Сердце крейсера - Галина Гончарова

Подавлен — и тут же присоединен к разуму двух живых существ в капсуле, как нечто подчиненное.

Вроде недавно выращенной руки или ноги.

Они слушаются, да. Но так неуверенно, так неравномерно… к ним еще надо привыкнуть.

И Аврора привыкала.

Рядом с собой она ощущала теплое сознание Романа.

Его любовь, нежность, искренность…

Его уверенность в силах любимой женщины.

И это удерживало ее на грани безумия. Позволяло подавлять попытки сопротивления — и приказывать громадному кораблю.

Более того — ощущать его своим телом и распоряжаться.

Очень медленно открывались орудийные порты, Аврора узнавала свое новое тело — и в то же время осознавала себя человеком. Она помнила, кто она. И зачем она здесь.

Она защищает свой дом. И свою семью.

И никуда не уйдет.

Корабль Эрасмиуса оказался поистине страшным оружием.

Хоть он и назывался крейсером, но навскидку Аврора определила его как треть эскадры. По мощности, по скорости, по силе орудий, а возможность нырять в гипер чуть ли не на десять уровней вообще привела ее в восторг.

Любой ученый отдал бы за такое правую руку, но она сейчас была не теоретиком. Хотя посчитать уравнения и записать их было бы интересно.

Но жить ими…

Это вообще было ни с чем не сравнимое удовольствие.

Всю жизнь Аврора легко взаимодействовала с электронными приборами. Любые компьютеры, сети…

А сейчас она нашла вторую половинку себя.

Нашла и понимала, что лучше не бывает.

Для этого она и создана. Во всех смыслах слова.

Идти через гипер, гулять между звездами… сражаться.

Сражаться.

Рядом висели в гипере искорки других разумов. Слаборазвитых. Неустойчивых. Для которых Аврора была ведущей. Эрасмиус обещал, что замкнет все на ее корабль, — и не соврал.

Она была флагманом. И у нее была собственная небольшая эскадра. Всего четыре десятка кораблей.

А против них шла армада. Эскадра Висена с приданными ей Шестой, Седьмой и Восьмой эскадрами.

Десятки крейсеров, сотни линкоров, тысячи эсминцев, катеров, легких истребителей…

Выдержат ли они?

Обязаны!

Аврора ощутила прикосновение разума Романа.

И на всю эскадру зазвенело тихое:

Назад не отступаем!Я лучше мертвый самУйду в родную землю,Чем эту землю сдам.Мы кровью будем квитыС врагом — прими обет,Что люди позабудутПлоды его побед.А ежели я дрогнуПеред врагом в боюИ ежели забудуТу клятву, что даю,До гроба не отмыть мнеПозор своей вины.Пускай меня поглотитБезумие войны.

Когда-то давно эту клятву давала другая женщина. Защищая своих подруг…

Аврора не знала ничего о другой Авроре, в честь которой была названа.

Да и знала бы… Что это изменит для тех, кто идет в бой — за родных, друзей, любимых… за Родину?

Что изменится для тех, кто поклялся отдать все, все до последнего вздоха, последней капли крови, лишь бы враг не пришел в твой дом?

Такие люди уже не ценят свою жизнь.

Разве она чего-то стоит?

Стоит.

Стоит той пяди земли, которой не коснулась вражеская нога.

Стоит свободной и счастливой улыбки ребенка, которому ты сберег родителей.

Стоит.

Вечной народной памяти.

Но об этом Аврора и Роман не задумывались.

Они шли в бой.

Безнадежный. Смертельный.

Священный бой за свою Родину.

Когда неподалеку от оборонного пояса Русины из гипера вылетел неизвестный корабль, тревогу подняли сразу. Эстевис так вымуштровал солдат, что те вскидывались даже от пролетающего метеорита, подозревая в нем вражеского шпиона. А тут — корабль. И не простой…

Подающий позывные, которые числились за «Стремительным».

Кораблик пришвартовался к станции и распахнул шлюзы.

И десант хлынул внутрь волной.

Впрочем, волна почти сразу же захлебнулась и отпрянула. Потому что внутри были свои. Артем Гринин и Лад Вальский. И оба держали на руках детей.

Третий человек был незнаком десантникам. Но надо полагать — это не враг. Иначе бы он не стоял так спокойно и не смотрел с иронией.

— Что происходит? — спросил командир десантников.

Но ответил не Лад и не Артем… Ответил третий:

— НОПАШ атаковало. Они хотели пройти тайно и обрушиться на Русину. По дороге столкнулись с нами.

— С вами?

— Разрешите представиться, Эрасмиус Гризмер. Могу я видеть Данила Варина?

