Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он уже по пояс в узкой и длинной могилке, а все копает и копает...
...и земля вылетает из могилки веером с лопаты Толика...
Лидочка не выдерживает, спускается с веранды, идет через участок под палящим солнцем к Толику и говорит обиженно:
— Толинька... Ну, все же остывает!
— Иду, иду, котик... — отвечает ей взмокший Толик.
Лидочка заглядывает в могилку, спрашивает:
— Мы же урны будем хоронить... Зачем такая глубокая?
Толик выпрямился в яме, устало оперся о черенок лопаты, посмотрел на Лидочку и сказал:
— А чтобы им всем четверым там спокойнее было. А сверху сирень посадим. Бабуля сирень обожала...
Сквозь кроны деревьев на Лидочку падало солнце.
— Уйди в тень, — сказал ей Толик.
И вдруг, почти слово в слово, повторил фразу, сказанную в Петербурге Николаем Ивановичем:
— Тебе теперь, в твоем положении, шастать по жаре категорически противопоказано!..
Лидочка собралась что-то ответить, но из-за плетня раздался голос:
— Эй! Господин-товарищ-барин! Самошников... иди, как тебя тама? Иди-ка сюды!..
— Кто там? — настороженно спросил Толик у Лидочки.
Толик из ямы не видел кричащего человека.
— Да опять этот алкаш участковый, — сплюнула Лидочка. — Теперь точно все остынет!
Толик бросил лопату, выпрыгнул из ямы. Пошел к плетню...
— Здравствуйте, Семен Васильевич, — сказал Толик.
— Здорово, коль не шутишь, — сказал участковый. — Хоша здоровье поправить бы не мешало...
Было участковому лет сорок пять.
Выглядел он достаточно живописно: босиком, в форменных брюках, закатанных до колен; рубашка с погонами младшего лейтенанта была завязана на тощем теле вокруг пояса рукавами, но на голове торжественно восседала новенькая милицейская фуражка!
Через плечо у него была перекинута рыболовная сеть, набитая свежескошенной травой, а на плече участковый нес косу-литовку...
— Я говорю — здоровье поправить бы не мешало! — повторил участковый. — А то вот коровке покосил, так дух вон и лапти кверху! Поправиться есть чего?
Участковый положил скошенную траву на землю, а косу прислонил к плетню. Приготовился к разговору.
— Не пью, — скучно ответил Толик. — Может, покушаете с нами?
— Больно нужно!.. — презрительно сказал участковый. — Чего мне, жрать нечего?! Я — должностное лицо, а ты мне чё предлагаешь?! Так и во второй раз загреметь недолго... Ты у мене смотри!
У Толика желваки заходили под скулами. Сзади подошла Лидочка — в купальных трусиках, лифчике и кухонном переднике.
— Семен Васильевич, а у вас в клубе по вечерам хоть танцы бывают?
Стараясь не смотреть на полуголую Лидочку, участковый строго сказал:
— Кому танцевать-то? Бабке Груше да деду Павлуше? А ты в таком виде по деревне ходить не имеешь никакого права! Вот оформлю за моральное разложение...
Но Лидочка только улыбнулась, спросила:
— А что, молодежи в деревне разве нет?
— Откуль ей взяться? Кто спилси, кто срока отбывает, кто в Питер подался... Или еще куды. Чего копаете то?
— Урны с прахом родных захоронить хочу.
— Чего-о?! — Участковый не поверил своим ушам. — А кто же это вам такое безобразие позволит?!
— А я ни у кого и спрашивать не буду, — жестко сказал Толик.
— Ой, еще как будешь-то!.. А то он, вишь ли, не пьет, не курит, приехал сюды, сопляк, свои порядки устанавливать!.. Счас сельсовет соберем...
— Нету у вас уже давно ни черта! Как эСэСэСэР не стало, так все ваши сельсоветы и накрылись, — сказала Лидочка. — Ходят по деревне три пьяных старых обалдуя, сутками не просыхают и похваляются: «Я был председателем! А я в парткоме!» А третий еще где-то... Шли бы вы от нашего дома подальше! Идем, Толик, завтрак стынет.
— Ну, поглядим сейчас!.. — вконец разозлился участковый. — Ну, посмотрим — чей верх будет!.. А то кажный уголовник, вишь ли...
— Правда, Семен Васильевич, — нехорошо ухмыльнулся Толик. — Шли бы вы отсюда по холодку. Мы вас не трогаем, и вы к нам не цепляйтесь. Пошли, Лидуня...
— От мы те счас покажем! Мы тебе предъявим... Не у себя в городе! Тута еще Совецка власть имеется!.. Никуды она не делась!!! — возмущенно прокричал участковый. — А надо будет, и с районом свяжемся!..
Он перекинул через плечо старую сеть, набитую скошенной травой, подхватил свою косу и быстро пошел в сторону деревни.
... Когда Толик вытирал куском хлеба остатки яичницы со сковороды, прихлебывая из граненого стакана молоко...
...к плетню со стороны деревни подошли пять человек.
Троим было лет по шестьдесят, и они все были уже не очень трезвы.
Четвертым был участковый — без косы и сетки с травой, зато в сапогах, при полной форме и с картонной папкой в руке.
Пятым был священник — отец Гурий.
