих заболеваний, которые невозможно преодолеть далее силами самой лучшей конституции, а только с помощью искусства Гомеопатии.» («Хронические болезни», I).

Элизабет Хаббард назвала человека типа Psorinum (как цитирует Блэки) «великим неотмываемым», потому что, как много бы он ни мылся и как сильно бы он ни оттирался и ни приводил себя в порядок, он всё равно выглядит нечистым («кожа имеет грязный смуглый цвет, хотя и тщательно ухожена», Геринг), с пятнами («кожа тусклая, грязная, усыпанная капиллярными кровяными точками и выпирающими венами», Кент), нездоровым («кожа выглядит так, как будто её никогда не моют, грубая, жирная, как будто её окунали в масло», Аллен) и непричесанным («волосы сухие, без блеска, легко спутываются и слипаются», Геринг).

Не менее неискореним и отвратительный запах, исходящий от пациента типа Psorinum, будь то его дыхание, выделения мужских половых органов или такие выделения как диарея, бели, менструация, гной из ушей или открытые язвы («сероводородный запах, зловонное дыхание: выделения и испарения кожи имеют запах падали; стул настолько дурно пахнет, что его запах повсюду проникает в доме… извергнутое отрыжкой имеет запах тухлых яиц…», Кент). Особенно сильный запах пота; горячие ванны и души только усугубляют состояние, т. к. открывают поры кожи и дают возможность выделить ещё больше запахов, в то время как мытье в холодной воде и применение дезодорантов дают только временный эффект: любое усилие, которое разгорячит тело, снова высвободит «отвратительный» (Кент) запах.