Зов ааори (СИ) - Сухов Лео

– Давай выбираться отсюда! – предложил Воргот, и с ним сложно было не согласиться. Вместе мы пробились в тыл, и я сумел вернуться к своим.

Дела у моего отряда шли из рук вон плохо. Полторы сотни человек уже были в лазарете, и с пару десятков бойцов пришлось вытаскивать сразу, отвлекаясь на лечение.

Закончив с ранеными, я осмотрелся и понял, что единого строя уже практически не существует. Бойцы Воргота и моего отряда оказались в полукольце врагов. Восставшие попытались разделить наш строй – и им это частично удалось. Бойцы эры Заны были разбиты на две части, и их тоже брали в кольцо. Тяжелее всего было справа, где наши приняли на себя удар тяжёлых бойцов из личной охраны Вспомнившего.

Однако и план графа Ленгета начинал приходить в исполнение – имперская пехота и всадники уже почти добили ту часть армии, которую отсекли в начале боя. Эор Зол уже разворачивал своих подчинённых в нашу сторону. Надо было держаться, хотя сил ни у кого уже не оставалось. Я едва успел приказать копейщикам вступить в бой, как плетение моего щита лопнуло, а меня отбросило на землю. Ударившись о каменистую почву, я потерял сознание всего на несколько секунд. Мудрости оставалось вокруг всё меньше, и поддерживать мою защиту стало почти невозможно. Другим взглядом я видел, что мудрые щиты начинают угасать по всему строю.

Я ещё пытался прийти в себя, когда грохот копыт, крики и лязг возвестили о приходе эра Зола и его всадников. Они врезались с фланга в ряды восставших – опрокидывая врага на землю, втаптывая копытами, сбивая с ног и пробивая копьями.

– Поднажали! – приказал я. – Давайте, ещё немного! Кирри, пробегись по нашим!

Мои бойцы выполнили приказ, да и северяне последовали нашему примеру – и строй, почти уже сомкнувшийся в кольцо, начал раскрываться. Враги не выдерживали натиска и начинали бежать. Пока немногие – и их ещё вернут в бой командиры, но страх уже поселился в их сердцах.

– Пятнашка, уводи всех девушек с ранеными! – я повернулся и посмотрел на лазарет. – Быстрее!

Пятнашка молча кивнула и кинулась отдавать распоряжения. Не знаю, что заставило меня именно сейчас отдать такой приказ, но он оказался очень своевременным. В деревянном форте раздался скрип, а потом в гущу сражения полетели дымящиеся снаряды, сделанные из соломы. При попадании они, конечно, калечили бойцов, но их основное назначение было не в том, чтобы убивать. А в том, чтобы дымить. Всё-таки Вспомнивший не был дураком – и, видимо, понял, что пока наше войско следует приказам командира, кем бы он ни был, победить восставшим будет сложно. А затянутое дымом поле боя превращается в беспросветную бойню, где победит тот, кто превосходит числом и кто увереннее в своих силах.

Вот с последним он и просчитался. Не было его войско уверенно в своих силах. Я перевесил со спины щит, вытащил меч и кинулся вперёд. Теперь чем больше мы убьём в первые минуты, тем лучше. Я что-то кричал своим – приказывал рубить, колоть, давить. И, узнав голос, меня послушались. Вокруг образовалось ядро из бойцов Ножа, Суча и Пуза. Эти трое тоже были рядом. Вместе мы пошли вперёд. Прежде чем наш прорыв завяз в массе врагов, я успел убить человек десять – правда, и самому досталось. Царапина, но лечить её времени не было.

Слева и чуть впереди слышали крики, ругань, топот копыт и грохот. Эр Зол успел развернуть верховых и ещё раз врезаться во врага. И новая атака сломила волю восставших на нашем участке боя. Враги побежали, а мой отряд устремился вперёд.

– Соберитесь в десятки! Пробиваться группами! Давим к форту! – приказал я и вскоре остался один. У меня-то не было десятка.

Плюнув на всё, я двинулся в дыму вперёд, осторожно перешагивая через трупы. Бил чужих, помогал своим, влезал в местные стычки. Доспех, любовно собираемый несколько лет всем отрядом, был весь иссечён случайными ударами. Несколько порезов болели и кровоточили. Но я упорно двигался на восток. И сам не заметил, как добрался до верховых. Понял я это уже по громкому рёву впереди.

