Хозяйка большого дома - Карина Демина

— Ты… пришла сама?

Кивок.

— Помогаешь нам?

Еще один кивок и очень тихое:

— Люди. Убьют Райдо. Убьют и меня.

В этом имелась своя логика, но Нат все одно сказал:

— Спасибо…

В конце концов, она ведь не обязана была… и боится. Только сейчас он понял, что альва боится не его, точнее и его тоже, но людей — сильнее. Она напряжена, что струна, натянутая до предела, тронь такую и разорвется, опалив пальцы.

— Возвращайся на чердак, — сказал Нат. — Сиди тихо. Там тебя не найдут.

— А ты?

— А я сам как-нибудь… да и… — он оскалился, предвкушая замечательную встречу с людьми, которые сами не понимают, во что ввязались. — Думаю, Райдо нужен им в сознании… и если так, то их ждет большой сюрприз… возвращайся.

Спорить она не стала.

Отступила.

Всего-то шаг, и альва исчезла, растворившись в тенях дома.

Проклятье. А Нат и не знал, что она так умеет. И Райдо не знал. И если так, то надо будет сказать, а заодно уж про комнату, которая вовсе не так уж заперта, как им казалось.

Но позже.

Он стянул рубашку, ботинки скинул, снял штаны. Одежды было жаль. В пустом коридоре гуляли сквозняки, и кожа моментально пошла сыпью.

Живое железо отозвалось.

Но медленно, до чего же медленно… и оборачиваться пока нельзя, но в нынешнем слабом теле Нат много не навоюет. Кости плавятся, заставляя шипеть от боли, тело выворачивает изнутри, наизнанку, и собственная шкура трещит, рвется.

Нат чувствует и разрывы, и огонь, которого слишком много, чтобы выдержать. Он падает на пол, впивается в заросшую грязью дорожку зубами, чтобы сдержать стон.

Мир меняется.

Медленно и неотвратимо, и когда боль отступает — а она, кажется, длится неимоверно долго, часы, а то и дни — мир позволяет себя удержать.

Запахи.

И след альвы теперь виден явно, травянисто-зеленый, вплетенный в сам дом. Он начинается от стены, а стена эта пахнет стеной. Значит ли это, что тайный ход спрятан слишком хорошо?

Или его вовсе нет?

Райдо говорил, что дома альвов живые, но Нат и не предполагал, что настолько.

Он сделал первый шаг.

Лапы держали.

Когти пробивали дорожку, цокали о паркет. Хвост змеей скользнул по стене, и прикосновение это случайное было приятно, дом ластился к Нату… или наоборот?

Позже он разберется.

У лестницы Нат остановился, выглядела та уж больно ненадежной, с крутыми ступеньками, на которых с трудом лапа умещалась. Спускался он медленно, отчаянно принюхиваясь к дому, но в этом крыле, давным-давно позабытом, запахи были старыми, выцветшими.

А вот на втором этаже — дело иное.

Люди.

Трое.

Вооружены, но оружие — скорее данность времени, нежели необходимость. Люди уверены в собственном превосходстве. И еще в том, что Нат заперт.

А Райдо болен.

Они ходят по дому, словно дом этот уже принадлежит им…

— Ну что?

— Пока ничего… — человек в высоких охотничьих сапогах вышел из комнаты Райдо.

От человека пахло кровью. Нет, не свежей, застарелой, кисловатый терпкий аромат, который привязался к сапогам и еще к куртке.

— На чердаке глядел?

— Погляжу, не волнуйся, — он остановился в коридоре. Нат видел широкую спину, и длинные волосы, связанные в хвост, и черную ленту, скользкую, вида змеиного. — Не спеши… в любом деле спешка — это лишнее.

Человек был спокоен и умиротворен.

— Господи, до чего дом довели… ты бы видел, каким он был прежде… чудесное место… волшебное, я бы сказал… я уже считал его своим…

— Не ты один, Альфред.

— Не я один, — согласился он. — На любое волшебство охотники найдутся…

Нат глухо зарычал. Человек ему не нравился. Он в принципе к людям симпатии не испытывал, но конкретно этот не нравился особенно сильно.

— Надо же, какие гости, — сказал Альфред, обернувшись. — Его же заперли, нет?

— Заперли, — подтвердил его спутник, потянувшись к арбалету, но был остановлен Альфредом.

— Не стоит. Во-первых, это незаконно… во-вторых, не факт, что попадешь… а в-третьих, когда насилие что-то решало? Верно?

Человек широко улыбнулся.

Наверное, он по-своему был красив. Высокий, много выше спутников, с лицом открытым, пусть несколько грубоватым, но приятным. Он смотрел прямо, но во взгляде его не было ни вызова, ни скрытого страха, лишь любопытство.

И Нат растерялся.

— Полагаю, имело место некоторое недоразумение… — Альфред положил руки на пояс, но несмотря на то, что на этом поясе висел и арбалет, и короткий клинок, жест не был угрожающим. — И мне крайне не хотелось бы, чтобы недоразумение это переросло в конфликт… конфликты никому не нужны. Позвольте представиться, Альфред Сенсби… Гарольд Сенсби — мой отец…

Нат нахмурился, пытаясь вспомнить, кто такой Гарольд Сенсби, которого он, судя по поведению этого человека, должен был бы знать.

— Он здесь за мэра… градоправителя… олицетворение власти, так сказать… и мне приходится… соответствовать… и здесь я исключительно в роли наблюдателя… смотрю, чтобы никто не нарушил закон… закон — основа общества…

Он говорил, а Нат слушал, пытаясь сообразить, что же делать.

Напасть?

Но люди не проявляют агрессии, напротив, этот Альфред ведет себя весьма и весьма дружелюбно… и это подозрительно…

— Альфред, ты думаешь, он тебя понимает? — нервозно поинтересовался парень с арбалетом.

— Понимает, Бикси, еще как понимает. Поэтому веди себя хорошо, не давай повода думать, что мы пришли сюда с… недобрыми намерениями…

Нат оскалился.

Люди чужаки. Но если он их тронет, то… Райдо будет недоволен.

Закон есть закон, и нападать на людей без веского повода нельзя, потому что тогда люди пожалуются. И ладно бы на Ната, но ведь пострадает Райдо… а если еще решат, что Нат не способен контролировать инстинкты и…

— Полагаю, произошла ужасная ошибка… и со стороны все выглядит так, словно мы пытаемся захватить дом… на самом деле мы просто хотим разобраться…

Его мягкий вкрадчивый голос заставлял Ната пригибаться, а иглы на спине сами дыбом поднимались.

— …обвинение очень серьезно… но я уверен, что дело разрешится в самом скором времени… а потому нам с вами следует запастись терпением…

Наверное, он мог бы говорить еще долго, этот фальшивый человек, который притворялся благожелательным, но дом содрогнулся от рыка.

Голос Райдо продрался сквозь стены.

Зазвенело стекло.

Хрустнуло.

С потолка посыпалась побелка, и Альфред смахнул ее с демонстративной небрежностью, которая никого не обманула. Он побелел и, кажется, все-таки испугался… странно, но его страх был Нату приятен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});