Маленький, худенький, жалкий, вконец обнищавший сельский попик, и от этого ему можно было дать на вид и пятьдесят лет, и восемьдесят...
— Ну-ка, герой-уголовничек, выходи-ка сюда! — крикнул через плетень один из нетрезвых стариков. — Счас мы тебе растолкуем, что такое сельская жизнь, дачничек, и какие в ей порядки! Выходи, не бойся!..
А второй старик неожиданно спьяну запел:
— На бой кровавый, святой и правый, марш-марш впере-о-од, советский народ!..
Третий деловито стал выворачивать кол из плетня, приговаривая:
— Вот я ему счас колом промеж ушей перетяну, он у нас враз все поймет!..
Участковый испуганно оттащил старика от плетня.
— Потапов! Ты чего при мне безобразия строишь?.. Не в парткоме! А то не посмотрю и привлеку! По всей строгости... Самошников! Иди-ка сюды...
— Минутку! — крикнул им Толик. — Лидуня, дай штаны и куртку.
Лидочка молча принесла ему синий тренировочный костюм.
Толик надел костюм. На куртке сзади и спереди были нашиты большие белые фетровые буквы — «Российская Федерация».
Сунул ноги в стоптанные старые тапочки и сказал:
— Останься здесь и не возникай. Тебе сейчас это абсолютно ни к чему.
И пошел к плетню.
Подошел, вежливо поздоровался, спросил:
— Чего через калитку в дом не зайдете?
— Нам это не обязательно, — сказал один. — А вот мы сигнал получили, что вы, гражданин Самохин...
— Самошников, — поправил его Толик.
— Это нам один хрен! — сказал второй — бывший секретарь парткома.
— А чего-то там захоранивать — мы вам не велим! — сказал третий.
— Мой дом, мой участок, — сказал Толик, еле сдерживаясь. — И никого спрашивать ни о чем не буду.
— А мы на вас — в санэпидстанцию района!.. Завтра же соберем общее собрание и решим! Прошу присутствовать! В качестве ответчика... Священнослужителя тоже попрошу... Отец Гурий, это вас касается! — веско проговорил бывший председатель сельсовета.
— Ты слушай, слушай, чего тебе обчественность говорит! — злорадно закричал участковый. — И не простая, а ответственная! Это, к примеру, бывший председатель сельсовета, ныне глава нашей администрации, это бывший секретарь парткома... А это сам главный бухгалтер нашего хозяйства... Бывшего. Понял?
— Понял, — сказал Толик и улыбнулся. — Понял, Семен Васильевич, что все они бывшие, а только мы с вами — настоящие, да?
— Па-а-прасил бы не умничать! — тоненько прокричал бывший председатель. — Понаехали тут, понимаешь!..
И тут впервые отец Гурий открыл рот. Сказал тихо, сочувственно:
— Может, на нашем сельском кладбище захороните? У нас при храме очень хорошее кладбище. На пригорочке, песок один, сосенки, сухо...
— Моментик! — вдруг заговорил бывший главный бухгалтер. — Я тут про наших новых жильцов многое со стороны узнал... так что — моментик! Отец Гурий, кладбище у вас православное?
— Спаси Христос и помилуй, — испуганно перекрестился священник. — А то какое же? Свят, свят... Чего это вы, Иван Никанорович?..
— А вот я лично выяснил, что они, к примеру, не все... так сказать... как бы это выразиться... имеют отношение к православию!.. И в ихних урнах не больно-то христианский пепел... — трусливо заявил бывший бухгалтер. — А это две большие разницы!..
— О Господи!.. — вздохнул священник в кирзовых сапогах из-под замызганного одеяния. — Об чем это вы? Это же пепел покойных и убиенных — какую ж вы еще разницу там хотите увидеть?..
— Спасибо, батюшка, — смиренно сказал ему Толик и спросил у бывшего председателя сельсовета: — А в котором часу завтра собрание?
— Штоб к двенадцати был в правлении!
— Обязательно буду, — сказал Толик и, не прощаясь, пошел к дому...
ДЕРЕВНЯ. ЖАРА
... На следующий день, ровно в двенадцать, по единственной и главной деревенской улице, вздымая тучи пыли, промчался белоснежный микроавтобус «РАФ» с бортовыми надписями:
ОЛИМПИЙСКАЯ НАДЕЖДА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА...
...и пятью разноцветными сплетенными кольцами под надписями...
Остановился он точно напротив бывшего сельсовета, где сейчас помещалась администрация.
Открылись дверцы, и из микроавтобуса, во главе с Толиком Самошниковым, вышли человек двенадцать очень крепеньких пареньков в разнообразных спортивных костюмах и с надписями «Российская Федерация» и с бывшими — «СССР»...
- Купе № 6 - Роза Ликсом - Современная проза
- Сволочи - Владимир Кунин - Современная проза
- Мой дед, мой отец и я сам - Владимир Кунин - Современная проза
- Толчок восемь баллов - Владимир Кунин - Современная проза
- Чокнутые - Владимир Кунин - Современная проза
- Пилот первого класса - Владимир Кунин - Современная проза
- Коммунальная квартира - Владимир Кунин - Современная проза
- Старшина - Владимир Кунин - Современная проза
- Клад - Владимир Кунин - Современная проза
- Генеральская дочка - Дмитрий Стахов - Современная проза