Час дракона - Роберт Говард

Киммериец поставил закованную в сталь ногу на грудь поверженного противника и поднял меч. Шлема на его голове уже не было — грива его развевалась на ветру, а в глазах горел яростный огонь.

— Ну что, сдаешься?

— А ты сохранишь мне жизнь?

— Да. И даже дам гарантии, которых ты мне в свое время не дал! Жизнь тебе и всем людям, которые сложат оружие… Хотя, по правде говоря, тебе за все твои мерзости следовало бы снести голову…

Тараск повертел головой и осмотрел долину. Остатки его армии со всех ног перебегали каменный мост, а на пятки им наступали аквилонские воины, в дикой ярости размахивающие окровавленными мечами. Боссонцы и гандерцы рассыпались по захваченному немедийскому обозу, врываясь в шатры, хватая трофеи и пленников, переворачивая повозки.

Оглядев все это, Тараск, насколько позволяло ему его положение, пожал плечами:

— Я согласен. У меня нет выбора. Каковы твои условия?

— Ты возвратишь мне все, что вывез из Аквилонии. Прикажешь, чтобы все ваши гарнизоны сложили оружие и оставили занятые ими города и замки. А потом ты выведешь из моего королевства свои проклятые войска так быстро, как это только будет возможно. Вернешь всех аквилонцев, проданных в неволю, и, кроме того, выплатишь репарации, которые я назначу позже, когда точнее будет определен ущерб, нанесенный твоей оккупацией. Останешься у меня в плену, пока не будут выполнены все эти условия.

— Хорошо, — согласился Тараск. — Я прикажу без боя оставить все замки и города, занятые моими гарнизонами, и сделаю все остальное. А какой ты назначаешь за меня выкуп?

Конан рассмеялся, снял ногу с груди короля Немедии и, подав тому руки, помог ему встать на ноги. Он уже раскрыл рот, но заметил, что к ним приближается Хадрат. Жрец был, как всегда, спокоен и погружен в свои мысли, старательно обходя человеческие и конские трупы.

Окровавленной ладонью Конан смахнул с лица прилипшие потные волосы. Он дрался целый день — сначала в пеших порядках копейщиков, потом— на коне, ведя в атаку рыцарей, и его погнутая и исцарапанная ударами топоров и стрел броня была густо забрызгана кровью. И на кровавом фоне побоища он смотрелся, как богатырь из языческой легенды.

— Мы хорошо потрудились, Хадрат! — Сагремел он. — Черт возьми! Я был так рад увидеть твой сигнал! Еще немного, и мои рыцари сошли бы с ума от напряжения и нетерпения. Они прямо из кожи вон лезли, хватаясь за мечи. Дольше я бы просто не смог их удержать! Что с чернокнижником?

— Он уехал в Ахерон по дороге забвения, — загадочно произнес Хадрат. — А я… я поеду в Тарантию. Здесь мои дела закончены, и теперь я отправляюсь в святилище Митры… Здесь, на этом поле, мы отстояли Аквилонию! Твой марш к столице будет триумфальным походом через обезумевшую от радости страну. Вся Аквилония будет праздновать возвращение короля. Итак, до встречи в твоем тронном зале!

Конан молча смотрел вслед удаляющейся фигуре жреца, а со всех сторон сюда уже начинали съезжаться рыцари. Он узнал Паллантида, Троцеро, Просперо и Сервия — все они были забрызганы кровью. Шум битвы уступил место дикому победному реву и радости. Все глаза, распаленные сражением и наполненные восхищением, были обращены к огромной черной фигуре короля, закованные в сталь руки приветственно размахивали над головами окровавленными мечами. И над всем полем возносился крик — мощный и глубокий, как удар прибоя:

— Слава Конану, королю Аквилонии!

Подождав немного, Тараск вновь напомнил:

— Так ты еще не назвал выкупа…

Конан обернулся к нему и рассмеялся, вкладывая меч в ножны. Потом расправил свои мощные плечи и провел окровавленными пальцами по густым черным волосам, словно в поисках вновь обретенной короны.

— Есть в твоем дворце девушка по имени Зенобия…

— Да, есть. Ну и что?

— Так вот, — король усмехнулся, словно на ум ему пришло приятное воспоминание. — Она и будет твоим выкупом. Она и ничто другое. Пошли за ней в Бельверус, как обещал. У тебя в Немедии она была простой служанкой, а в Аквилонии… в Аквилонии она станет королевой!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});