— Можете с ним связаться. — Командир десантников, поняв, что тут что-то незнакомое и серьезное, решил перевести стрелки на начальство.

Связаться с Вариным удалось быстро. Стоило только упомянуть фамилию Гризмер, как Варин отозвался на вызов. Еще бы! Это рядовым русинцам не было дела до окружающего мира. А вот Варин обязан был знать.

Эрасмиус Гризмер. Создатель его невестки.

Двое мужчин смотрели друг на друга. Один — пожилой, подтянутый, седовласый. Второй — молодой, словно и не было этих десятилетий. Нынешний Эрасмиус не отличался от того, который представлялся Сарну Готтрану. И сейчас он так же иронически улыбался.

— Ваш сын и невестка пока живы, Данил. Ваши внуки со мной. В безопасности.

Данил резко выдохнул семь этажей мата. А Эрасмиус спокойно продолжил:

— НОПАШ все-таки наткнулись на вас. Видимо, что-то и как-то узнали. И к вам идет несколько эскадр, объединенных в ордер «Непобедимая армада». Подробнее — здесь. Роман скинул запись. Сколько их, что, как…

— Перебросьте…

Эрасмиус коснулся иконки на панели. И продолжил тем же спокойным тоном:

— Понимая, что всем уйти не удастся, Роман с Авророй сделали то, что могли. Они отправили меня, как ценную добычу, и своих детей на курьере. А «Стремительный» остался.

Данил словно почернел на глазах.

— Это смерть…

— Нет. Я лично выращивал Аврору. И я не хотел бы, чтобы мой опыт завершился так бездарно. Для нее был выращен корабль. И у нее есть своя эскадра. Небольшая, но мои корабли в несколько десятков раз мощнее, чем те, которыми располагает НОПАШ. Они смогут задержать врага. А вот успеете ли вы…

Данил с размаху хлопнул ладонью по кнопке, соединяясь с Эстевисом.

— Рико!!!

Трехсторонняя связь была организована через десять секунд. Рико сразу узнал ученого. И первые три минуты в его ругань нельзя было вставить и слова. Пока Данил не заорал сам, потеряв терпение:

— Прекрати!!! Нам нужен адмирал, а не базарная торговка!!!

Рико еще раз выругался, но замолчал. И недобро посмотрел на Эрасмиуса. А тот еще раз изложил ситуацию.

Есть армада НОПАШ. Сейчас они уже должны выйти к расчетной точке, где примут бой. У Авроры есть сорок кораблей. На какое-то время они задержат нопашцев. А там…

— Аврора скинула курс. Если вы ее послушаетесь — будете на месте схватки уже через три часа.

— Мы не успеем…

— Успеете. Битва еще не началась.

— Откуда ты знаешь?

Эрасмиус пожал плечами. Показал на серый браслет, плотно обхватывающий его запястье.

— Он покраснеет, когда начнут гибнуть мои корабли. Пока еще никто не погиб. Вы можете успеть.

Большего мужчинам не требовалось.

— БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!! — взревел Рико, исчезая с экрана.

Пятнадцать минут на сборы — и три часа в пути. Данил оставался на планете. Сейчас требовалось настроить всех на оборону. Активировать пояса, ловушки…

Аврора давала им время.

Если бы флот НОПАШ свалился русинцам на головы внезапно, жертв было бы намного больше. А сейчас — у них есть три часа на подготовку. Минимум.

Держитесь, твари!!!

В вас каждый метеорит стрелять будет!

Интаро Висен вел армаду. Скоро, скоро все будет кончено. Они прыгнут через ворота — и выйдут совсем недалеко от Земли Изначальной. У них две сотни крейсеров, сотня линкоров, несколько десятков тысяч легких истребителей, десять маток. Сложно будет сопротивляться такому напору. Даже если какой-то флот там и есть…

Астероид?

Рядом с расчетной точкой погружения в космосе висел большой черный астероид. Интересно, чем думают на местном посту? Надо будет поставить вопрос перед командованием. А пока…

— Распылить его! Приказ матке-4.

Техник послушно застучал по клавиатуре. И вдруг побледнел.

— Господин адмирал, приказ…

— Приказ не проходит, — прозвенел женский голос.

Этот голос — веселый, звонкий, с насмешливой интонацией, был так же неуместен в рубке, как и гора цветов. Этот голос…

Интаро знал его лучше, чем свой. Этот голос. Эту женщину.

— Аврора?!

Экран, на котором отражался астероид, слегка мигнул. И взглядам всех присутствующих предстало женское лицо.

Красивое. Спокойное. В облаке потрясающих белых волос, по которым сейчас бежали голубые искры. И такие же искры горели в черных глазах, собираясь в узкие голубые щели.