Ревел и рычал эр Зол, уже спешенный, как и его бойцы, но всё ещё на ногах. Увидел я его шагов со ста – дым постепенно рассеивался, и видимость становилась лучше. Оправдывая своё имя, эр в каком-то жутком исступлении рвался вперёд, убивая всё, что казалось ему врагом. А сейчас его врагом была личная охрана Вспомнившего и сам их предводитель. Его золотая маска уже однажды мелькнула в дыму.

Когда я приблизился – бежать уже не мог, шагом подходил – на ногах с обеих сторон оставалось лишь несколько человек. Я стянул последние остатки мудрости, и прямо в группе, окружившей Вспомнившего, вспыхнула стена огня. Крики восставших будто подстегнули эра – и тот рванулся, отправляя на землю сразу троих врагов. Ко мне кинулся один из восставших и попытался достать мечом сверху, но я ушёл в сторону и сам рубанул в ответ. Враг принял мой удар на щит – меня толкнуло в грудь слабенькой воздушной волной, и я упал, споткнувшись. Совсем как один из моих противников в самом начале сражения.

Понимая, что сейчас произойдёт, я перекатился, уходя от удара, поднялся на ноги – и успел выбросить далеко вперёд руку с мечом. Навстречу набегающему противнику. Тот не успел остановиться и напоролся по самую рукоять. Когда восставший упал, его закрытый шлем сдвинулся, открывая лицо. Это лицо я уже видел, и никаких добрых чувств к нему не испытывал. Моим противником оказался лори Кремень – первый из тех, кто покинул Форт Ааори и ушёл к восставшим. И он был ещё жив.

– Ну что, лори, помогли тебе твои восставшие? – спросил я, упираясь ногой ему в живот и хватаясь за рукоять.

Он хотел мне что-то ответить, но уже не смог. Когда я потянул меч, изо рта у него вырвалась только кровь. А я уже отвернулся, оглядываясь. Как оказалось, очень вовремя. Ещё пару секунд – и был бы мёртв. Вокруг меня лежали враги и союзники, страшно ревел эр Зол, пытаясь подняться, но ему мешало странное копьё-топор, которым его тело прибили к земле. А со спины ко мне подкрадывался Вспомнивший, чудом выживший в этой жуткой бойне. Впрочем, я ведь тоже каким-то чудом выжил.

Осознав, что он обнаружен, предводитель восставших вскрикнул и кинулся ко мне. В руках у него было то самое странное копьё-топор. Мне даже показалось, что я вспоминаю название – но я просто не успевал на этом сосредоточиться. Я тоже бросился навстречу, а не ожидавший такого Вспомнивший смазал первый выпад, отступил вправо, стараясь уйти от моего меча – и получил кромкой щита в лицо. Я думал всего лишь сбить его с толку, ошарашить, не дать разорвать дистанцию. А получилось всё очень удачно – маска погнулась, вдавливаясь в месте удара, а затем прозвучал хруст и глухой вскрик. Вспомнивший выронил оружие, обеими руками хватаясь за голову, щёлкнул чем-то и сорвал с головы шлем. Затем схватился за маску и скинул её.

Слишком долго он избавлялся от своего украшения… Именно украшения, потому что маска и вправду была золотой. Потому так легко и прогнулась от несильного тычка. Мой удар щитом сломал несколько зубов, нос и разорвал врагу губы в кровь. Маска глубоко вошла в раны, и боль, видимо, был такая, что Вспомнивший забыл про бой. Он только сделал несколько шагов назад. Но за эти секунды я успел развернуться, подскочить к нему и даже замахнуться. Бить пришлось наотмашь. Меч самым кончиком острия пробил броню, пропорол мышцы и кожу, со скрежетом прошёлся по ребрам, резанул мышцы на животе и зацепил ногу. Все раны по отдельности были не слишком опасными. Но вместе они представляли собой длинный и страшный порез.Вспомнивший отшатнулся и упал, а подняться уже не смог. Он пару раз попытался, но со стоном свалился на землю.

Надо было добить врага, но, похоже, я вложил в удар последние крохи сил. Если бы он вышел неудачным, то убить меня не составило бы труда. Но победителем был я, а не мой противник. Я устало опустился на землю и проговорил:

– Знаешь, ведь я догадывался, что это можешь быть ты, Беани… Ведь всё началось сразу после твоего ухода из Форта…

– Это легко… говорить… сейчас… – слова давались ему с трудом. Дышать приходилось ртом, а тот был порядком изуродован. – Когда… маску… я снял…