Докаюрон - Юрий Иванов-Милюхин

— Вы не замерзли? — открывая перед женщиной дверцу, спросил шофер.

— Не знаю, надеюсь отогреться в салоне, — складываясь за заднем сидении, пробормотала она посиневшими губами.

— Я включил печку и приготовил кофе.

— Спасибо, это как раз то, что сейчас надо.

Звонко щелкнул замок, взвизгнув колесами на скользком асфальте, машина сорвалась с места и вонзилась в призрачную пустынность великолепного шоссе. Когда скорость автомобиля выровнялась, женщина выдвинула столик, отвинтив пробку на стеклянной фляжке, плеснула в чашечку хорошего коньяка. С удовольствием сделала пару небольших глотков и поставила чашку на столик. Вместе с выпитым кофе, коньяк быстро разогрел в сосудах кровь, вернув на лицо прежний румянец. В голове неторопливо стала развиваться мысль о том, что приславший букет господин наверняка ждет от нее ответа, с каковым она задерживалась третий год подряд. Но о чем можно было рассказать на середине путешествия в неведомое, которое она начала с таким интересным спутником. Странно, но пройденные с ним расстояния все больше отдаляли ее от того партнера со стабильным жизненным укладом, теснее придвигая к считавшемуся ее друзьями и ей самой темной лошадкой претенденту. По всему выходило, что результаты этого круиза станут известны лишь в конце пути. Вздохнув, она твердо решила не спешить с решением жизненно важного вопроса, протянула руку к чашечке с напитком, затем сунула уже пустую посудину на дно небольшого холодильника за спиной. За окнами машины проносились ухоженные английские пейзажи с сытыми коровами и добротно построенными вдали от шумной дороги домами.

Вечером мужчина и женщина были уже на аэродроме. Когда заняли места в салоне класса «люкс» «Боинга‑747» женщина повернулась к иллюминатору, увидела ярко освещенные здания международного аэропорта. Возле одного из них продолжала поднимать руки вверх маленькая кучка ее бывших однокашников по учебе в Итонском колледже. Чуть в стороне стоял высокий мужчина в шляпе с букетом точно таких–же, которые принес в гостиницу негр–лакей, цветов в руках. Он так и не решился подойти и выяснить причины ее молчания, он все еще надеялся на лучшее, этот богатый английский сэр с русскими корнями. Женщина усмехнулась, зная неорганиченный возможности господина, она была уверена, что встретит его на их маршруте еще не раз. Мельком взглянув на соседа по креслу, снова прильнула к окошку, непроизвольно подняла ладонь вверх и пошевелила пальцами над высокой прической. Она ни на что не рассчитывала, она сделала на первый взгляд странный жест только для себя. В этот момент импозантный сосед повернулся к ней и участливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Спасибо, милый, я ощущаю себя прекрасно, — внутренне вздрогнув, живее, чем обычно, отреагировала она на вопрос. Засунула руку под ремень безопасности. — Знаешь, мне все больше нравится это путешествие именно с тобой. Ты такой внимательный.

— А я все сильнее влюбляюсь в тебя, — под приглушенный рев запущенных двигателей признался мужчина. — С каждым разом я нахожу в тебе что–то новое, заставляющее любоваться только тобой.

Воздушный лайнер вырулил на взлетную полосу, разогнался и оторвался от земли. Откинувшись на спинки кресел, собеседники на несколько минут замкнулись в себе, не сгоняя с лиц похожих благодушных улыбок.

Проведя ночь в уютной гостинице при аэропорте, ранним утром оба спутника скорым шагом двинулись на выход. Столица маленького альпийского государства, Берн встретил их прохладной, но довольно солнечной погодой. Освободившись от теплых свитеров, накинув на плечи легкие курточки, они на аккуратной площади перед зданием аэровокзала пересели в поджидавший их шестисотый «Мерседес». За тонированными стеклами замелькали красные черепичные крыши в большинстве своем построенных из камня домов. Сооружения конического типа были видны везде, словно жители крошечной страны все как один задались целью быть поближе к небу, вознося хвалу Богу в католических с протестантскими молитвах.

— Вот еще один пример того, что восточные страны намного приземленнее, — указывая на дома с церквями, задумчиво проговорила женщина. — А ведь веры, что русская, что западная, пытаются доказать обратное.

— Что ты хочешь этим сказать? — повернулся к ней сидящий рядом мужчина.

