Чужеземец - Никита Баранов

– Ну ты ведь понимаешь, что звучит не очень-то убедительно?

Йормлинг вновь пожал плечами:

– В общем, как знаешь. Скажешь нам уйти – и мы уйдем заниматься правым делом в другом месте, и даже постараемся с вашей братией не пересекаться. Скажешь остаться – поступим в твое подчинение.

Одри, все еще висящая у Саши на спине, шепнула ему на ухо:

– Они хорошие!

– А ты-то откуда знаешь? – нахмурился Странник. – Ты их впервые видишь.

– По ним сразу видно, что они не врут. И хоть я их не видела, но слышала о них. Дядя как-то рассказывал. Это преступники, как считает герцог. Но на деле же они устраивают порядок. Борются с несправедливостью. Защищают слабых и обездоленных. Они хорошие, поверь им.

– Ну что ж, – откашлялся иномирец. – Я тут посовещался со своим… идейным центром, и вместе мы решили, что вам стоит доверять. Но все условия подчинения придется обсудить несколько позже. Пока же просто будьте в нашем строю и крушите врага наравне с нами.

Йормлинг чинно вытянулся и, отдав честь, одним прыжком залез на своего коня. Пришпорив скакуна и раздав несколько команд своим бойцам, отправился сражаться. «Орлы», не отставая ни на йоту, скакали следом за ним клином. Крылатые всадники направились расчищать дорогу, чтобы Саша смог вывести Одри с поля боя.

– Я же говорила – они хорошие! – сказала девочка.

– Поверю тебе на слово, малышка, – усмехнулся Странник, следуя за «Орлами» в сторону своего тыла.

Барвин находился в самой гуще. Отстреливая очередной магазин, он мгновенно вставлял в карабин новый и открывал огонь. Его пули не знали преград: кольчуга, кожаная броня и латная кираса – все это не являлось помехой для разящего оружия, сконструированного и собранного самим бароном. Выстрел из карабина опрокидывал на спину вражеских бойцов; порою даже самые крепкие воины не вставали, когда Барвин открывал огонь. Иногда, когда особо юркие противники подбирались вплотную, механик закидывал карабин за плечо и снимал с пояса короткий обрез дробовика: плотный заряд дроби лишал возможности сражаться кого угодно, несмотря на рост, комплекцию и уровень снаряжения.

В один момент Барвин понял, что его отряды прошли герцогскую армию насквозь. Барон на миг остановился и всмотрелся вперед: там, за горизонтом, где виднелись верхушки высоченных сосен, лежала их цель, доселе недосягаемая. Наконец-то им удалось пройти через кордон. Наконец удалось освободиться от гнета герцога. Вокруг еще оставались разрозненные кучки вражеских солдат, счет которых уже снизился от тысяч к сотням, но положительный результат боя в пользу повстанцев был неизбежен. Большинство герцогских бойцов продолжали сражаться до последнего, мало кто бросал оружие и поднимал руки в знак капитуляции. Разъяренные болотники их не щадили. Видимо, просто не знали, что значит «сдаваться».

Лешер вдруг тронул Барвина за плечо. Барон вопросительно взглянул на доктора, и тот указал рукой на север. Там, из рассветного тумана, мчались на помощь герцогской армии новые войска. И гораздо более многочисленные, чем раньше. На сей же раз это была слаженная тяжеловооруженная конница с новыми командирами. Они мчались стремительно, и всего через пару минут их прибытие настигнет повстанцев в не самом приятном положении.

– Дело плохо, – занервничал Барвин. – Лешер, срочно труби отступление!

Доктор кивнул и снял с пояса боевой рог. Набрав полную грудь воздуха, он уже собрался трубить, как вдруг барон остановил его озадаченным голосом:

– Погоди-ка…

Лешер перевел взгляд на приближающуюся подмогу, и у него отвисла челюсть. Прямо перед конницей один за другим стали появляться призрачные фигуры. Потусторонние силы наконец-то вступили в бой, видимо ожидая момента, когда они пригодятся больше всего. Призраки появлялись и появлялись. Несколько тысяч духов, сливающихся в единое светящееся облако, перегородили противнику путь к основному полю боя.

– Ох, братишка, не подведи нас! – сжал кулаки доктор.

– Они вовремя, да? – усмехнулся Барвин, наблюдая за развитием событий.

