Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

время как душа моя уже принадлежала к Православию. Это была ложь перед Богом и людьми, страшный грех, в котором я раскаиваюсь всем сердцем. В следующем письме я смогу сообщить тебе, какие ответы я получу из дома на эту новость. Надеюсь, хорошие, хотя боюсь, что многие огорчатся и не поймут. Бог даст, это придаст силы и Pelly, когда настанет час. Как я желаю этого!

Я сказала твоим Папа и Мама после ужина в старом году, и Павлу с женой — в первый день нового года; когда получу ответ из дома, скажу Михен; и только тогда это перестанет быть секретом. Боюсь, она примет это близко к сердцу, и страшусь той минуты, когда придется ей об этом сказать. Ты пока скажи одному Георгию и дождись моего следующего письма, прежде чем сообщать остальным.

Pelly здорова, но ушибла на катке руку и не могла мне писать целую вечность. Я с таким нетерпением жду ее письма — хочу знать, как она это воспримет — она ведь знала, что я собиралась это сделать, хотя я и сама не думала, что сделаю это сейчас.

Идет вечерняя служба, я слышу звон Аничковых колоколов[533], а потому откладываю перо. Допишу эти строки вечером, прежде чем ложиться спать.

Да хранит тебя Бог, мой мальчик! Буду молиться за тебя и за нее. С самыми нежными чувствами к вам обоим от меня и Сергея, твоя крепко любящая Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 31–33об. — на англ. яз.)

Вместе с письмом Елисаветы Феодоровны Николай получает письмо от Сергея Александровича, который «бесконечно счастлив» за свою жену, решившейся на такой шаг.

Вера великого князя была основой его жизни, уже в эти годы для него является духовной опорой отец Иоанн Кронштадтский. Из нижеследующего письма видно, что Сергей Александрович просит у праведника молитв о своем больном офицере Хоментовском. Сергей просил молитв о. Иоанна и за свою супругу (см. письмо Елисаветы Феодоровны к Николаю II от 18 апреля 1909 г.).

Вел. кн. Сергей Александрович — цесаревичу Николаю Александровичу

5 января. Питер

Дорогой мой Ники,

Жена тебе пишет о великом и важном ее решении; для тебя, мой друг, это не новость — мы с тобой об этом не раз говорили; помнишь наш разговор в Капор ском минувшим летом? Я не ожидал, что она именно в эту зиму решится — но, слава Богу, что это так, и я бесконечно счастлив, и не знаю, чем право я заслужил такую благодать. Я совсем не достоин.

Вероятно самый акт перехода в Православие совершится в конце Велсикого> Поста, так чтобы на Страстной мы могли бы вместе приобщаться. Здесь еще никто об этом не знает кроме Папа и Мама, которым мы это сообщили на кануне Нового Года и тоже Павлу и Аликс; жена ожидает ответ от своего отца, и тогда мы решимся это сказать Михен — признаюсь, я боюсь этой минуты, и как она это примет. Папа и Мама нас тронули своим участием — тоже Пиц и Аликс — это была такая искренняя радость!

Елка в Гатчине тебе уже была описана вероятно твоими родителями, было очень симпатично, но грустно без вас; елки были не в гостиной, а в угловой и дальше к комнатам Алексея[534]. У нас дома была елка 26-го с Пицем и Аликс — масса прелестных подарков; дай Бог, чтобы однажды и ты с женой у нас были в этот день! За молебном на Новый год я горячо помолился, чтобы Бог благословил твое намерение и дал бы исполнение его в этом году.

Не могу от тебя скрыть, что Мама была в ужасном нервном состоянии, когда узнала о болезни Жоржа[535] и о всех подробностях; мне кажется, что напрасно от нее скрыли в начале все подробности и его бронхит, и теперь у нее недоверие ко всем вестям о его здоровье. Сегодня Мама немного спокойнее, а вчера она даже не поехала к т. Кати поздравить с Еленой[536], и Папа был там один. Дай-то Бог, чтобы Жорж скорее отделался от своей лихорадки, а то это в самом деле очень скучно и неприятно. Досадно, что он не может с тобой разъезжать по Индии!

Я кроме полка нигде не бываю и только им и поглощен. Бедный Хоментовский очень плох — болезнь идет все хуже; мне удалось к нему привезти отца Иоанна — он (Хоментовский… — Сост.) был очень этим порадован и будет у него на днях приобщаться, чего я так пламенно желал. 19 дек<абря> был очень веселый и оживленный обед, окончившийся цыганами — все продлилось до 5 ч. — Пиц был и принимал самое живое участие; когда «Леночка» пела «Шампанского бокал» — мы вспоминали о тебе — вообще было очень симпатично. Мы увлекаемся «Пиковой дамой» — музыка один восторг. Кн. Васильчиков[537] принял гусар, а на днях прощальный ужин Николаше[538], который обойдется каждому офицеру 300 р. — я это знаю из верного источника <mais gardes-moi le Dieu> (Спаси Бог. — фр). Завтра собираемся мерзнуть на Иордани[539]. Гаданий у нас сегодня не было — как-то не хотелось, да и вас нет — у Павла дело идет хорошо — он доволен и им довольны — все, что требовалось доказать. Его девочка идеально мила.

Христос с тобой, мой друг. Обнимаю вас обоих от всего сердца. До свидания. Пишу уже мое третье письмо.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 64–64 об.)

Отец Иоанн Кронштадтский — вел. кн. Сергею Александровичу

6 января

7 января выеду машиной 11 час. В Петербурге буду в половине первого.

Иоанн.

(ОРРГБ. Ф. 253. Т.1. К. 9. Ед. хр. 19. Л. 4.)

Следующее письмо датировано только с указанием дня и месяца. К сожалению, установить точно год нам не удалось, можно лишь сказать о том, что письмо написано в начале 1890-х гг. Приведенная в нем молитва опубликована в книге о. Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе» в 1893 г.

Е. Н. Козлянинова — вел. кн. Сергею Александровичу

17 марта

Ваше Высочество,

Мать думала, что Вам может быть будет приятно иметь молитву О. Иоанна, которая пришлась Вам по душе. — Нет слов выразить, в какой степени мы обе тронуты Вашим <нрзб.>, сердечным участием, молю Бога, чтобы Он дал мне случай когда-нибудь на деле доказать Вам и дорогой Великой Княгине мою глубокую благодарность и преданность.

Всем сердцем Ваша

Е. Козлянинова.

«Господи! Имя Тебе —