— Вера у нас православная, она больше духовная, нежели католическая или упрощенные протестантская с лютеранской. У них все воззвания к Богу идут от тела, потому что святые находятся как бы перед глазами — и дева Мария, и сам Езузус. Вот они, здесь, прямо в костеле. От истового поклонения у молящегося могут образоваться кровавые стигмы — язвы на руках и ногах, в тех местах, через каковые был прикован к кресту Иисус Христос, что опять указывает на веру в первую очередь плотскую. А нам к своим святым в молитвах надо возноситься на небо.

— Здесь ты права, наши церкви врастают в землю основательнее, небо куполами луковкой не протыкая, а вроде бы скользя по нему, передавая мирские просьбы и принимая божественные благословения навороченными крестами–антеннами. Разве через навороты то и другое дойдет быстрее? И не значит ли это, что нам еще рано стрелой вонзаться в небо и разговаривать с Богом, который у них перед глазами, напрямую и с такой же откровенностью? Не оттого ли они живут лучше, думают разумнее, поступают мудрее?

— Не знаю, может быть, здесь ты и прав, — не выходя из задумчивости, призналась собеседница. — С этой точки зрения я еще ни разу проблему отсталости России от остального мира не рассматривала. Выходит, сначала необходимо найти свое место на земле, а уж потом возноситься, пусть мысленно, на небо.

— Думаю, так будет вернее и принесет православным во всем мире лучшие результаты, что и доказали передовые развитые страны, проповедующие христианство упрощенное, — мужчина поудобнее устроился на сидении. — Представь себе, даже в сказках немцы с французами стараются работать, а не летать на коньках–горбунках с коврами самолетами. Кстати, ковры–самолеты, это истинно восточный сказочный образ, азиатский. А все азиатские страны опять отсталые, что в быту, что в передовых технологиях.

— Карлсон у Астрид Линдгрен тоже летает, — хмыкнула себе под нос женщина.

— Вокруг банок с вареньем, — засмеялся собеседник. — Даже Кай с Гердой в Снежной Королеве надеялись не на волшебные палочки–выручалочки, а исключительно на себя. Посмотри вокруг, все это великолепие построено и сохранено их руками, а не вымышлено иванушками дурачками с царевнами лебедями. Ты со мной согласна?

— Спорить я не собиралась, — женщина развела руками. — Одно маленькое но: всеми силами мы обязаны помогать своей нации выбирать правильный путь.

Теперь пришла очередь собеседнику откинуть голову на спинку сидения и тоже молча развести руками. Когда машина проскочила очередное чистенькое поселение и помчалась по широкому автобану, проложенному по склонам пологих альпийских гор, он выдернул из–за пояса мобильный телефон, перекинул ногу за ногу, вновь обратился к спутнице:

— Мы нигде не будем останавливаться? Надо заранее забронировать места в гостинице.

— Я бы не хотела, дорогой, к тому же, время в пути летит незаметно. Расстояния здесь не столь велики и, судя по скорости на спидометре, во второй половине дня мы прибудем уже в Венецию, — откликнулась снова погрузившаяся в созерцание окрестностей собеседница. — Разве что в каком–нибудь придорожном брасри перехватить горячего, чтобы не сбивать желудок с привычного ритма.

— Ты как всегда права, дорогая, швейцарские кантоны–области по размерам сравнимы с городскими районами областного центра в России, если этот центр взять и раскидать на небольшом расстоянии. От Берна до границы с Италией мы проедем за каких–то часа три.

— Иногда мне кажется, что вся Швейцария не больше Москвы с пригородами. Странно, что на этом маленьком пространстве люди разговаривают сразу на нескольких языках, находя один общий и умудряясь достойно делать одно дело, получая от него немалую выгоду, — продолжила рассуждения спутника женщина. — Кроме всего, это крохотное государство в мировой короне сумело предстать крупным именным бриллиантом.

— Да уж, богатыри — не мы.

На считанные минуты задержавшись у пограничного поста с упитанными пограничниками, шестисотый «Мерседес» снова понесся по размеченному широкому автобану с указателями и услугами через каждые пару сотен метров, вглубь горных массивов. Пологие склоны вокруг словно кто культивировал — такими ухоженными и подстриженными казались деревья с кустарником на них. Если встречались небольшие горные селения, то дома спускались вниз опять же ровными полукруглыми рядами, как цветные бусы на груди у исторической пьемонтки или ломбардийки, а до этого у швейцарских гельветки или бургундки.