А всадники тем временем решили, что смогут проскочить сквозь появившуюся преграду, просто отмахнувшись оружием. Каким же было их удивление, когда лошади, не доходя до призраков нескольких шагов, вдруг вставали на дыбы и сбрасывали наездников с седел! А те конники, что каким-то чудом добирался до своего противника, оказывались мгновенно пораженными некой таинственной силой, останавливающей сердца. Призраки не сражались оружием. Они просто «отключали» живых, вытаскивая их бестелесные души куда-то в междумирье, откуда чрезвычайно трудно найти дорогу к «свету» в конце тоннеля.

Стало ощутимо холодно. Барвин с удивлением отметил, что у него изо рта идет пар, чего в степях не случалось практически никогда. Пожухлая желтая трава под ногами покрылась тонким слоем инея, а с небес, несмотря на полное отсутствие туч и облаков, падали крупные хлопья самого настоящего снега. Вкупе с рассветными светилами, поднимающимися над горами на востоке, картина казалась завораживающей, божественной. И могла бы оставаться такой подольше, чем несколько секунд соцерцания, если бы не одно «но»: вокруг все еще погибали и погибали люди. Каждую минуту. Каждую секунду со всех сторон доносились предсмертные крики, боевые кличи, злобное рычание болотников, звон стали и звуки ружейных выстрелов. Барвин похлопал себе по щекам, чтобы отогнать наваждение, и вновь всмотрелся вперед.

Над бесчисленным строем призраков стояла настолько плотная стена снегопада, что рассмотреть само сражение духов и герцогской подмоги не представлялось возможным. Но, судя по тому, как неколебимо стояла нежить, можно было предположить, что успехи у них впечатляющие.

Барон отвернулся от этого мрачного, пугающего зрелища и перевел взгляд на свое поле брани. Увиденным остался чрезвычайно доволен: никакой спешки или давки не наблюдалось. Напор спал. Последние разрозненные ошметки герцогской армии постепенно сдавались, даже несмотря на то что безжалостные болотники не собирались принимать пленных. К счастью, вовремя подоспел Саша, раздавший новые приказы: всех сдающихся обезоружить, изъять у них доспехи, припасы и отпустить на все четыре стороны. Мол, пусть разнесут весть о несокрушимой повстанческой армии по всему герцогству, и пусть слухи о беспощадном Страннике дойдут до ушей самого герцога. Пусть он ужаснется. Пусть содрогнется. Главное – репутация, а боевая мощь приложится.

Спустя полчаса, когда отдельные группы повстанцев разгуливали по полю сражения не с оружием, а с мешками для трофеев, все «полководцы» собрались возле захваченного аванпоста, пытаясь высмотреть среди призраков и их снежной пелены хоть что-нибудь информативное. Саша решил забраться на обзорную площадку высокой деревянной башни. За ним последовали и остальные: грузный барон и механик Барвин Сорин с двумя карабинами наперевес, порядком уставший и запыхавшийся доктор Лешер Сальваторе, с ног до головы заляпанный вражеской кровью болотник Раптор и новоявленный союзник Йормлинг Падший, сложивший свои крылья после окончания боя, с которым никто еще толком не успел познакомиться. Пятеро воинов молчаливо всматривались вдаль несколько минут, и даже Раптор с его универсальным зрением не мог ничего рассмотреть. Как объяснил болотник, он отлично видит объекты, которые источают тепло, и даже плотный туман не был для его глаз преградой. Но там, впереди, где призраки сражались с герцогской конницей, было настолько холодно, что вычленить из общего сумбура хоть одну боевую единицу уже представлялось огромной проблемой. Поэтому приходилось только ждать.

– Кажется, все кончено, – заявил Раптор, когда белая завеса стала постепенно рассеиваться. – Мы уже видим их тепло. И оно стремительно угасает.

Снегопад закончился так же внезапно, как и начался. Холод постепенно отступал. Плотная пелена, скрывающая второе поле боя, растворилась меньше чем за минуту. Картина, что ждала наблюдателей, потрясла и в то же время ужаснула всех до глубины души, до самого сердца.

Ни призраков, ни вражеской конницы не наблюдалось. Лишь покрытая снегом степь, по которой неспешно разгуливали взад-вперед целые табуны облаченных в боевую сбрую скакунов. Нигде не было и следа жестокого сражения, пусть даже и одностороннего. Ни трупов, ни крови, ни нежити. Только сияющая снегом степь и лошади.

– Красиво, – задумчиво протянул Барвин. – Я уже целую вечность не видел настоящего снега. О, Свет, как же красиво…

– Красиво, пока ты не вспомнишь о том, что здесь только что потеряла связь с материальным миром целая армия, – скептически буркнул доктор. – Ты хоть понимаешь? Это абсолютно невозможно! Я сам видел, видел сотни скакунов! Они бы разнесли нас в пух и прах! Я ведь не выжил из ума, верно?